Я б повторился о Вашей примитивности, мешают два обстоятельства, Вы это делаете куда удачней, потому для меня смысла нет. Идём по тексту

А как же работа? - дрожащим голосом проговорила мать.

- Не буду я больше работать.

- Господь с тобой, Джонни! - заголосила она. - Что ты говоришь! Это казалось ей кощунством. Слова Джонни потрясли ее, как хула на бога в устах сына потрясает набожную мать.

- Да что на тебя нашло? - спросила она, делая слабую попытку проявить строгость.

- Цифры, - ответил он. - Цифры, только и всего. Я за эту неделю подсчитал - и просто сам удивился.

- Не пойму, при чем тут цифры? - всхлипнула она.

Джонни терпеливо улыбнулся, а мать со страхом подумала: куда девалась его обычная раздражительность?

- Сейчас объясню, - сказал он. - Я вымотался. А отчего? От движений. Я их делал с тех самых пор, как родился. Я устал двигаться, хватит с меня. Помнишь, когда я работал на стекольном заводе? Пропускал триста дюжин в день. На каждую бутылку приходилось не меньше десяти движений. Это будет тридцать шесть тысяч движений в день. В десять дней - триста шестьдесят тысяч. В месяц - миллион восемьдесят тысяч. Отбросим даже восемьдесят тысяч, - он сказал это с великодушием щедрого филантропа, - отбросим даже восемьдесят тысяч, и то останется миллион в месяц, двенадцать миллионов в год! За ткацкими станками я делаю вдвое больше движений. Это будет двадцать пять миллионов в год. И мне кажется, я уже миллион лет их делаю.

А эту неделю я совсем не двигался. Ни одного движения по нескольку часов подряд. До чего ж хорошо было сидеть, просто сидеть и ничего не делать. Никогда мне не было счастья. Никогда у меня не было свободного времени. Все время двигайся. А какая в этом радость? Не буду я больше ничего делать. Буду все сидеть да сидеть, все отдыхать да отдыхать... а потом опять отдыхать.

Галант слово в слово,чел наработался, не хочет более, деть он или взрослый не имеет составляет никакой разницы, рассказ ещё и о том что всё имеет свои границы и если кто их пересечёт, поплатится.

Кстати, Вы смотрели Обыкновенный фашизм?