Юрий Рост:

Ах, Белла!

____

Я дружил с ней и любил ее. Она была прекрасна, она была необыкновенно одарена душевной щедростью, благородством, красотой и гением Таланта.

Ее не с кем сравнить не только в современной жизни (здесь она была просто одна), ее не сравнить и с предшественниками. Она несравниваема, а значит, несравненная.

Хрупкая, нежная и тревожная, Белла Ахатовна обладала чрезвычайно стройным, не гнущимся ни на каком ветру стеблем, на котором цвел, не опадал, лишь меняя затейливые и прекрасные лепестки, чистый цветок ее (и только ее) поэзии. Да она и не учитывала веяния, не ожидая ни хулы, ни выгоды.

Она ходила по земле, и радовала нас своей внимательной и верной любовью, своей поэзией, своими неспешными кружевными речами.

Она стояла в очередях, беспрестанно пропуская спешащих состязателей на пути к прилавку:

- Пожалуйста, будьте прежде меня!

И при этом…

Она слышала божественный диктат.

- Диктат, Белла, или диктант?

- Ну, что ты, конечно, диктат. Диктант слышат гении. Пушкин, наверное.

Она очень его любила. И по-женски, но без ревности. Она переписывалась с ним стихами. Он ей отвечал. Еще до того, как получал послание.

И мы бывали на этих словесных парах.

- Пожалуйте! Будьте рядом! Разделите с нами время.

"Булат, возьми меня с собой!" - эти стихи адресовались живому, и читала она их живому, как знак притяжения. Но долгая дорога из Петербурга в Ленинград оборвалась, и Белла в черной шляпе с вуалью вышла на сцену Вахтанговского театра, где тысячи людей прощались с Окуджавой и его (нашим) временем, и прочла эти пронзительные стихи о любимых с непостижимой трагической достоверностью.

Теперь они там втроем встретились.

Ее сердцу принадлежала и Москва, и страна. И весь мир с его землей, водой и небом. И небом.

Ах, Белла! Зачем?

Тихий, прерывистый слог ее речи словно сигнал морзянки, по которому, как по приводящему лучу, можно было прийти к самой открытой в русской литературе душе.

Белла не омрачила свою жизнь и наше представление о ней ни единым неточным шагом, сулящим выгоду или успех. Она была свободна и изумительно независима, защищая свое имя убеждением, умом и тонким юмором, часто выдаваемым за наивность, которая, впрочем, тоже была ей присуща.

Белла Ахатовна Ахмадулина, прекрасная Белла, была последним Первым поэтом России и в высоком нравственном смысле. В самом высоком.

И такой Беллы у нас всех больше не будет. Никогда.

Юрий Рост.