А почему они брехуны ? Сдесь они все разложили по полочкам (http://memo.ru/history/nem/Chapter2.htm) почитайте очень все понятно.
Всех немцев на наших военных, полувоенных и химических заводах, на электростанциях и строительствах, во всех областях всех арестовать”1.

С этой записки Сталина, приложенной к протоколу заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 июля 1937 г. ( П51/324), собственно говоря, и начинается “немецкая операция” НКВД.
Подписи соратников - внизу наискосок:
В.Чубарь, Ежов, В.Молотов, К.Ворошилов, Каганович, А.Микоян"2.

Речь в приказе, однако, не ограничивалась только германскими гражданами:
К моменту появления приказа 00439 у Сталина уже вполне сформировался общий план предстоящих чисток. Центральное место в нем рядом с уже начавшейся генеральной чисткой партийно-государственной элиты занимали две массовые операции, призванные, согласно сталинско-ежовской аргументации, уничтожить потенциальную “пятую колонну” в преддверии войны.
Задачей второй операции, раздробленной на операции по отдельным национальным “линиям”, была ликвидация в СССР “шпионско-диверсионной базы” стран “капиталистического окружения”, а объектом репрессий - иностранные колонии и другие сообщества, прямо или косвенно связанные с заграницей.
В рамках этой второй операции три “линии” по очевидным причинам рассматривались как основные: польская, харбинская (в НКВД ее часто называли “харбино-японской”) и немецкая. В такой последовательности НКВД и приступил к их реализации.

Операция началась в ночь на 30 июля.
Развитие немецкой “линии” репрессий в основном укладывается в “польскую модель”: близки контингенты, подлежащие аресту, совпадают время активизации и продления операций, характер обвинений и способ оформления приговоров, сроки и формы отчетности. Более того, развитие обеих операций с какого-то момента определяется одними и теми же директивами7.
Регламентирующая база немецкой операции несравнимо менее подробна, особенно на начальных этапах. По существу, кроме приказа 00439, не самым прямым образом связанного с последующей массовой операцией, мы здесь не имеем ничего. Прежде всего у нас нет приказа о начале немецкой операции. По-видимому, его и не было вовсе - случай для 1937-1938 гг. не единичный. И поэтому, несмотря на все сходство между немецкой и польской национальными “линиями” репрессий, у нас все же остается целый ряд вопросов, касающихся специфики немецкой операции. Ответить на них помогают некоторые документы более раннего времени.
Ориентировке о деятельности германских фашистов в СССР”, созданным по следам только что прошедшего февральско-мартовского Пленума ЦК, уже явственно просматриваются контуры грядущей немецкой операции:
Материалы по делам, ликвидированным во второй половине 1936 г., свидетельствуют о том, что значительно усилилась деятельность германских фашистов, типичная для предвоенного периода. Конкретная деятельность германских разведывательных органов на нашей территории развивается в следующих основных направлениях:
1. Организация террористических групп и создание кадров террористов-одиночек из среды граждан СССР для организации центральных террористических актов.
2. Создание диверсионных ячеек на всех сколько-нибудь значительных оборонных предприятиях с таким расчетом, чтобы к моменту войны развернуть разрушительную работу на основных предприятиях оборонного значения. Осуществление ряда диверсионных актов уже в настоящее время.
3. Организация совместной подрывной работы с антисоветским троцкистским подпольем внутри Советского Союза.
4. Создание в среде немецкого населения действенных повстанческих баз в тылу, подготовка к организации вооруженных выступлений к моменту войны.
5. Проникновение в ряды Красной Армии для создания в воинских частях террористических и диверсионных формирований.
Большинство ликвидированных немецких диверсионных резидентур и организаций занималось параллельно организацией террористической работы, все проводили разведывательную работу, а в районах, где имеются сколько-нибудь значительные группы немецкого населения,
Не менее значимую для дальнейших массовых репрессий картину дает анализ Ориентировки. Если суммировать наблюдения и выводы авторов этого документа о концентрации усилий германских агентов в области шпионажа, террора, диверсий и повстанческой работы, становится очевидно, что под прицел НКВД попадают прежде всего крупные промышленные районы и/или места компактного проживания немцев
на Украине (Донбасс, Краматорск, Запорожье, Днепропетровск, Житомир, Одесса, Харьков),
в Москве и в Ленинграде,
в Западно-Сибирском крае и прилегающих районах Казахстана,
в Саратовской области,
в Азово-Черноморском крае,
в Крыму.
Ориентировка - текст не директивный, а констатирующий, но заострение чекистского внимания на тех или иных явлениях, группах и регионах достаточно симптоматично и провокативно. Через несколько месяцев именно они станут определяющими в развитии репрессий против немцев в СССР.
Переход от локальных арестов германских подданных на военных заводах и учетно-агентурной работы по всем немецким контингентам к массовой репрессивной операции “альбомного” типа не мог произойти без мощного системообразующего воздействия “польского” приказа, изданного 11 августа. Установки польского приказа и, в еще большей степени, практика его реализации определили, как уже говорилось выше, основные формы и масштабы репрессий, направленных на все те национальные контингенты, которые осознавались как “база иностранных разведок”. Распространение “польских” стереотипов на другие национальные группы часто происходило автоматически, а соответствующее распоряжение Центра санкционировало в таких случаях уже сложившуюся практику на местах. Так, например, произошло с румынской операцией, которая самостийно началась на Украине в августе 1937 г., с финнами, “чистить” которых начали самостоятельно в Ленинградской области и в Карелии в сентябре-октябре 1937 г. Для обоснования операций против этих национальных контингентов так и не было издано специальных директив (в отличие, скажем, от латышской, греческой и афганской “линий”): с какого-то момента они просто включались в общие директивы по продлению и активизации операций, в указания по отчетности и т.п.11
По всей вероятности, и с немецкой операцией произошло нечто подобное.
Впервые упоминание о ней встречается в телеграмме Ежова, разосланной 3 ноября 1937 г. всем наркомам внутренних дел союзных республик и начальникам УНВД:
Развертывание с ноября 1937 г. широкой немецкой операции неминуемо должно было еще больше ограничить сферу действия приказа 00439. Подавляющую часть арестованных советских граждан, причисленных к “связям”, “германских агентов, шпионов, диверсантов и террористов”, местные НКВД-УНКВД теперь могли осуждать в “альбомном порядке”, не утруждая себя ни созданием видимости “тщательного следствия”, ни оформлением целого ряда процессуальных документов, необходимых для направления следственного дела, например, в Военную коллегию. Сыграв свою инициирующую роль, приказ 00439 с данного момента как бы вливается в эту, по существу, новую операцию, становится одной из составляющих ее “линий”, а ссылки на него, изредка появляющиеся в переписке НКВД (в основном в отчетности), в новом контексте нередко служат условным обозначением немецкой операции в целом

Все ранее сказанное относится к репрессиям против германских граждан, то есть к той “линии”, которая влилась в немецкую операцию осенью 1937 г., но ни в коей мере не была для этой операции определяющей. Массовая немецкая операция была посвящена в первую очередь гражданам советским, в основном этническим немцам.
Впервые указание на перечень “немецких контингентов” появляется в директивных документах НКВД лишь 1 февраля 1938 г. Этим днем датировано разосланное по телеграфу Ежовым во все НКВД-УНКВД распоряжение 233, изданное во исполнение принятого накануне решения Политбюро.
Телеграмма Ежова от 1 февраля - типичный образчик тех директив 1937-1938 гг., в которых задним числом санкционировалось уже давно реализуемое направление репрессий. Это касалось и нескольких из якобы новых национальных “линий”, и контингентов немецкой массовой операции, которая велась уже несколько месяцев и по которой к февралю 1938 г. было осуждено около 16 тысяч, а арестовано около 40 тысяч человек.

Жены осужденных по немецкой операции. С октября 1937 г. на семьи осужденных по “альбомным” операциям было распространено действие приказа НКВД 00486 от 15 августа 1937 г., согласно которому жены “врагов народа”, осужденных Военной коллегией или трибуналами, подлежали аресту и осуждению в лагеря на срок до восьми лет, детей же следовало отдавать под опеку родственников или направлять в детские дома.
(всего по нему было арестовано более 18 тысяч жен и “изъято” около 25 тысяч детей).
По всем национальным “линиям” было осуждено за весь период национальных операций 335 513 человек, из них к расстрелу 73,66%. Средний процент расстрелянных по немецкой “линии” выше - 76,17%.
Основываясь на весьма разноречивых данных из статистических отчетов и ведомственной переписки, рискнем предположить, что всего за 1937-1938 гг. было осуждено 69-73 тысячи немцев, из них примерно 40-41 тысяча по национальным операциям, 20-22 тысячи “тройками” по “кулацкой” операции, остальные - Особым совещанием при НКВД и судебными органами. В число “остальных” входили, в частности, и осужденные по приказу 00439.

Таблица 2. Приказ НКВД 00439 (“немецкая операция”).
Число осужденных по СССР в “альбомном порядке” с начала операции
по 15 сентября 1938 г. и Особыми тройками с 15 сентября по 15 ноября 1938 г.
Разбивка по органам НКВД и мерам наказания.
Всего осуж-
дено ИТОГО по СССР:55005 к ВМН 41898 ! и плюс

по АССР НП осудила 3027 человек к расстрелу и 2603 – к заключению в лагеря. Итоги массовых операций августа 1937 г.–ноября 1938 г. по АССР НП складываются, таким образом, из двух цифр – 5630 человек, осужденных “тройкой” по “кулацкой” операции, и 1068 человек, осужденных в “альбомном порядке” и “особой тройкой” по национальным “линиям” (кроме немецкой, польской и харбинской). Расстреляны из этих 6698 человек были 3632 (54,2 %)