СУД НАД ПОЛКОВНИКОМ БУДАНОВЫМ:
ПРОКУРОР В РОЛИ АДВОКАТА, АДВОКАТЫ ПОДСУДИМОГО
В РОЛИ ПРОКУРОРОВ ПОТЕРПЕВШИХ
На прошедшей неделе в Москве состоялась пресс-конференция адвокатов потерпевшей стороны по делу полковника Буданова. Адвокаты объяснили мотивы своего выхода из судебного процесса.
Пресс-конференция проходила в Институте развития прессы в четверг, 27 июня.
Дело в том, что Абдулла Хамзаев и Станислав Маркелов демонстративно покинули зал суда над полковником Будановым ввиду чудовищных нарушений их прав как участников процесса. Согласно законодательству, все участники процесса, включая прокурора, подсудимого, потерпевших и адвокатов могут заявлять ходатайства суду, а суд обязан их рассмотреть. Переходя к прению сторон, судья обязан выслушать все ходатайства.
Суд над полковником Будановым все ходатайства в пользу подсудимого выслушивал очень внимательно. Прокурор, например, заявил ходатайство… об изгнании адвокатов Хамзаева и Маркелова из процесса. Несмотря на то, что удовлетворение такого ходатайства было бы грубейшим нарушением закона, суд всерьез его разбирал, удалялся в совещательную комнату, и хоть окончательное решение было все-таки отрицательным, но подано это было так, будто адвокатам оказана особая милость.
Когда же пришло время заявлять ходатайства потерпевшей стороне, адвокатов Хамзаева и Маркелова просто не выслушали. Это и заставило их удалиться. Не было смысла, как они говорят, участвовать в прениях сторон, когда не выслушаны основные показания по делу, не опрошены основные свидетели, не завершено само следствие (основным ходатайством Хамзаева было возобновление судебного следствия).
На процессе судья и прокурор откровенно стояли на стороне подсудимого, игнорируя даже видимость объективности. Защитников потерпевшей стороны не только перебивали и лишали слова, но и постоянно в чем-то обвиняли.
“На суде так часто произносили мою фамилию, что я уже не мог понять, кого судят: Буданова – или меня”, – сказал Станислав Маркелов.
Речь государственного обвинителя, полковника Назарова, была построена таким образом, что после него уже нечего было говорить адвокатам подсудимого: прокурор защищал, а не обвинял Буданова. Перечислив все смягчающие обстоятельства, он попросил в конце концов снять все обвинения, кроме превышения служебных полномочий, и выпустить подсудимого из-под стражи из зала суда.
О том, будет ли освобожден полковник, адвокаты не берутся прогнозировать, но говорят, что до сих пор дело шло именно к этому. В настоящий момент судебный процесс закончен, осталось выслушать последнее слово подсудимого и сам приговор. Суд пока отложен на неделю, до 1 июля, из-за болезни одного из народных заседателей. Адвокат Буданова постоянно обвинял Хамзаева в том, что он “заявляет ходатайства, чтобы затянуть судебное следствие”. Однако после ухода Хамзаева суд затягивают на более серьезные сроки по гораздо менее серьезной причине.
На суде было допущено множество процессуальных нарушений. Например, адвокаты подсудимого вообще не были ознакомлены с материалами дела. Не ознакомили с делом и мать убитой девушки.
Функции адвокатов Буданова вообще весьма туманны. Один из них, например, занимался только тем, что без конца в чем-то обвинял Хамзаева и Маркелова.
Абдулла Хамзаев попросил обратить внимание общественности на следующее. В Российской федерации с подачи Буданова бытует мнение, будто 18-летняя Эльза Кунгаева была снайпершей и участвовала в незаконных вооруженных формированиях. Буданов утверждает, будто видел фотографию вооруженной Эльзы в окружении вооруженных мужчин и женщин.
Все эти показания появились в деле не сразу. На протяжении первых шести месяцев следствия Буданов говорил, будто обладал устной информацией о том, что снайпером является мать Эльзы, которая будто бы участвовала в обоих чеченских войнах, причем “стреляла только в глаз”. О дочери – ни слова. Буданов показывал, что арестовал девушку, чтобы выпытать – где ее мать? И только много времени спустя появились утверждения, будто сама девушка – снайперша, и будто она и чуть ли не половину его полка уложила.
Никогда никакого отношения ни к каким вооруженным формированиям Эльза Кунгаева не имела, никогда в руках оружия не держала. И никто из членов ее семьи никакого отношения к военным действиям не имел. Это – заключение Северо-Кавказская военной прокуратуры. И об этом заявил на суде государственный обвинитель полковник Назаров, который не упускал ни одного повода подчеркнуть обстоятельства, смягчающие вину Буданова.

Никакой информации о том, будто Эльза или кто-то из ее семьи – снайпер, у Буданов никогда и ни от кого не было, никакой фотографии он не видел, все это – ложь, – утверждает Абдулла Хамзаев. Задушив замученную им девушку, Буданов на нее к тому же и клевещет.
Станислав Маркелов остановился на одном принципиальном юридическом казусе в этом процессе. Мотивы мести всегда считались обстоятельством, отягчающим вину. А на этом суде о мести говорят как о смягчающем обстоятельстве, местью стремятся оправдать действия полковника. Если вынести за скобки то, что сослуживцы, за которых Буданов якобы мстил, могли быть убиты кем угодно, но только не Эльзой, то и без этого получается, что суд делает резкий поворот в самой концепции российского правосудия. Собственно, право и месть – это несовместимые понятия. Между ними может стоять только “или”. Выбирая месть вместо права, мы оказываемся виновны как раз в том, в чем обвиняла российская пропаганда чеченцев, повествуя об институте кровной мести и власти шариата.
К этому следует добавить, что если у шариата и кровной мести есть своя логика и свои достаточно строгие законы, то в суде над Будановым ни логики, ни закона мы не наблюдаем.
http://viktorpopkov.narod.ru/novs/Hamzaev.htm