Чаепитие в заведении
Чаепитие в заведении, то есть в трактире или харчевне, совсем особая статья, и в нем свой смысл, своя философия и свое удовольствие.
Заведений, в которых подавали чай, в Москве было великое множество. В середине XIX века с нескольких десятков они увеличились до трех-четырех сотен, и с тех пор их количество неизменно росло. Причем заведения в Москве были самого разного ранга и разбора. "Начиная от трактира, - пишет Кокорев, - где прислуга щеголяет в шелковых рубашках, где двадцатитысячные машины (дорогие музыкальные автоматы. - В.М.) услаждают слух меломанов, где можно найти кипу журналов, до тех заведений, по краям Москвы, в которых деревянные лавки заменяют красные диваны, а половые ходят в опорках, - везде, если найдете какой недостаток, то уж наверно не в чае..."
Чаепитие в заведении заключалось не только в том, чтобы попить чаю и удовлетворить жажду и голод, оно имело общественное значение.
"Ни одно тяжебное дело, ссора или мировая, - рассказывает Поляков, - дела по коммерческим оборотам и т.п. никогда не обойдутся без чая.
Чай у москвича есть благовидный предмет для всех случаев, например: имеете ли вы какое-нибудь дело с кем-нибудь, вам нужно посоветоваться об этом деле. - Как бы нам уладить это дело? - спрашиваете вы. - Да так, - отвечают вам, - пригласите его на чай. Или:
- Сходите с ним попить чайку - вот дело и кончено. Если вы занимаетесь коммерческими делами, продаете или покупаете что-нибудь и к вам приходит купец (так же точно, как, может быть, и вы к нему), вам или ему нужен товар, вы торгуетесь с ним и, если сладилось, или, как говорится, спелись с ним в цене, то неминуемо идете с ним пить чай, т.е. запивать магарыч. А если же и не сошлись в цене, то он или вы говорите: "Ну, пойдем чайку попьем; авось, сойдемся как-нибудь". И действительно: пошли, попили чайку, и дело кончено.
Точно так же, если вы желаете познакомиться с кем, пригласите на чай, и вы познакомились".
Простой же люд - крестьяне, дворовые, мастеровые - любил ходить пить чай в заведение по другой причине - это было актом самоутверждения: в трактире его принимали с уважением и чай подавали, как он требовал, чаистый.
Обычно в каждом трактире были свои постоянные посетители посещавшие его регулярно, изо дня в день, и трактирщик, и половые уже знали их привычки и запросы и угождали им - оказывали уважение.
Одна из самых известных картин Бориса Михайловича Кустодиева, наряду с его ярмарками и пышнотелыми красавицами, это - "Московский трактир", написанная в 1916 году. Сам художник любил и саму картину, и ее персонажей: в знаменитой серии "Русские типы", над которой Кустодиев работал уже после революции, в 1920-е годы, он повторил персонажи, изображенные на картине.
Кустодиев жил в Петербурге, но в 1914 году Московский художественный театр пригласил его оформить спектакль по пьесе М.Е. Салтыкова-Щедрина "Смерть Пазухина", и художник приехал в Москву.
В Москве Кустодиев остановился у своего давнего друга, артиста МХАТа, В.В. Лужского. Этой поездкой он был очень доволен и, вернувшись в Петербург, писал Лужскому: "Я все еще живу впечатлениями милой Москвы... После Москвы я приехал сюда бодрый и с огромной жаждой работать..."
В Москве Кустодиев много бродил по городу, иногда с Лужским, иногда один. Он посещал Сухаревку, в Вербное воскресенье пошел на Красную площадь на праздничный торг, заглядывал в трактиры, вмешивался в толпу - пестрая, яркая жизнь уличной Москвы пленила его.
Художник на московских улицах сделал много набросков с натуры в альбоме, который всегда носил с собой. Переполненный впечатлениями, по возвращении в Петербург он сразу начал писать картину "Московский трактир" по наброскам, сделанным в извозчичьем трактире возле Сухаревского рынка.
В выборе сюжета, конечно, сыграли большую роль чисто живописные впечатления, но также Кустодиев уловил сугубо московскую черту - живую древность ее быта и понял, какую важную и особенную роль играют в московской жизни трактиры.