если у Пресвятой Богородицы были родные дети, которые несомненно могли бы и должны были бы заботиться о Ней, как о своей Матери, то зачем было бы поручать Ее св. Иоанну Богослову?

Комментарии скептиков

Когда Мать Иисуса и Его братья , стоя вне дома, послали к Нему звать Его", Он указал на своих учеников и сказал: "Вот Матерь Моя и братья Мои"...Мк(3:31-35 ; Мф 12:46-50; Лк 8:19-21).

В Ев. Мк это единственное упоминание о Матери Иисуса. Этот конфликт вероятно, отражает конфликт между Иисусом и Его родствениками, возникший после того, как Он вышел на проповедь.

Несмотря на то, что Иисус прославился уже рядом чудесных исцелений и обрел не только толпы последователей, но двенадцать постоянно сопровождавших и беззаветно преданных ему учеников, Его мать и братья как бы не замечали этих успехов, придя к убеждению, что Он лишился рассудка и Его необходимо срочно взять под опеку.

"И, услышав, ближние его пошли взять его,- сообщает Марк, фиксировавший самые ранние и поэтому самые близкие к истине предания,ибо говорили, что он вышел из себя" (3:21).

Мария несомненно страдала от того, что её первородный сын скитается по свету, вызывая повсюду возмущение. То, что ей рассказывали старшие сыновья, в особенности Иаков, самый ревностный среди них приверженец иудаизма, очень волновало её. Ведь Иисус проповедовал взгляды, явно ниспровергающие те строгие религиозные принципы иудеев, которые она внушала ему с детства. Из НЗ неопровержимо явствует, что семейство Иисуса не верило в Его божественную миссию, не понимало ни Его самого, ни Его учения и относилось к нему прямо-таки враждебно: "Ибо и братья его не веровали в него" (Ин 7:5).

Возможно ортодоксально настроенные братья восстановили против Него родную Мать, всячески препятствуя Ему и Его деятельности.

"Если кто приходит ко мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником" (Лк 14:26)

Если эти слова и аллегория, - они скорее всего, отражают субьективный опыт Иисуса.

Но если Мария знала, что Иисус рожден мессией, ибо его рождение сопровождалось такими сверхъестественными явлениями, как благовещение архангела Гавриила, непорочное зачатие, ангельское пение и поклонение трех волхвов, то как она могла не понимать поведения Иисуса и считать его безумцем? Это противоречие подметил уже Цельс, писавший в своем полемическом трактате "Правдивое слово" (178 г.):

"Что касается матери Иисуса, Марии, то она никогда не сознавала, что породила неземное существо, сына божьего. Напротив, христиане забыли вычеркнуть из евангелий фразу о том, что Мария считала Иисуса безумцем и вместе с другими членами семьи пыталась его пленить и изолировать от окружающих".

Семейный разлад сказался и в последние дни Его жизни. Мф, Мк, и Лк сообщают, что никто из близких родственников не появился у креста, когда Он умирал, никто не позаботился о захоронении. Его похоронил посторонний человек - Иосиф из Аримафеи. А ведь у них не было причин бояться: римское право разрешало семьям забирать тела казнённых.

Бросается в глаза отсутствие Марии в самые драматические и переломные моменты жизни её сына: в сценах "страстей господних", распятия, захоронения и воскресения. Она не увидела Иисуса также и после воскресения, когда Он будто бы являлся другим людям, и даже не участвовала в сцене вознесения, когда ей представлялась возможность попрощаться с ним в последний раз.

Только Иоанн утверждает, что у креста находились также мать Иисуса и его любимый, не названный по имени ученик.

Однако, возникают серьёзные проблемы по части достоверности рассказа Иоанна.

Возникает вопрос, кто же говорит правду. Как понять тот факт, что два более ранних евангелиста обходят молчанием такое важное лицо, как мать Спасителя?

Тут возможны три ответа: или они это сделали умышленно, или по забывчивости, или же потому, что в действительности её не было на Голгофе.

Есть все основания остановиться на третьей возможности. Ведь известно, что Иоанн меньше всех евангелистов считался с исторической правдой и произвольно стилизовал биографию Иисуса для подкрепления своих богословских тезисов. В версии Иоанна легитимируется авторитет "любимого ученика", на который опирается Иоаннова школа. Скорее всего, надо поверить Марку и Матфею, что мать Иисуса не присутствовала при казни. А раз так, то приходится сделать вывод, что вся эта трогательная и прекрасная сцена, когда Иисус в последние минуты жизни поручает своему ученику заботу о матери, не что иное, как литературный вымысел.

Скорее всего, евангелисты и представить себе не могли, что Мария, будучи женщиной, могла сыграть сколько-нибудь значительную роль в драматической жизни Иисуса. Она рисовалась им такой же, как и все другие её современницы в Галилее. Для Матфея и Луки просто не существовало теологической проблемы пожизненной девственности Марии, им и в голову не приходило, что употребляемое ими выражение "брат господень" может впоследствии толковаться неправильно и его следует уточнить. Таким образом становится понятным, почему в первые столетия существования христианства не было и речи о культе Марии.

Многие церковные писатели полностью отходят от первоначального буквального контекста истории в Ев Ин ( Иисус заботится о том, чтобы Его мать не осталась без попечения) и толкуют её аллегорически так, что в лице "любимого ученика" Христос поручил своей матери всё человечество.

Так, в своём богословии Ориген в Иоанне видел собирательный образ всех учеников, усыновлённых матерью Иисуса- образ христ. Церкви.

В соответствии с такими толкованиями в последующих столетиях развивали мысли о том, что Дева Мария явл. "общей матерью"- матерью всех христиан вместе и каждого в отдельности.

Иоанн Кронштадтский писал:

".."Се матерь твоя" . В лице св. Иоанна Богослова это сказанои и нам христианам. Она - мать наша"

Рассказ Иоанна о стоянии Марии у креста лёг в основу иконографии распятия.