«Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного" (Мф 5:16)

Кем публично называл Себя Иисус?

В каком ключе воспринимали Иисуса люди при Его жизни?

БОГ?

-Благой учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

-Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог!

Эти слова Иисуса (Мк 10:17-22) показательны : Он возражает против подобного «титулования». В своем ответе Иисус сначала переводит приоритет на Бога, затем начинает говорит о заповедях , записанных в Торе, и лишь потом предлагает продать и раздать всё нищим и став Его учеником, принять участие в Его скитаниях и проповедях о грядущем апокалиптическом Церстве Божием.

Всё учение Иисуса находилось в рамках иудаизма, в к-ром всякое обожествление человека, воплощение Бога в человеке и т.п. сразу же рассматривались бы как идолопоклонство.

Концепция божественности Иисуса присуща исключительно Иоаннову богословию , т.е. Ев. от Иоанна — позднейшему и наиболее эллинизированному из всех, которое даже христианская церковь отделяет от первых трех синоптических Евангелий. Ев. Иоана явл. скорее мистической проповедью, чем описанием жизни Иисуса.

Картина, описанная Мк 10:17-22 , очень далека от карикатурных представлений об Иисусе как о Боге, который ходит по Галлилее, постоянно нарушая Тору и представляя себя как Бога, а в подтверждение передвигаясь по воде и повелевая бурями. Иисус синоптич. Ев-ий совсем иной. В центре Его внимания и всей жизни стоит Бог ,и от себя и других Он требует одного- послушания этому Богу.

МЕССИЯ?

Евангелисты и другие новозаветные авторы, как известно, видят в Иисусе прежде всего давидического Мессию

Однако, нет ни одного мало-мальски надёжного высказывания, где Иисус называл бы себя Мессией или хотя бы выражал публично недвусмысленное согласие на эту роль и титул.

«Иудеиобступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос,скажи нам прямо» (Ин. 10: 24).

«Он спрашивал учеников своих: «За кого почитают меня люди?» Они отвечали: «За Иоанна Крестителя; другие же — за Илию; а иные — за одного из пророков». Он говорит им: «А вы за кого почитаете меня?» Пётр сказал ему в ответ: «Ты — Мессия». Но (Иисус) запретил им, чтобы никому о нём не рассказывали.» Мк 8:27–3.?

Иисус здесь в ответ не говорит ни чёткого да, ни чёткого нет. Он не даёт согласия (или, по крайней мере, ясного согласия) называться Мессией.

Более ясный случай, казалось бы, связан с судом Синедриона.

«Опять первосвященник спросил его и сказал ему: «Ты ли Мессия, Сын Благословенного?» Иисус сказал: «Я. И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных». Мк 14:61–

Получается, таким образом, что единственное явное «да» ограничено тем гипотетическим случаем, при котором не было никого из учеников Иисуса.Сцена допроса в целом не выглядит достаточно достоверной. Создаётся впечатление, что евангелист вообще не имел точной информации и исходил из общих соображений.

То, что Иисус никогда прямо не отвергал титула «Мессия», может значить либо то, что он принимал этот титул с оговорками, либо то, что сам ещё не составил окончательного мнения о предназначенной ему роли. Иисус не объявлял себя Мессией публично; Иисус не говорил об этом в беседе с учениками; Иисус вообще практически никогда не поднимал мессианскую тему — не пытался ни развеять ложные, с его точки зрения, представления, ни уточнить правильную концепцию мессианства.

Но это не отрицает того факта, что часть народа Израиля признавала и даже публично провозглашала Иисуса Христа как Мессию, как своего долгожданного Царя-освободителя.

Сам же Иисус выходил к народу с призывом обратиться к Богу, а не с призывом уверовать в собственный царский титул.