Чингиз Абдулаев, маленький кусочек мужского…..

Стрельба и разрывы гранат слышались по всему городу. Люди шепотом передавали друг другу, что у здания городской милиции идет настоящее сражение, в котором сотрудники милиции держат оборону здания против целой банды. Мальчики Ризвана не спали. Они собрались в комнате, прислушиваясь к выстрелам.

– Папа, – спросил самый младший, – а почему ты дома? Почему ты не там?

Четыре пары глаз уставились на сержанта. Он оглянулся на жену. Она пришла из больницы, уверенная, что муж находится в здании милиции, и очень обрадовалась, найдя его дома.

– Меня отпустили, – сказал Ризван, стараясь не глядеть в глаза мальчишкам.

– Но они там сражаются, а ты сидишь дома, – сказал другой сын, чуть постарше.

– Хватит! – вмешалась мать. – Почему вы так рано проснулись? В чем дело? В другое время вас в школу не разбудишь, а теперь все четверо поднялись. Идите спать!

Ризван нахмурился. В другое время он знал бы, как ответить сыновьям. Но сегодня…

– Не смей даже думать, – сказала Хатира. Она умела читать его мысли, он об этом знал.

– Наш папа не должен здесь сидеть, когда там убивают других милиционеров, – сказал четырнадцатилетний сын.

– Там остались офицеры, – сказала мать, – а ваш папа только сержант. Он не должен воевать.

– А ты говорила, что он самый смелый человек в нашей милиции, – не унимался младший.

– Замолчи, – крикнул старший, – папа туда из-за нас не пошел! Он боится, что его убьют.

Ризван это услышал. Он подумал, что теперь всю оставшуюся жизнь будет смотреть в глаза четырех сыновей, которые всегда будут помнить эту ночь и как именно испугался их отец. Перенести такое было просто невозможно, представить немыслимо. Он резко поднялся.

– Нет, – крикнула Хатира, – я тебя не пущу!

– Я должен, – твердо сказал Ризван, – ты понимаешь, что я должен. Ради наших мальчиков. Кого мы растим, Хатира? Мужчин, которые будут знать, что их отец не испугался, или трусов, которые будут презирать своего отца, бросившего своих товарищей?

– Ты туда не пойдешь, – уже шепотом произнесла она, глотая слезы.

– Скажи, что мне делать, Хатира? Ты мать моих сыновей. Скажи, как мне быть? Как потом я смогу завоевать уважение моих мальчиков? Скажи мне, Хатира!

Она обернулась. Четыре пары внимательных глаз смотрели на нее. Она заплакала. Он был прав. Если сейчас он останется, мальчики запомнят это на всю жизнь. Но если он уйдет, то не вернется, это она тоже почувствовала. Нужно было выбирать между смертью своего мужа и жизнью четверых сыновей. Именно таким был выбор. И она чувствовала это своим материнским сердцем.

– Иди, – шепотом сказала она, – иди и сражайся, как мужчина. И пусть твои сыновья знают, что их отец был настоящим мужчиной!

Она села на кровать и заплакала.

Мальчики обступили мать. Только старший остался немного в стороне. Ризван быстро оделся, взял свое оружие, обернулся к старшему сыну.

– Ты остаешься вместо меня, – сказал он, – помогай матери и защищай братьев. Только не смейте туда ходить. Обещаешь?

– Да.

– До свидания. – Он поцеловал старшего сына, затем обнял жену. Она понимала, что он уходит на войну.

Ризван подошел к дверям.

– Папа! – позвал его старший сын.

Он обернулся. Снова четыре пары глаз смотрели на него.

– Ты самый смелый человек в нашем городе, – сказал старший сын.

Ризван почувствовал, что не может сдерживаться. Он быстро вышел из дома. Уходил не оглядываясь. Так, наверное, уходили из этого города мужчины в сорок первом, когда их звали на самую страшную войну.