А у меня на работе был коллега, который и без Солженицына выразил заинтересовавшую меня мысль:
Речь зашла тогда о храбрости и героизме тех парней, которые тогда воевали и гибли в Афганистане.
Сказал о тогда примерно следующее:
А где и когда такой парень совершил героический поступок?
Вот призвали его в военкомат. При этом от него ни решения, ни согласия никто не спрашивает...
Отвезли его в воинскую часть и выдали обмундирование. Даже когда сунули читать текст присяги - то не дали ни одного слова откорректировать в соответствии со своими представлениями.
Однажды его подняли по тревоге, отвезли на аэродром и погрузили в самолёт. Там уж его мнение тем более никого не интересовало.
Когда же его выгрузили в Афганистане, вывезли в конкретную точку и поставили лицом к лицу против стреляющих моджахедов, то вабор у него тоже был не велик - или жди пока тебя убьют или стреляй сам и надейся, что в тебя не попадут.
В результате - хоть те, кто вернулся в цинковых гробах, хоть те - кто вернулся здоровым или изувеченным просто плыли по течению, не совершив и не приняв самостоятельно ни одного решения. Они были пешками в чужой игре. Теми пешками, которые легко пожертвовать. Они просто играли роль пушечного мяса и в этом можно усмотреть скорее трусость, чем смелость и решительность.
А кто и где в тех условиях мог проявить настоящую смелость, мужество и гражданскую позицию зрелой личности?
Представьте ещё тот первый сбор в военкомате...
Сколько мужества понадобилось бы человеку, который среди испуганной толпы, в которой кто-то пытается откосить от армии, сославшись на здоровье, а кто-то безропотно смирился с судьбой посмел бы открыто и прямо сказать военкому в лицо, что он считает война в Афганистане не является защитой Родины, что она преступна и он по своим убеждениям отказывается служить в такой армии.
Вы понимаете почему для этого понадобилось бы действительное мужество?
Если остальные в толпе ещё могут иметь надежду, что мол вдруг повезёт и пронесёт... вдруг попаду в писари или поближе к кухне, если и пошлют воевать - то вдруг попадут не в меня...
То этот последний не имеет ни единого шанса спрятаться за чужую спину. Он понимает, что его ждёт тюрьма. от этого его не укроет ни одна случайность..., но он всё-таки решился и противопоставил свою гражданскую позицию всей военной машине с её фальшивым законодательством.
(Фальшивым потому - что такие проблемы и вопросы никогда не вставали перед сынками не только Министра Обороны, но и прочего генералитета, не говоря уже о членах Политбюро.)