Шел третий месяц карантина,

И день и ночь я вместе с Зиной.

До вируса она была любимою женой,

Теперь же каждый вечер у нас бой.

Её я видеть больше вовсе не желаю,

Сказал, что отношенья наши разрываю.

В отместку порвала мне все штаны,

А я посуду расхлестал у этой сатаны.

И мелом всю жилплощадь поделил,

Как пограничник, за вражиною следил.

Я телевизором с диваном завладел,

Но, черт возьми, недолго же балдел.

Ведь кухня и сортир на стороне жены,

Печёт, зараза, мне на зло, блины.

Нет сил уж больше так терпеть, етить..

Молю Зинулю в туалет меня пустить.

Горгона эта просто непреклонна,

Границу охраняет, как колонна.

Я, мучаясь, пред ней ногой сучу,

И извинения невнятно так бурчу.

-Не слышу! Громче можешь повторить?

Я со слезой пообещал её любить.

Дорогу уступила чрез границу,

Но шириной, примерно, с половицу.

Я на одной ноге к толчку скакал,

И облегчение в сортире испытал.

А, возвращаясь, к холодильнику полез.

В затылок ткнула баба мне обрез.

Под страхом смерти все желанья исполняю,

На дню сто раз жену я громко прославляю.

На комплименты больше не скуплюсь,

Остаться без горшка и пищи ведь боюсь.

Король нечасто королеву посещал