Философия. манипуляций
"Второй признак - ты чувствуешь что что-то не так. Ты чувствуешь себя как будто подмененным, что с тобой случается что-то и ты чувствуешь что твоей жизнью кто-то управляет.
К примеру при разговоре оказывается что кто-то говорит что-то как бы за тебя то что ты и не говорил и у тебя нет возможности или воли это привести снова в порядок. Это может означать что тобою кто-то манипулирует при разговоре."
19:19 - 1943
"Третий признак. Ты живешь не в соответствии с твоими ценностями. Если ты окинешь взором твое ближайшее окружение и то чем занимаешься и вдруг подумаешь - а я ведь никогда не хотел(а) так жить, никогда не хотел(а) так работать, также как и такое делать и таким быть .... присмотрись, может быть ты был манипулирован.
19:44 - 20:05
"Четвертый признак. Ты не можешь сказать о своем внутреннем состоянии - изумительно. Некоторые могут сказать больше о других в этом плане чем о себе. Они могут сказать о том что другие от них ожидают но не могут сказать о себе. Вероятно потому что они потеряли связь с самими собой - возможно потому что они так заняты тем чтобы понравиться другим, таким образом потеряли связь с самими собой и позволили другим тебя контрольровать, тобою манипулировать.
Пятый признак.
У тебя очень редки моменты спонтанной радости жизни - простого чувства типа как хорошо что я есть. Если твоя жизнь имеет здоровый образ и твои отношения с твоим окружением тоже в порядке, такие ощущения спонтанной радости жизни будут всегда. Конечно же не непрерывно,
но время от времени будут присутствовать довольно часто.
Но если ты позволяешь себя контролировать то будешь чувствовать себя опустошенным, тебя покидает жизненная энергия.
Бывают отношения между людьми когда люди друг друга взаимно опустошают, отнимают жизненную энергию. И особенно остро это ощущается когда манипулирующая личность присутствует физически.
20:06 - 21:16
Шестой признак.
Ты чувствуешь что тебя просто используют и ты не представляешь ценности.
Седьмой признак - ты не говоришь что думаешь, у тебя постоянно как будто вживленный фильтр и ты не способен сказать то что думаешь.
Это семь возможных признаков ...
21:17 - 21:29
Это семь возможных признаков того что тобою манипулируют.
Теперь можно поставить возможные вопросы типа - кому или чему ты не можешь сказать "нет" - и этот/эта или это имеет над тобой власть и контролирует тебя так что ты ограничен/ограничена в твоей свободе.
Теперь дальше. Тобою могут манипулировать не только люди но и всё возможное может манипулировать тобою лишая тебя свободы - привычки, пристрастия, субстанции, всевозможные силы и власти могут манипулировать тобою так что ты потерял внутреннюю свободу.
Хотя говоря о свободе не имеется в виду что всё возможное имеет к тебе свободный доступ. Истинную свободу узнаешь ты по тому что ты можешь чему-то сказать "нет." "Нет" без того чтобы ты имел потом чувство вины, без того чтобы ты потом внутренне был повержен или чувствовал что ты принужден делать что-то или так думать.
21:30 - 22:35
Сейчас после семи возможных признаков того что манипулируют тобою я покажу тебе семь возможных признаков того что ты сам манипулируешь другими.
Что на этом форуме не все владеют немецким мне уже указывали.
К тому же считаю эту тему крайне важной поэтому нахожу нужным перевести этот доклад в письменную форму чтобы получить возможность внимательно всмотреться в содержание. При желании есть возможность обсудить.
"Семь возможных способов манипулировать другими. Как руководство по применению 😨
Может быть ты и не нуждаешься в том чтобы я тебя этому учил потому что это в человеке заложено и нет людей которые бы более или менее часто были другими манипулированы как и сами манипулировали другими.
Вначале коротко о силе воздействия чувств. Для этого проведём маленький эксперимент и он может выглядеть так":
..... докладчик имитирует заразительный смех - без видимой причины ..... . Некоторые слушатели глядя на него тоже смеются. ....
"Половина из вас начала смеяться или улыбаться - и это несмотря на то что особых причин для смеха не было кроме той что я сам смеялся. А смех как известно заразителен. Этим эффектом воздействуют иногда на зрителей и слушателей включая в нужном месте запись смеха показывая тебе где тебе смеяться. Подобные этому манипуляции можно принять до определённого момента - ведь мы социальные существа и принимаем участие в общественной жизни. Но эмоции обладают властью, особенно отрицательные эмоции. При воздействии отрицательных эмоций может возникнуть ощущение что у тебя спирает дыхание и ты оказываешься бессильным.
К примеру приступ возмущений у отца - и у ребенка нет никаких шансов противостоять этому давлению (...пиво, ... подвал ...) Трагедия заключается в том что в подобных случаях такое происходит не обязательно намеренно. Отец может просто не справиться со своими эмоциями. И тем не менее это эмоциональные манипуляции. Их можно назвать
Эмоциональный шантаж
Возмущение
Такое можно себе представить с детьми. А также в супружесве, если воздействие с агрессией и возмущением - так что как правило не имеется даже возможности сказать "нет".
При здоровых отношениях между людьми эмоционального давления не может быть - каждый отвечает только за собственные эмоции. При ожидании решения другой стороны оставляется право за другим как принять так и отклонить ... как "да" также и "нет". Нужно уметь справляться с болезненным чувством в случае отказа - но это требует от тебя зрелости ... как эмоционально так и гражданской. Это нелегко. Легче впасть в возмущение ... "
22:36 - 26:01
"Другая форма возможной манипуляции - слёзы.
Слёзы ....
Конечно же вряд-ли кто- либо плачет по "нажатию кнопки". Хотя наверное кто-то и может ....
Но представьте себе встречу пятерых из какой-то группы и стоит вопрос обхождения с общими денежными средствами. К примеру на кону две тысячи евро и обращение к одной из этой группы - дорогая Эрика, в последний раз ты израсходовала столько средств, что если это будет продолжаться и дальше то у нас не останется вообще никаких денег. И Эрика начинает плакать. ... - неблагодарность! ... сколько лет ... .
Что случается внутри тебя если кто-то плачет. Это непросто - не обращать внимания на слёзы другого человека - ты ведь не желаешь стать злодеем и чем больше негативных эмоций будет в ходу в группе, тем больше будут они нести манипулятивного влияния на группу.
Если это применить целевым образом то результатом может стать тот же
эмоционально шантаж.
Представь себе коллега плачет и тебе будет сказано типа: как ты смеешь допустить чтобы мать, воспитывающая детей в одиночку плакала?! ... как можешь ты открыто критиковать мать троих детей?!
И если ты её открыто критикуешь за какие-то там финансы, то ты страшный человек и должен этого стыдиться. И вот здесь уже начинается эмоциональный шантаж, так как человек уже становится несвободным даже в самой вежливой форме высказать свободно свое мнение по важному для него вопросу.
Ваше "да" должно быть "да" и ваше "нет" должно быть "нет". Но в случае эмоционально шантажа как в этом примере следование приведенному правилу становится значительно затрудненным.
Угроза самоубийства в случае .... - манипуляция, она ограничивает человека в его свободе.
Еще раз. Не каждый кто так поступает делает это осознанно, чаще люди просто не умеют контролировать свои эмоции - и тем не менее ... это лишение или ограничение свободы другого."
26:02 - 28:32
Эмоциональный шантаж......
"Другая форма возможной манипуляции - слёзы.
Встретилось литературное описание Вами обсуждаемых манипуляций :
Цитата - "Мафия любит сироток и вдов".
- Ты мужчина, Марик, и держишь слово. Но я хочу выпить за тех, Марик, без кого и самый настоящий мужчина не может прийти в этот грубый мир. Я хочу выпить за родителей, Марик, и особенно за маму!
Воцарилась тишина, погасла многоярусная хрустальная люстра, по залу ресторана поплыл синий свет. Тост за маму был обязателен на блатских застольях. На сцену вынесли стул с мамой. Маму в каждом ресторане держали специально – ее отбирали из блатского дома престарелых.
Культ мамы у блатных – такой же вымысел, как и героическое поведение воров или их принципиальный отказ от убийства. На самом деле все отлично знают, что никакой мамы у блатного не бывает. Блатной выходит на свет, прогрызая маму и тем убивая ее при рождении: это особенность, по которой блатного можно отличить с первого дня. Обижать его опасно уже тогда. С этой травмой блатной живет и мучается, полагая себя сироткой, и потому очень любит попеть песню о беспризорном мальчишке, которого бросили жестокие родители. Никто никого не бросал, а сам загрыз. Всемерно скрывая эту главную свою тайну, блатной все время поет про маму, которая ждет его где-то там, прощая ему все его прегрешения. Мама из числа богаделок считала за счастье, что выбрали именно ее. Работы было много: застолья происходили ежедневно, иногда по два раза на дню, и мамы требовались часто. После застолья маму кормили на кухне объедками.
Папы, к сожалению, не требовались, – кое-что старухи умудрились приносить им с собой, хотя на выходе мам строго досматривали.
Стул с мамой установили в центре смены, Глум подошел к маме сзади и застонал: «Прости меня, прости, мамуся, мама, мам!» В песне рассказывалось о том, что еще ребенком, пачкая штанишки, Глум уже не терпел никакой несправедливости, а мама защищала его от всех; теперь, когда ментовские суки опять разлучили Глума с мамой, он сидит среди снега и льда, мечтательно глядя в сторону заката, туда, где мама, а кругом запретка и жестокие конвоиры. В голосе Глума вскипели слезы. Марик уронил голову на сжатые кулаки.
– Ты пла-а-ачешь по ночам, – стонал Глум, – ты ждешь неча-а-астых писем…
Мама сидела на стуле с хорошо натренированной, каменной неподвижностью, олицетворяя незыблемую материнскую верность. Глум пел о том, что шмара предаст, а мама не предаст; по морщинистой щеке мамы отработанно покатилась мелкая слеза. «О-о-о!» – завыл Марик. «И буду целовать морщи-и-иночки твои!» – закончил Глум и принялся взасос целовать маму. В его поцелуе появилась даже некоторая чувственность: ведь мама как-никак была органическая материя, съедобный, в конце концов, предмет. Старуха округлила глаза и вжалась в спинку стула. Глум с трудом оторвался от нее и отвесил слушателям низкий поклон. Марик рыдал в голос, прочие бешено аплодировали. Зажглась люстра. С кухни внесли «Чудо в перьях» – фирменное блюдо Цили Целенькой, шедевр варяго-хазарской кухни: лося, фаршированного поросем, фаршированным гусем, фаршированным карасем, набитым, в свою очередь, деньгами. В каждую купюру была завернута сосиска.
– Выпьем за солдатиков! – провозгласил Марик.
– Не вставать, – сквозь зубы сказал Громов Воронову; тот с готовностью кивнул.
– У каждого из нас, с Божьей помощью, есть мама, – сказал Марик. – Но помимо такой мамы есть и другая мама, общая у всех. Это мама-Родина, и солдатик служит маме-Родине.
В интонациях и даже внешности Марика появилось что-то обкомовское; положительно, всякий истинный вор в истинном законе обладал безграничными способностями к трансформации!
– У каждого из нас свои интересы, – сказал Марик. – У меня интересы, у Ицика интересы, у Руслика огромные интересы и огромное, чем удовлетворять эти интересы. – Зал сдержанно хохотнул. – Но мы имеем общий главный общий интерес, чтобы была жива наша мама-Родина. Я предлагаю выпить за нее, чтоб она была здорова, и за солдатиков, которые обслуживают ей главную ее надобность, чтобы было что покушать, ну и нам чтобы было покушать, дай Бог здоровья!
Все повскакали с мест и потянулись чокаться. Из колонок зазвучало патриотическое попурри любимого блатского барда, большого доки по части любви к Родине.
Наступил черед поздравлений. Представитель мэрии Блатска, до шаровидности разожравшийся на ежедневных торжествах, огласил приветствие от мэра. Никакого мэра в Блатске давно не было, хотя некоторые блатные и верили в него, как в Деда Мороза, и даже держали в офисах его портрет – у каждого свой, потому что единого идеала государственного деятеля в их головах не складывалось. На всех портретах он был дорого одет и украшен галстуком с брильянтовой булавкой. У одних это был строгий, подтянутый бритоголовый Виторган с волчьими глазами, у других – Джигарханян с волчьей улыбкой, у третьих – нервический Смокнутовский с дряблым ртом и волчьими ушами, но все сходились на том, что мэр Блатска – абсолютный вождь преступного мира, король королей, прошедший все тюрьмы обоих полушарий. От его имени на каждое новогодие направлялась малява к временно заключенным, неизменно начинавшаяся гордым, заграничным словом «Арестанты!» – никаких других обращений преступный мир не признавал. На арестантов регулярно собирали деньги, которые тут же и прожирались счастливцем, которому общак достался по жеребьевке, поскольку подогревать лохов, попавшихся в лапы ментам по своей вине, дураков не было. Взаимопомощь в блатном мире была таким же мифом, как мама и мэр.
Приветствий было много: Марика поздравлял не только мэр Блатска, но и ребята из Москвы, занимавшие серьезные посты. Отдельный адрес прислал фольклорный ансамбль «Березка»: интернационалист Марик любил его солисток, одну из которых прислали ему в подарок вместе с адресом.
Громов почти не ел, зато немного выпил, и в голове у него с отвычки зашумело. Между тем приближался кульминационный момент всякого блатного сборища – ритуальная охота на лоха, ради которой солдатиков и позвали к столу. Если бы не они, Марик послал бы за сиротками, – но поохотиться на солдатиков было интереснее. Громов догадался о том, что сейчас будет, за секунду до того, как Марик вытащил оружие. Боевой офицер, он здесь оказался в своей стихии: левой рукой сбросил Воронова под стол, чтобы тот оказался вне досягаемости хотя бы в первый момент (помнил, что отвечает за него головой), а правой выхватил собственный пистолет и навел его на Марика. Побоища ему не хотелось: он знал, что у него мало шансов.
– Сука! – взвыл Марик, вскакивая со стула. Тут же повскакали охранники, сидевшие за столом слева и справа. Наставив пистолеты друг на друга, они замерли.
– Мы сейчас уйдем! – крикнул Воронов, так ничего и не понявший. Ему, как всегда, казалось, что он здесь кого-то обидел, а потому все из-за него и теперь надо немедленно уходить.
– Уйдем! – загоготал Марик. – Ты сейчас, хлопчик, уйдешь очень далеко! (От наслаждения он, как Глум, тянул: «О-ачень, о-ачень!».) А ну встал, засранец федеральный!
– Лежать, – приказал Громов, и Воронов, поднявший было голову, забился под стол и постарался стать плоским. – Ты что ж это, Марик, в федеральных солдат стреляешь? Нехорошо, Марик! Положи пушку.
Марик мог бы разнести Громову голову, но это испортило бы весь интерес. Солдатиков надо было погонять. Он выстрелил, пуля прошла правей громовского уха, но Громов, не любивший шуток, не промазал. Марик рухнул, охрана рефлекторно выстрелила друг в друга, начался невыносимый гвалт, по Громову стреляли со всех сторон, но он отлично владел тактикой ухода от погони.
Воронов выполз из-под стола, но боялся поднять голову. К ресторану уже мчалась блатская милиция, имевшая по части отлова лохов солидный опыт. Блатных она не трогала......
Это семь возможных признаков ...
В нашем мире столько изощрённой лжи и обмана.....что не перечесть.
В таком соотношении даже не знаю в каком мире живёте Вы, я такого не встречал, кроме как в очень ограниченном пространстве или воображении. Потому понимаю почему дети верят в Деда Мороза, а взрослые в Бога.
Но кто же Вы, такой Невозможный и Нереальный ?
Искуссный манипулятор посредством Библии и Христианства ?
"Второй признак - ты чувствуешь что что-то не так. Ты чувствуешь себя как будто подмененным, что с тобой случается что-то и ты чувствуешь что твоей жизнью кто-то управляет.
К примеру при разговоре оказывается что кто-то говорит что-то как бы за тебя то что ты и не говорил и у тебя нет возможности или воли это привести снова в порядок. Это может означать что тобою кто-то манипулирует при разговоре."
"Третий признак. Ты живешь не в соответствии с твоими ценностями. Если ты окинешь взором твое ближайшее окружение и то чем занимаешься и вдруг подумаешь - а я ведь никогда не хотел(а) так жить, никогда не хотел(а) так работать, также как и такое делать и таким быть .... присмотрись, может быть ты был манипулирован.
Пример этого :
Михаил Егорович, если верить его рассказу, спокойно прожил двадцать семь лет, пока в один прекрасный день, ранним июньским утром, его не вызвали в организацию, которой в России боялись больше всего. Организация эта бывала по очереди то варяжской, то хазарской, поддерживала то один, то другой тип государства, но к врагам этого государства бывала одинаково беспощадна. Вызов туда не сулил ничего хорошего, даром что время настало вроде как свободное, распад Союза. Михаил Егорович не был тогда васькой и многого не понимал. Ему казалось, что все движется ко благу.
Дом, куда его вызвали, был ничем не примечателен. Михаил Егорович сто раз ездил мимо него на работу, не обращая внимания на белую пятиэтажку. Вывески не было – мало ли, может, ведомственная поликлиника… Это и было районное управление, которое теперь упразднялось. Михаил Егорович никогда еще тут не был.
В кабинете 402, куда его вызвали, уже сидел посетитель, и пришлось подождать у двери. Наконец бородатый мужик вышел в коридор, прижимая к груди растрепанную папку. Глаза у мужика были огромные, насмерть перепуганные. Он мельком глянул на Михаила Егоровича и стремглав побежал к выходу.
Михаил Егорович робко вошел. Человек с неопределенной внешностью, стертый, но подтянутый, протянул ему папку. Хозяин четыреста второго кабинета был изысканно вежлив, как все плохо воспитанные люди. Хорошо воспитанный человек разговаривает просто, ему незачем прятать под изысканной вежливостью свою душу, занятую учетом чужих пороков и слабостей. Хозяин кабинета объяснил Михаилу Егоровичу, что операция, в которой они оба участвовали – один в качестве куратора, другой в качестве объекта – закончилась и весь отдел в связи с известными переменами расформирован. Вы можете быть совершенно свободны, Михаил Егорович, сказал стертый человек с блеклыми глазами. Вот ваше личное дело. Оно списано и, согласно распоряжению новой демократической власти, поступает в полное ваше распоряжение.
– А за что на меня дело? – растерянно спросил Михаил Егорович.
– Почему обязательно за что-то? – пожал плечами изысканно вежливый хозяин кабинета. – Это была программа, в рамках которой, так сказать… Теперь, в связи с расформированием отдела и сокращением штатов…
– Но могу я узнать, что это за программа?
– Вы все узнаете из дела, – сказал стертый человек, давая понять, что разговор окончен. Михаил Егорович вышел и, прижимая папку к груди, отправился домой.
Он раскрыл ее еще в троллейбусе. Там была его фотография – строгая, как на документы, но он не помнил такой. Наверное, кто-то сфотографировал его скрытой камерой.. Дальше была анкета, заполненная не его рукой, а из остальных документов с непреложностью явствовало, что вся биография Михаила Егоровича была результатом чужой направленной деятельности, тайной сосредоточенной воли – и все, что казалось ему счастливой или несчастной случайностью, происходило не просто так. Его устроили именно в тот детский сад и именно в ту школу, куда не взяли, между прочим, девочку, с которой он дружил в детском саду, после чего она с ним разругалась навсегда. Школа была английская, престижная. В свой институт Михаил Егорович поступил потому, что на мехмат университета его не взяли, и тоже по звонку из соответствующей организации: работу-то он написал прилично. И в школу его распределили по звонку. И даже жена его была подобрана специально, после конкурса. Она, правда, об этом не знала, но пригласительный билет на тот вечер, где они познакомились, ей подкинули через местком ее института.
Михаил Егорович долго не знал, что ему делать с этой папкой и со своей жизнью, выстроенной по чужой воле. Главное, что и спросить было не у кого. Всемогущая структура, затеявшая весь этот эксперимент с непонятными целями и темным исходом, растаяла. Когда Михаил Егорович, измучившись сомнениями, снова пришел в белое здание, похожее на поликлинику, там уже шел ремонт и никого не было. Михаил Егорович долго думал, рассказать ли жене обо всех этих странностях, но потом решил, что не надо. Папку он уничтожил – сжег на даче, на костре. Одна мысль днем и ночью глодала его: что, если и вручение ему папки было частью эксперимента, и вся его жизнь была по-прежнему детерминирована? Страшные вещи начали мерещиться ему. Поздний прохожий смотрел со значением. По ошибке попавшее в ящик письмо содержало тайный сигнал. Вся история с распадом страны была затеяна ради Михаила Егоровича, которому теперь, чтобы съездить к украинскому дядьке по материнской линии, требовалось пересекать границу. И так далее.
Михаилу Егоровичу надоело жить чужую жизнь и захотелось прожить свою. Но чтобы прожить свою, надо было полностью отказаться от прежней. Он оставил жену и ребенка, переехал к другу, потом к матери. Ей-то его никто не подбрасывал. Правда, в папке содержалось темное указание на то, что мать собиралась делать аборт по медицинским показаниям, но врачу деликатно намекнули, чтобы не смел, даже не думал, – и Михаил Егорович родился. Стало быть, здесь тоже было не без умысла, – и Михаил Егорович съехал от матери. Снимать квартиру ему скоро стало не на что, потому что с работы он ушел. Это была не его работа. Он уже не знал, где история, где паутина чужого замысла, а где его собственная воля. Эту часть его рассказа Анька понимала очень хорошо, потому что тоже этого не знала. В приключениях Михаила Егоровича была своя логика. Когда человек не знает, зачем живет, ему трудно понять, где он, а где заговор.
Михаил Егорович сменил несколько работ, вплоть до самых экзотических, но ни одна не казалась ему своей. Скоро он понял, что и страна не совсем его. Самым печальным оказалось то, что он не мог теперь довести до конца ни одной линии в своей судьбе: всякое завершенное действие казалось ему искусственно подстроенным. Надо было все время ломать чужой замысел: тайные кураторы ждут, что ты пойдешь налево, но ты в последний момент передумаешь и пойдешь направо. Анька и это понимала: она читала в одной книжке про человека, сошедшего с ума в концлагере. Там еженедельно расстреливали каждого четвертого, и он всякий раз оставался в живых. Он уцелел, но потерял рассудок. Ему тоже казалось, что весь мир – заговор, но можно его сломать. Например, заговор строится на том, что все граждане Советского Союза ставят тапки на ночь носами от кровати, а бывший узник ежевечерне ставил их носами к кровати, допуская, что этот крошечный сдвиг может порушить всю конструкцию. Так и Михаил Егорович, уверенный, что каждое его действие предопределено, в последний момент всегда включал свободу воли. Однажды он привел к себе женщину, которая ему нравилась, но в решительную минуту вдруг зажег свет и сказал, что ему надо срочно садиться за работу, – и женщина ушла, злая и недоумевающая. А Михаил Егорович ликовал. Только одинокой ночью ему пришло в голову, что, возможно, эта-то его внезапная перемена в мыслях и была частью замысла – не просто же так ему дали папку. Может, так и было задумано, чтобы он теперь ничего не доводил до конца? Михаил Егорович обиделся и решил совсем уехать из города.
"Следующий метод
Представление в негативном свете исход любого дела.
К примеру группа собственников одной недвижимости. Один из них: Если мы этот дом продадим то ... обеднеем, будем просить милостыню, дети тоже ... и всё в таких чёрных тонах только чтобы подогреть эмоции так чтобы через них и надавить для принятия желаемого решения.
А это уже не свободный обмен мнениями со свободным принятием решения а затуманивание ситуации и нагнетания страха.
В эту же категорию можно отнести
возмущение...
возмущение ...
как можете вы отважился на это! Я возмущен! ... и так далее. ..
Мы живем в культуре которой возмущение является излюбленным средством давления.
При этом еще и ссылаются на других которые якобы такого же мнения. Но возмущение - не аргумент. Хотя встречается и в средствах массовой информации.
К примеру пишется об одном и том же политическом деятеле. В одной газете: страстный призыв полный устремления в будущее . В другой газете о том же:. .... в аффекте мании величия.
Что тут происходит? Если ты пишешь только выражая эмоции то собственно тема и причины остаются неясными.
К примеру есть люди которые аборты находят делом негодным, и о них пишут часто 'так называемые защитники жизни' или 'самозванные защитники жизни.' То есть подкрашиванием сообщений им придается некая негатиная напраленность. Идет не разбор фактов а эмоционально давление.
Особенно хорошо получается у детей с эмоционально шантажом. ... мама, если бы ты меня любила ... - они чувствуют эмоционально болевую точку и что действует так что ты теряешь независимость."
На потерю независимости мышления и действий контрагентов и последующее следование ими воле 'манипуляторов' направлены все виды манипуляций.
28:33 - 33:07
через них надавить для принятия желаемого решения.
затуманивание ситуации и нагнетания страха.
средство давления
.... в аффекте мании величия.
То есть подкрашиванием сообщенийи саботтаж.
Скажите, а почему так много людей на форуме с Вами постоянно ругаются и спорят ? - Это очень не хороший признак.
Почему Вам не доверяют, почему Вас отвергают ? - Значит Вы оправданно являетесь причиной возмущений, и нарушений общественного и индивидуальногo порядка и благополучия ?
Что если люди ощущают, что Вы вносите нечто противоестественное их желаниям, ненужное, неприятное, манипулируете их сознанием, насилуете их волю ?
Может быть Вы желаете власти над людьми, или с помощью знаний изощрённо добиваетесь своекорыстных
целей ? 
Откуда это? Если желаете получить ответ то пожалуйста без подлогов.
Из Вашего поста взято.
И по одному вопросу.
Мне личнo не нужны ответы глупца, лжеца и болтуна.
Иисуса вообще не существовало
А был ли он?
Попытки рационализировать ряд преданий Нового Завета достигают апогея в утверждении, что никогда не было исторической личности по имени Иисус. Не существует никаких исторических документов во время жизни Иисуса, в которых бы он упоминался. Канонические Евангелия, которые были написаны через 40 - 60 лет после его смерти, возможно, были написаны людьми, которые никогда не встречались с ним.
Самые ранние тексты Нового Завета являются письмами апостола Павла, который никогда не встречал Иисуса. Тот факт , что Иисус совершал чудеса в римской провинции во время одного из наиболее документированных периодов античности заставляет задуматься: а почему об этом нет никакого упоминания в римских документах.
