Единственная дочь Марлен Дитрих Мария Рива умерла в 100 лет

Актриса и писательница Мария Рива, дочь голливудской звезды немецкого происхождения Марлен Дитрих, скончалась в возрасте 100 лет в среду, 29 октября, в доме своего сына Питера Ривы в городе Хиле в американском штате Нью-Мексико. Об этом сообщил ее сын.

Она родилась в Берлине, в семье звезды и продюсера Рудольфа Зибера. Судьба Марии с самого начала была отмечена славой матери, блиставшей на небосклоне Голливуда, и тенью одиночества — ведь рядом с Марлен было место для поклонников, но не всегда для ребёнка.

Мария вспоминала, что уже в три года чувствовала, что её мама — это не просто мать, это королева, к которой нельзя подойти без разрешения. Она писала:

«Я принадлежала королеве. Лишь позже я начала тосковать по настоящей матери, какая есть у нормальных людей».

Свою первую роль Мария сыграла в десять лет, в фильме Джозефа фон Штернберга «Распутная императрица», где появилась на экране вместе с матерью, сыграв юную Екатерину II.

Голливуд тогда жил страстями, интригами и светом прожекторов — и маленькая Мария впервые увидела, какова цена славы.

Позже она стала актрисой театра и телевидения, много лет играла на Бродвее, снималась в телепостановках, создав десятки ролей, каждая из которых несла отпечаток характера — точности, ума, внутреннего достоинства. Она не стремилась затмить мать, но смогла выстроить собственную жизнь — честную, устойчивую, человеческую.

Она стала женой, матерью четырёх сыновей, бабушкой, прабабушкой. В её доме всегда звучал смех, а не аплодисменты — и, может быть, именно там, вдали от софитов, она наконец обрела покой, которого так не хватало в детстве.

В 1992 году Мария выпустила книгу «Моя мать — Марлен Дитрих» — исповедальную, пронзительную, честную.

Не обвинение, не сплетню, а рассказ дочери, которая наконец решилась сказать правду. Она писала о боли, о дистанции, о том, как трудно быть ребёнком легенды. Но и о восхищении, уважении, любви — сложной, неровной, но настоящей. Книга стала бестселлером, её цитировали, о ней спорили, но главное — ей верили.

Из этих страниц оживают Ремарк и Габен, Гарбо и Пиаф, оживает атмосфера старого Голливуда — с его блеском, холодом и великой иллюзией.

Мария Рива дожила до ста лет — красивой, гордой, с прямой спиной и тихой улыбкой. Она прошла свой путь с осознанием, что даже в тени звезды можно остаться собой.

И, может быть, где-то там, за облаками, две великие женщины — мать и дочь — наконец обнимут друг друга без слов.

Светлая память, Мария.