In Antwort auf:

---

Эренбург «угадал» тему и интонацию: его статьи шли с прямого одобрения Агитпропа ЦК. Вот только некоторые названия: «Враги» (1941), «Людоеды» (1941), «Ненависть» (1942), «Убей» (1942), «Убей немца» (1942), «Немцы» (1943) и другие. Стиль публицистики Эренбурга был настолько яростным и беспощадным, что вызвал неоднозначную реакцию цензуры. В августе 1941 года писатель был вынужден пожаловаться на действия цензоров Военного отдела Совинформбюро и получил поддержку из ЦК, который циркулярно указал «не править Эренбурга».
Наиболее распространенными в эренбурговских типажах были звероподобие и карнавализация образов. Так, в очерке «Бешеные волки» Геббельс изображается в виде «отвратительной обезьяны крохотного роста».
В своемтворческом отчете на Военной комиссии ССП 11 января 1943 года Эренбург так объяснял свои взгляды: «С начала войны у меня было глубокое убеждение, что мы воюем не только против гитлеровцев, но и против немцев. Это убеждение основывалось на моем предшествующем знакомстве с Германией. Но мне всякий раз слово «немец» переправляли на «гитлеровец». Однако постепенно это стало входить в жизнь и побеждать. Проблема в том, что немец психологически несложен. Тип современного немца в человеческом смысле наиболее примитивен. Я определяю его как одноклеточное существо, а писать о нем каждый день приходится что-нибудь новое».
Журнал РОДИНА 10-2002
Татьяна ГОРЯЕВА,
доктор исторических наук, директор
http://www.ostfront.ru/Text/Killer.html

In Antwort auf:

---

Но еще до этого, в 1939 году, сразу после заключения советско-германского пакта о ненападении, он [Всеволод Вишневский.] записал: «В случае необходимости – через МНР и Китай стукнем Японию, чтобы развязаться на Востоке... при случае денонсировать договор с Германией и ударить...». 14 апреля 41-го года он вновь вернулся к мысли о превентивном ударе: «Идя на пакт, и мы планировали: пусть начнут драку, ослабят друг друга, вскроют свои сильные и слабые стороны, по возможности увязнут: мы их будем умело поощрять, сталкивать и пр., и при случае, по ленинской формуле – сами перейдем в нападение...», т. е. по записи 5 мая, «начнем революционную войну». В этот же день, 14 апреля, он записал: «Наш час, время открытой борьбы, «священных боев» все ближе».

Появилась эта запись после встречи с Ворошиловым.
Иными словами, легенду о превентивной войне создал не Виктор Суворов, а Всеволод Вишневский.
Смена пропагандистских ориентиров. Война.
...
Как вполне справедливо отмечает Татьяна Горяева, певцом этой ненависти стал Эренбург, «который придал ей даже некий эротический оттенок. Он считал, что война без ненависти – как сожительство без любви. Этические нормы И. Эренбурга не допускали убийства без соответствующей идейной подоплеки: «Даже на войне нельзя воевать бесстрастно, нельзя убивать равнодушно...». Эренбург в то время пользовался фантастической популярностью. Об этом отлично знали в ЦК ВКП(б) и дали его таланту развернуться в полную меру. Его статьи шли с прямого одобрения Агитпропа партии. Писатель был поставлен в исключительное положение: ЦК в одной из своих директив указал цензорам «не править Эренбурга».
Вилен Люлечник
http://russianmontreal.ca/meetingplace/archive/0170/008.html