Он не хотел уезжать, его выдворили, я даже помню то сообщение в программе "Время", хотя по возрасту плохо понимал что к чему.
Но в отличие от других неугодных коммунистической системе деятелей науки, культуры, спорта и т.д., Александр Исаевич не стал соприкасаться с чуждой ему культурой, а уединился на сво╦м участке в штате Вермонт, за что получил прозвище "вермонтский отшельник".
Его дети получили прекрасное образование на Западе, но они были тогда ещ╦ не в том возрасте, когда трудно или совсем невозможно поменять себя.
А сам Александр Исаевич в течение двух десятков лет продолжал жить в добровольной изоляции от американской жизни. Я раньше не понимал, почему? Ведь наверняка его бы приняли на его же условиях. Дело, конечно, не в том, чтобы делать деньги, но он мог бы быть чем-то занят, хотя бы для души, тем более, что работать против той системы, которая его выдворила, не противоречило бы его сознанию.
Но он на это не пош╦л. Я не знаю, почему, могу лишь теперь догадываться.
У меня нет возможности, к моему большому сожалению, дистанцироваться от общества, с которым меня ничего общего не связывает, хотя, я всегда относился к нему абсолютно лояльно. Но оно не мо╦, оно противоречит всему тому, что было в меня заложено на протяжении нескольких десятилетий. Противоречит точно так же, как противоречит своей сущностью сегодняшнее общество в СНГ, которое когда-то было моим.
И вот поэтому, я от души завидую, что Солженицын мог, находясь в эмиграции, позволить себе держаться от чужой культуры и чужого менталитета на расстоянии. Я, увы, не могу.