н. п.
Ждет нас революционный слом существующей системы, последствия которого непредсказуемы — или относительно плавный
и мирный переход власти в руки мракобесов и человеконенавистников, которых и сейчас в российской власти немало?
Между прочим, одно отнюдь не исключает другого. В конечном счёте революция 1917-го в России закончилась возникновением
сталинского строя, который один только и мог победить фашизм и нацизм, так как относился к человеческим жизням с сопоставимым
пренебрежением.
Однако сталинизм, потерпевший поражение в Холодной войне, никем не был осуждён, хотя причинил и русским, и десяткам других
народов сопоставимые страдания — и именно поэтому он не сегодня-завтра грозит воскреснуть.
Нужно признать, что сегодняшняя Россия, несмотря на бездны невежества людей государственных и бездны накопленной злобы
народной, не является государством фашистским. Но ещё важнее признать, что сегодняшняя Россия со своим имперским комплексом
неполноценности вполне годится на роль Веймарской республики. В самое ближайшее время будет пройдена точка равновесия, и
бюрократический гнёт (который всё возрастает) перевесит нефтяные доходы. Общество, большая часть которого сегодня наслаждается
потребительским бумом и потому поддерживает «стабильность», внезапно обнаружит, что на всех этой самой стабильности уже не хватает.
В седьмой серии «Семнадцати мгновений», в монологе генерала, вместе с которым Штирлиц едет в поезде к швейцарской границе,
есть немало горьких слов, которые можно отнести к сегодняшнему российскому обществу: «Чем больше нам дают свободы, тем больше
нам хочется гестапо, доносов, концлагерей...»
Россияне любовь к «твёрдой руке» и поныне лелеют и нежат, словно кошка отдавленный хвост, а потому сегодня ожидать,
что режим, который придёт к власти в случае падения путинского, будет демократическим, либеральным или социалистическим,
невозможно — он будет тоталитарным и радикально националистическим. По этой причине не годится, кстати, на роль фюрера,
которого некоторые в нём видят, Алексей Навальный. Для него, впрочем, в этом историческом варианте тоже найдётся роль —
Эрнста Тельмана, вождя оппозиции, которую погубила раздробленность.
Владимир Путин вполне годится на роль стареющего президента Гинденбурга. ...
за Путиным, когда он якобы спонтанно решил прогуляться по Санкт-Петербургу после похорон своего тренера по дзюдо
Анатолия Рахлина, неотступно следовала телекамера. Совсем один он был — если не считать миллионов телезрителей, ради
которых этот спектакль и был разыгран; и только слепой не видит на этих кадрах, как устал президент России от собственной роли.
Кто станет фюрером новой России, предугадать невозможно, но очевидно, что как Гитлер был «низшим чином, укравшим
генеральские сапоги» (процитируем снова генерала из фильма Татьяны Лиозновой), так и отечественный фюрер должен быть
полусвоим для нынешней элиты — wannabe-чекистом, недосотрудником КГБ. Стукач, сексот, осведомитель — идеальный бэкграунд
для фюрера «третьей Империи» (если первой империей считать Россию царскую, а второй — коммунистическую) — и идеальный
лидер для общества, грезящего не о законе и справедливости, а о «ежовых рукавицах».
Вообще удивительно, что никто не задумывается всерьёз о том, как поведёт себя Россия, когда «поднимется с колен». Держава у нас
богатая, к тому же ядерная, и если новая националистическая Россия начнёт раздавать тумаки всем, кто нас когда-то затронул на
международной арене — без Третьей мировой войны не обойдётся.
Кандидатуры на роль союзников, противоположных по идеологии, но единых в своём противостоянии третьей силе, в общем, тоже есть —
это западный мир и мир исламский (вспомним, что два рассмотренных выше варианта тоже видят в исламистах одну из сторон возможного
будущем глобального конфликта). Поражение России с разделением на российские варианты ГДР и ФРГ — один капиталистический, другой
исламистский — тоже видится вполне реальным.
Мало реальным видится только последующее объединение и восстановление России на демократической основе. Во-первых, ГДР и ФРГ
объединились только благодаря доброй воле (или, как считают многие, слабости) Горбачёва — попробуйте найдите таких «перестройщиков»
среди шейхов и аятолл.
«Семнадцать мгновений весны» проникнуты ощущением горечи за народ Германии, который сделал однажды настолько неправильный
исторический выбор.
Однако не следует думать, что в этом свете тотальные коррупция и лицемерие России сегодняшней кажутся меньшим злом — ибо они
пестуют всю ту мерзость, на которой не сегодня-завтра взойдёт и заколосится русский фашизм.
http://%3Cbr%3Ehttp%3A//sobesednik.ru/culture/20130815-nevyuchennye-uroki-semnad...