Как страшно стало жить

Встретил сейчас в Домодедово своего знакомого, они с женой из Руасси

прилетели. Она где-то там в очереди на регистрацию домой, а он сидит

разутый и пальцы на ногах какой-то белой изолентой заматывает.
— Ну, как тебе, — говорю, — Саня, Париж, впервые там были?
— И в последний, — мрачно кивнул Саня и буквально за пять минут на чистом

клоачном сообщает мне все свои сложные впечатления, транслирую:
— Короче, поселились мы с супругой на правом берегу, в пятизвёзднике у

Оперы, да и как пятизвёздник, дом-то старый, лестницы узкие, лифты

крошечные, до интима тесные, персоналу на тебя плевать, не нравится -

оревуар, подушки нормальные так и не выпросили, после тайско-турецких

пятёрок контраст крайне драматический. Портье в первый же вечер

порекомендовал мишленовский ресторан поблизости, отдали за ужин с вином

больше двухсот евров, а что ели путём и не поняли хотя официанты за

спиной в стенку выстроились и хором чего-то картавили. В итоге толком не

наелись, купили на углу каких-то булок с травою, сточили, спать пошли.
Утром встали, прогуляться отправились - жуть! На тротуарах мусор, говны

повсюду собачьи, арабьё у каждого кафе тучами, французы-чмошники мимо

них по стеночке крадутся. Да и француженки, если честно, так себе дамы оказались.
До Монмартра дошли - вообще Черкизон, кругом ворьё, шмоток

развалы, кебабы, секс-шопы, да парикмахерские эти африканские -

овчарни!
В метро спустились, всё загажено, беженцы семьями по

двадцать рыл и микки маусы в открытую бегают. До Эйфелевки доехали -

металлолом, очередь под подолом отстояли с километр, поднялись, лифт как

скотовозка, а город сам какой-то серый, дома вообще все одинаковые, ещё

и дождик в табло мелкий, противный как аэрозоль.
На Елисейских вообще делать нехрен, цены конские, азиаты отарами, бомжары с собачками,

да какие-то дебилы протестующие чуть ли не на каждом светофоре.

Украшено, конечно, всё к Рождеству, но в Москве и покруче будет.
Мулен Руж вообще как-то не зашёл, хотя билеты купили самые дорогие на первые

столики. Девки пляшут, рожи у всех эсэнгэшные, туфли стоптанные, костюмы

драные, нитки торчат.
Пару дней на магазины убили, шанелей каких-то

набрали, хрен знает, по-моему и дома такого уже полно, одно что моя

бубнит про какие-то новые коллекции. Экскурсии взяли, ну тоже так.

Петергоф мне летом даже больше Версаля понравился. Замков кучу этих

старинных объехали, всё обошли, ноги себе до мозолей стёр, а в голове

только полный дурдом от ихних людовиков!
Он выбросил остатки изоленты в урну и вздохнул.

— Но, знаешь что... пару раз попадался к нам в группу один старикан. С

Новосиба вроде. Сам он председатель тамошнего общества

российско-французской дружбы. Говорливый такой, общительный, и с

французами ля-ля-ля и нам всё про себя рассказывал.
В Париж припёр по какой-то чуть ли не курсовке, дорогу ему оплатили и месяц проживания в

каком-то хостеле на окраине. Там в этом хостеле ему с утра дают

круассан с брикетиком масла и стаканчик сока. На обед он берёт вино из

бакалеи за 0,8 евро, которым мясо при жарке поливают и этот их длинный

багет. Полбутылки с половинкой багета он за обедом засаживает и остаток

на ужин. Даже на метро ни разу не ездил, но весь Париж уже пешком

истоптал, всё оббегал - площади, музеи, памятники, церкви, кладбища...

И что самое интересное - доволен как слон на водопое! Прям светится

от счастья, хоть пня ему выписывай. Денег меньше чем у д’Артаньяна, а

ему пофигу!
Саня натянул носок и обескураженно покачал головой:
— А тут по триста евро в день вваливаешь и на выхлоп ничего хорошего, с

женой в этом Лафайете вдрызг посрались, не отдых, а мучение, в

ресторанах жрать по сути нечего, мясо с кровищей устали жевать, одну

шаурму и брали в конце, хожу, вон, еле-еле, видал чего мне эти лягушкины

вместо пластыря в аптеке подсунули?
Он с трудом надел ботинок и снова помотал головой:
— А этот хрыч старый до сих пор поди как доберман по городу носится! И ведь счастлив... Обидно!
Позвонила жена и Саня, попрощавшись, захромал к стойке. Потом обернулся и повторил:
— Просто обидно, понимаешь?

© robertyumen