А давно мы не играли!
А когда не пью
Говорили нам – не ходи туда.
Там кипит война, там вокруг – беда.
Но мы перли так, как алкаш на бLядь,
И сквозь зубы там крыли матом мать.
Молодым легко ставить всё на кон.
Ядовитый дым и вокруг огонь.
Не хватает слов, не хватает сил
Рассказать, как зло я в кишках месил.
Знает только Бог. И еще Иблис,
Что такое боль, как нас там ебLи.
Я спешил вперед, пер на свой маяк,
Окровавлен рот, бешен, как маньяк.
А под коркой мозг мой еще не стих.
И я, суки, зол, как последний псих.
Я вдыхаю вонь, я мешу говно,
И на злой огонь мне плевать давно.
Сам себе – молчи, а хочу – кричать.
Я
тащу двоих на своих плечах.
Ну, ты где был, Бог? Ты за что так нас?
Вот один – без ног. Вот второй – без глаз.
У обоих – fuck – нету ни хрена.
Ты их в бой под танк. Вот и вся война.
Сразу став седым – тут уж верь /не верь,
Я их пру сквозь дым, а повсюду – смерть.
А с кого спросить? Только лишь с себя.
И пришлось нести самому ребят.
Вот уже друзья, вот вокруг свои,
И сквозь злое «бля» я смотрю на них.
А в глазах у них…блин, такое там.
Мне бы взять травы – укуриться в хлам.
Сколько было травм, сколько было лет,
А те двое там – на моей
спине.
Я ходил к попам, я ходил к врачу.
А они всё там, и я их тащу.
А когда не пью (засыпаю сам),
Вижу нас в строю. И они все там.
Их забыть бы в раз, да вот я не смог.
Был один без глаз… а второй… без ног.
смерть