Это Вам бы так хотелось , камрад Но могу Вас разочаровать - 44 и 297 пд сражались до последнего солдата.. 44я австрийская дивизия полягла ВСЯ на реке Россошка , выжило только десяток эвакуирванных раненных ...
Наступление русских остановить было невозможно, но немецкие боевые группы, отступая, оказывали противнику яростное сопротивление. Рано утром 22 января остатки 297-й пехотной дивизии были отброшены от Ворононова к южным пригородам Сталинграда. Батальон майора Бруно Гебеле ожидал новой атаки русских войск. Из артиллерии в распоряжении майора имелось лишь несколько горных гаубиц. Сержанту, который командовал орудиями, было приказано открыть огонь только тогда, когда красноармейцы подойдут на двести метров. Как только показалась советская пехота, Гебеле крикнул: «Приготовиться к бою!» Солдаты немедленно заняли свои огневые позиции.
А над полем уже неслось раскатистое «ура». Первые ряды наступающих приблизились уже на сорок метров, когда немецкие гренадеры открыли огонь из легких пулеметов, винтовок и автоматов. Русские несли огромные потери. «Первая волна наступающих осталась лежать на снегу, вторая тоже, и лишь тогда хлынула третья. Прямо перед нашей позицией лежали трупы русских солдат, служа укрытием вместо мешков с песком», – вспоминал Гебеле.
В половине десятого утра советские части все же прорвались на левом фланге, который защищали румыны. Автоматная очередь сразила заместителя Гебеле наповал, а он сам почувствовал сильный удар в плечо. Был убит штабной писарь Шмидт.
Батальон продержался до семи часов вечера. С трудом повернув голову, Гебеле увидел на водонапорной башне развевающийся красный флаг. Русские обошли их с флангов. Тогда майор собрал своих солдат и повел к центру Сталинграда.
И все же 6-я армия, учитывая физическое состояние ее солдат и нехватку техники и боеприпасов, оказала русским удивительно стойкое сопротивление. Об этом со всей уверенностью можно судить по количеству потерь в советских войсках за первые три дня наступления. Почти половина русских танков была уничтожена, а потери в личном составе превысили двадцать тысяч человек. Наступавшие цепью пехотинцы служили хорошей мишенью для засевших в окопах немецких солдат, но командование Красной Армии мало заботилось о сохранности жизни своих бойцов. Белая степь была усыпана темными телами русских солдат. (Маскировочные халаты выдавались только разведчикам и снайперам.) Свой гнев за смерть товарищей советские солдаты и офицеры вымещали на взятых в плен исхудавших и заеденных вшами немцах. Некоторых убивали на месте, другие погибали в пути. Был случай, когда командир штрафной роты заставил пленного немца стать на колени и, выкрикнув нечто вроде приговора, застрелил его на месте.
Утром 12 января 65-я и 21-я армии русских вышли к скованной льдом реке Россошка. Отступавшие германские войска оказывали слабое сопротивление. Немцам жаль было расставаться с боевой техникой и, не имея тягловых животных, они сами тащили противотанковые пушки. Кое-где для этой цели использовали русских военнопленных. Земля настолько промерзла, что немцы предпочитали насыпать снежные валы и сооружать блиндажи изо льда, чем рыть окопы. Генерал Штрекер описывал это печальное отступление так: «Гренадеры 14-й танковой дивизии отчаянно отбивались от наседавших на них советских войск. Стрелять было почти нечем, но солдаты держались молодцом».