Вход на сайт
Так ли опасны таджики?
8383 просмотров
Перейти к просмотру всей ветки
в ответ нейромантик 20.11.11 10:41
В ответ на:
Чепуха.
Никто там не голодает. Просто едут за "длинным рублём".
За мобильными, престижными в Таджикистанах. За доступными бабами, которых в Таджикистанах нет. За возможностью нажраться водки или пива, без риска потом стать объектом осуждения всего города или аула. За дискотеками и модными шмотками.
Чепуха.
Никто там не голодает. Просто едут за "длинным рублём".
За мобильными, престижными в Таджикистанах. За доступными бабами, которых в Таджикистанах нет. За возможностью нажраться водки или пива, без риска потом стать объектом осуждения всего города или аула. За дискотеками и модными шмотками.
Длинным чего? для гасарбайтеров очень редко бываетНОРМАЛЬНЫЙ рубль.
Дал большую сылку (прошу прощения). http://echo.msk.ru/programs/blogout1/830719-echo/#element-text Да..., а своё высказывание, с нравственной точки зрения, Вы оцените сами.
Напомню, Татьяна Краснова – человек мирной профессии, она преподает английский язык. Она активный блогер, гражданский активист, координатор благотворительного проекта «Конвертик для бога». В этом фонде, который существует совместно с фондом «Подари жизнь», Татьяна занимается тем, что пытается помочь тем, кому уже никто не помогает, т.е. как раз детям, которые приехали к нам в том числе из бывших стран Советского Союза, в том числе из того самого проблемного региона, который сегодня так активно обсуждается. Я имею в виду Среднюю Азию, прежде всего Таджикистан. Таня, как вам вся эта история, вся эта кампания?
Т. КРАСНОВА: Отвратительна мне эта кампания. Я от политики держусь настолько далеко, насколько я могу себе позволить. Как бы я от нее не отворачивалась, она меня трогает. Знаете, так иногда бывает, когда в автобусе вас трогают, не очень приятно. Она меня трогает, к сожалению. Поэтому сделать хорошее лицо, сказать, что я вообще здесь не при делах, у меня не получается. Мне бы очень хотелось быть не при делах. У меня отвратительные впечатления. Я хочу сказать: ребята, возьмите себя в руки, так нельзя себя вести.
Я сейчас порылась, перед нашим с вами разговором, поискала свою последнюю таджичку. Девочка, которой мы помогали, Махира ее звали. Девочке 9 лет. Слава богу, ей сделали операцию, врачи прооперировали. Опухоль мозга у девочки. 9-летняя девчонка. Мама работает в одном из московских кафе. Дамы и господа, вы пьете свой кофе, едите свою булочку. Посуду за вами моет мама этой самой девочки Махиры. Она получает 12 тысяч рублей в Москве. На эти деньги она снимает какой-то угол и спит на какой-то тряпке в углу. Это не комната, это не квартира, это реально угол. И на эти деньги она содержит себя, она покупает себе покушать. У нее четверо детей (она вдова, у нее умер муж) и двое стариков, которые живут в какой-то деревне в Таджикистане. Ну что, мы теперь с ней будем драться, что ли?
Мы собирали ей деньга на операцию ее ребенку. У нее девочка умирала от опухоли мозга. Я очень рада, что у меня есть замечательные друзья, знакомые, люди, которых я даже вообще не знаю. Мы собрали ей 120 тысяч рублей, девочку прооперировали. Ксения, я до сих пор нахожусь здесь и не собираюсь никуда уезжать, пусть они уезжают, пусть Онищенко уезжает. От меня меньше вреда, чем от него, честное слово. Я не собираюсь никуда уезжать именно потому, что в Москве нашлось сколько-то людей, которые собрали деньги таджикской девочке на операцию.
К. ЛАРИНА: Таня, а как люди реагируют, когда вы объявляете, публикуете фотографии детей явно не славянской внешности? Мало этого, вы про это пишете у себя в блоге всегда, когда вы рассказываете о конкретных детишках, откуда они приехали, что это за семья, как вот сейчас вы мне это рассказали. Это не отпугивает людей? Есть, наоборот, проявления агрессии по отношению к этой теме?
Т. КРАСНОВА: Есть проявление агрессии. Но «Живой журнал» и вообще Интернет – это замечательное место. В отличие от реальной жизни в этом замечательном месте можно забаннить, запретить. Вот я его крестом перечеркнула – и всё, его больше нет, он беснуется где-то за периферией моего сознания. К сожалению, в жизни я не могу это сделать. А в Интернете, мне кажется, я бОльшую часть этих «милых» людей уже перебаннила. Да, каждый раз на такого ребеночка кто-то приходит и советует мне сдохнуть вместе с моими чурками. Но я банню, даже уже не нервничая. Я бы даже не убирала это из своего «Живого журнала», из своего «сообщества», но иногда у этих родителей есть Интернет. Честно говоря, у таджички Интернета нет, потому что она реально спит на коврике в углу. А что касается родителей более или менее благополучных, либо у них Интернет есть, либо у соседей… А маме, у которой ребеночек и так лежит при смерти, зачем такие переживания?
К. ЛАРИНА: Каким-то образом власти участвуют в проблемах, бытовых прежде всего, людей, которые приезжают сюда и работают на таких низко оплачиваемых работах? Та же девочка, про которую вы сейчас рассказали, ее мама, я так понимаю, что это легальные гастарбайтеры, легальная рабочая сила.
Т. КРАСНОВА: Я так понимаю, что да.