На основании той легкости, с которой Вы решаете уголовные дела 60-тилетней давности, не имея ни одного документа на руках.

Извините, а вскрытие кто проводил?
Кстати, к примеру:
ВОПРОС: В клиническом диагнозе 20 августа 1948 года вы записали:
«Принимая во внимание клиническую картину и данные повторных электрокардиографических исследований, необходимо признать наличие... миомалятических очагов».
Нет логики. Вы отвергали инфаркты миокарда и в то же время в завуалированной форме признали их, коль указали на очаги миомаляции.
ОТВЕТ: Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но, тем не менее, я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив электрокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардиограммы, снятые врачом ТИМАШУК, подтвердили, что у А.А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с больным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А.А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А.А. Жданова ЕГОРОВА, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВА и КАРПАЙ, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А.А. Жданова.
http://www.hrono.ru/dokum/195_dok/19521118vino.html
В конце лета маму неожиданно отправили в составе медицинской бригады на Валдай, где проводил отпуск Жданов, – там он вдруг неважно себя почувствовал. Лидия Феодосьевна сделала кардиограмму и еще по мокрому снимку определила: инфаркт миокарда передней стенки левого желудочка.
Коллеги же уперлись – ничего подобного! И начали его лечить совсем не как инфарктника: назначали ходьбу по парку, активную гимнастику, даже развлечения “прописали”, то есть кино…
Вот еще что вспомнил: мама рассказывала, что Жданову прописали дигиталис – сильнодействующее возбуждающее средство!
Она вернулась растерянная. “Или я с ума сошла, или они все обалдели? Есть же объективные данные, чего же они крутят?”
На следующий день доктора из кремлевки опять полетели на Валдай – Жданову уже совсем плохо. Снова Тимашук настаивает на своем диагнозе, коллеги уговаривают ее дать более мягкое заключение. Медицинское, разумеется.
“...около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ; по данным которого мною диагностирован “инфаркт миокарда в обл. левого желудочка и межжелудочковой перегородки, о чем тут же поставила в известность консультантов. Пр. Егоров и д-р Майоров заявили мне, что это ошибочный диагноз и они с ним не согласны, никакого инфаркта у А.А. нет, а имеется “функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни и предложили мне переписать заключение, не указывая на “инфаркт миокарда”...
Дата: 28 августа 1948 года. После второго консилиума она пишет снова.
“29/VIII у А.А. повторился (после вставания с постели) сердечный припадок, и я вторично была вызвана из Москвы, но по распоряжению акад. Виноградова и пр. Егорова ЭКГ 29/VIII в день сердечного приступа не была сделана, а назначена на 30 VIII, а мне вторично было в категорической форме предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда...
Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценивают безусловно тяжелое состояние А.А, разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу. Несмотря на то, что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней “инфаркт миокарда”, остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А. (выделено мной. – В.Б.).
29/VIII-48 г.
Передано майору Белову А.М. 29/VIII-48 г. в собственные руки”.
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg372003/Polosy/art5_1.htm