Мичуринец Фридрих выходит на крышу,
Поет черепица и плачет цемент
Он уже наверху, он в волнении слышит,
Как Неккар бурлящий впадает в Ташкент.

Видит он Оденвальд, видит он Эбербах,
И в сияньи луны Бодензее,
А коварный сосед - господин Фиртельнах
Что-то черное, явно затеял.

Неприемлющий боле Ташкент и Париж,
И устроив пожар в финской бане,
Он крадется к Мичуринцу тихо, как мышь,
Посох свой потерявши в тумане!

Я не знаю, зачем
рвется он в этот дом...
И, охраной, видать, незамечен,
Фиртельнах у жилища витает орлом
Дабы клюнуть Мичуринца в печень!

А соседи напротив жуют вермишель
И с ехидством сие наблюдают.
Французов - не видно, пролита Шанель,
Электронные пудели лают...

Под высоким холмом, там, где Неккар шуршит,
И садовники Сартра читают,
Мичуринец Фридрих без чувства лежит,
У плеча его Ницше рыдает!

Фридрихиада. Видд, аКа Онкель Фридрих 2001.

Ты не открыл мне загадку, какой смысл ты врифмовал в твой стих.

Дело в том, что лучше написать пару строчек с великим смыслом, чем кучу безсмыссленных букв.

Твое стихотвоерение не содержит ни капельки смысла.