Login
Город, в котором сейчас решаются судьбы мира.
2381 просмотров
Перейти к просмотру всей ветки
in Antwort Enigma_2 19.11.14 17:09
В ответ на:
Вы ошибаетесь, в Украине нет никакой гражданской войны.
Дончане так не считают. Не видео, но скажет много больше, чем видео, кто и за что воюет - Вы ошибаетесь, в Украине нет никакой гражданской войны.
В ответ на:
Сосед мой Вадик курил, сидя перед домом на корточках, провожал головой «от нас», «по нам», а потом исчез. Через неделю я с трудом узнал его в камуфляже, с автоматом в руке, забегающим в подъезд. Вспомнил, что месяц назад в разговоре о приближающихся к Донецку украинских войсках он сказал: «Пора за автомат браться». Выходит: взялся.
Он пропадал, появлялся и молча, как мне казалось, зло курил на бревне перед домом. Я не лез с разговорами. Видел, что соседи и даже жена раздражают его. К нашей болтовне о войне он уже относился свысока. На обстрелы города не реагировал и почти перестал замечать их.
- Может, и нам достанется, но мы их сделаем, - сказал он во время очередных, довольно близких к нам, взрывов и не пошёл смотреть на разбитые соседские дома. Киевскую власть он уже не ругал. Он её молча ненавидел, как ненавидит здоровый, сильный мужчина тех, кто пытается разрушить его дом и убить жену и ребёнка.
Речи его, после недельной «командировки» в Иловайск, были продолжением внутреннего монолога и казались бессвязными. Я понимал, что в нём кипела работа по приведению в порядок пережитого. Он был не первым моим знакомым ополченцем. Помню, Серёга на следующий день после майского боя в аэропорту часа два ходил в темноте по двору, со слов Светланы, «невменяемый». К нам не подходил, а, подойдя, молчал и не слушал. Непьющий - был пьян.
Сосед мой Вадик курил, сидя перед домом на корточках, провожал головой «от нас», «по нам», а потом исчез. Через неделю я с трудом узнал его в камуфляже, с автоматом в руке, забегающим в подъезд. Вспомнил, что месяц назад в разговоре о приближающихся к Донецку украинских войсках он сказал: «Пора за автомат браться». Выходит: взялся.
Он пропадал, появлялся и молча, как мне казалось, зло курил на бревне перед домом. Я не лез с разговорами. Видел, что соседи и даже жена раздражают его. К нашей болтовне о войне он уже относился свысока. На обстрелы города не реагировал и почти перестал замечать их.
- Может, и нам достанется, но мы их сделаем, - сказал он во время очередных, довольно близких к нам, взрывов и не пошёл смотреть на разбитые соседские дома. Киевскую власть он уже не ругал. Он её молча ненавидел, как ненавидит здоровый, сильный мужчина тех, кто пытается разрушить его дом и убить жену и ребёнка.
Речи его, после недельной «командировки» в Иловайск, были продолжением внутреннего монолога и казались бессвязными. Я понимал, что в нём кипела работа по приведению в порядок пережитого. Он был не первым моим знакомым ополченцем. Помню, Серёга на следующий день после майского боя в аэропорту часа два ходил в темноте по двору, со слов Светланы, «невменяемый». К нам не подходил, а, подойдя, молчал и не слушал. Непьющий - был пьян.
http://proza.ru/2014/10/30/896
Всё проходит. И это пройдёт.