На профессора Райта я наткнулся в статье «Новая Земля или Обновлённая Земля?» на английском link. В статье приводится ещё одно важное обоснование концепции обновления Земли. Это Иоанна 3:16:

Ибо так возлюбил Бог мир (греч. космос, буквально материальный мир, вселенная), что отдал сына Своего...

Логично ли этот возлюбленный Богом мир сначала спасать, а затем обрекать на уничтожение?

Я вот всегда думал, что в Ин. 3:16 речь идёт о человеческом мире, людях. Однако это не так. Что, впрочем, меня нисколько не удивило: тут я писал уже на эту тему.

Ну и напоследок: кажется ли логичным уничтожать землю (или беря шире, как это понимает господин икс, материю) после Миллениума, благословенного тысячелетнего правления Мессии? Когда люди будут жить в счастье как одна семья, наученная путям Божьим?

Не понял

Значит, твоё время "понять" ещё не пришло. Трезвенник ты наш 😏

Джордж Элдон Лэдд, Теология Нового Завета:

Ветхозаветные пророки с нетерпением ожидали наступления Дня Господня и тех Божьих наказаний, которые очистят мир от зла и греха и утвердят на земле совершенное Божье царство. Таким образом, в Ветхом Завете ощущается противоположность между настоящим миропорядком и искупленным порядком Божьего Царства. [Термин "Царство Божье" в Ветхом Завете не используется для того, чтобы описать новый миропорядок, который начнется с наступлением Дня Господня, однако эта идея постоянно ощущалась пророками. См. J. Bright, The Kingdom of God (1953).] Различие между старым и новым миропорядками описывается разными словами и с признанием различной степени связи или разрыва между ними; например, в Книге пророка Амоса (Амос 9:13-15) о царстве говорится в категориях этого мира, тогда как для Исаии новый порядок означает новое небо и новую землю (Ис. 65:17).

По-разному идея нового миропорядка описывается и в литературе позднего иудаизма. Порой Божье Царство характеризуется вполне по-земному, как будто новый миропорядок означает всего лишь улучшение старого [См. 1 En. 1, 1-36; Ps. Sol. 17, 18]; иногда идея Божьего Царства предполагает радикальное преобразование старого миропорядка, так что новый описывается языком запредельного. [1 En. 37-71.] В некоторых позднейших апокалипсисах сначала речь идет о земном царстве, за которым следует новый, преобразованный и вечный миропорядок. [4 Ez. 7:28ff. ; Apoc. Bar. 40:3.]

В ходе исторического развития этой идеи возникло новое выражение: "нынешний век и век будущий", хотя мы не можем точно проследить историю его возникновения. [К сожалению, идеи, наличие которых предполагается в этой терминологии, нередко затушевываются в силу того, что этот термин переводится не как "век", но как "мир". В этом в немалой степени повинен Американский Перевод Библии.] Первый из дошедших до нас случаев его употребления содержится в 1-й Книге Еноха (1 Ен. 71:15), где речь идет о "будущем мире" (это выражение, по-видимому, передает смысл еврейского olam habba - "будущий (грядущий) век". [H. Sasse, TDNT 1:207. Сасс считает, что в 1-й Книге Еноха (1 Ен. 48:7, где говорится об "этом мире неправедности") вбирает в себя тот же язык. См. также 1 Ен. 16:1 ("Век завершится").] Только в 1-м веке н. э. это словосочетание обретает всю полноту выражения в 4-й Книге Ездры (= 2 Esd) и в Апокалипсисе Варуха. [См. 4 Ез. 7:50: "Не один, но два века сотворил Всевышний" (перевод Дж. Бокса); см. также 8:1: "Этот век Всевышний сотворил для многих, грядущий же - для немногих". См. также 4 Ез. 7:113; Апок. Вар. 14:13; 15:7.]

Начиная с Пирке Абот (в котором содержатся высказывания раввинов, датируемые 3-м веком до н. э. ) данное словосочетание стало широко употребляться и в раввинской литературе. По-видимому, самое раннее из этих упоминаний появилось не ранее конца 1-го века н. э. [P. Volz, Die Eschatologie der judischen Gemeinde (1934), p. 65. Абот 2:7, где говорится о "жизни будущего века", восходит, вероятно, к Гилелю (1-й век до н. э.). См. G. Dalman, The Words of Jesus (1909), 150.]

Кульманн корректно изложил точку зрения, согласно которой эсхатологический дуализм лежит в основе истории искупления. [O. Cullmann, Christ and Time (1950), 37ff.] Для обозначения вечности нет никакого новозаветного слова, и нам не следует, как грекам, думать о ней как о чем-то отличном от времени. Библия воспринимает вечность как бесконечное время. Грек стремится вырваться из круговорота времени в некий вневременной мир [E. Jenni, "Time", IDB 4:648], однако Библия воспринимает время как ту сферу существования человека, которая есть сейчас и будет впредь. Характерный стих из Книги Откровения, который в Американском Переводе выглядит как "времени больше не будет" (Откр. 10:6), в Пересмотренном Нормативном Переводе переведен более точно ("и больше не будет отсрочки (промедления"). Весь Новый Завет выражает идею вечности словосочетанием eis ton aiona, переведенным словом "навсегда" ("навек", "вовек") (Мк. 3:29), или же словосочетанием eis tous aionas ton aionon (Гал. 1:5; 1 Пет. 4:11; Откр. 1:18) - "во веки веков".

Порой "будущий век" и "Царство Божье" заменяют друг друга. Говоря богатому юноше, что надо делать, чтобы наследовать вечную жизнь, Иисус указывает, что вечная жизнь - это жизнь грядущего века (Мк. 10:30). Грядущий век всегда воспринимается с точки зрения искупительного божественного замысла, но не с точки зрения грешников. Достижение "того века", то есть века грядущего, является благословением, оставленным для Божьего народа. Он начнется воскресением мертвых (Лк. 20:35) и станет тем веком, в котором смерти уже не будет. Те, кто достигнет этого века, станут бессмертными, как ангелы. Только тогда они во всей полноте ощутят, что значит быть сынами Божьими (Лк. 20:34-36). Поэтому жизнь воскресения - это вечная жизнь - жизнь грядущего века и жизнь Царства Божья.

Однако не только воскресения означает переход от этого века к будущему; парусия Христа ознаменует конец этого века (Мф. 24:3). Сын Человеческий придет с силой и великой славой и пошлет ангелов собрать избранных от четырех ветров в Царство Божье (Мф. 24:30-31).

В притчах о Царстве, записанных Матфеем, три раза говорится о кончине века (Мф. 13:39, 40, 49), но эта мысль не утрачивает своей последовательности на всем протяжении Евангелий. Притча о пшенице и плевелах (Мф. 13:36-43) противопоставляет ситуацию этого века с той, которая будет в Божьем Царстве. В этом веке пшеница и плевелы (сыны Божьи и сыны дьявола) живут вместе. Отделение грешников от праведников произойдет только во время жатвы, то есть суда. Тогда "все соблазны и делающие беззаконие" будут исторгнуты из Царства и подвергнутся Божьему суду, в то время как "праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их" (Мф. 13:42-43).

Природа этого века такова, что он противоборствует веку грядущему и Божьему Царству. Это хорошо показано в притче о сеятеле. Сеятель сеет семя, которое есть "слово о Царствии". Поначалу это слово как будто бы пускает корни во многих сердцах, но заботы этого века (Мк. 4:19; Мф. 13:22) заглушают его и оно не дает плода. С данной точки зрения этот век не есть нечто грешное само по себе, однако когда его жизненные заботы ставятся во главу угла и люди не обращают внимания на весть о Божьем Царстве, тогда они становятся злом.

Павел идет дальше того, что говорит Иисус и в Евангелиях и, в свою очередь, говорит о "настоящем лукавом (злом) веке" (Гал. 1:4). Мудрость этого века не достигает Бога (1 Кор. 2:6). Павел призывает римлян не сообразовываться с "веком сим", но преобразовываться новою силою, которая действует в тех, кто верит в Христа (Рим. 12:2). Все это согласуется с идеей двух веков, выраженной в синоптических Евангелиях.

В этом эсхатологическом дуализме Иисус и Павел разделяют мировоззрение, доминировавшее в иудаизме. В принципе это апокалиптическое восприятие истории, хотя некоторые ученые отстаивают другую точку зрения, согласно которой такое восприятие не было естественным развитием истинно еврейской профетической надежды, ожидавшей установления земного царства в рамках земной истории. Надо, однако, сказать, что ветхозаветная надежда на пришествие Царства всегда предполагала катастрофическое вторжение Бога в историю и наличие как связей, так и разрывов внутри прежнего миропорядка. [Это один из основных аргументов в главе о ветхозаветном обетовании в нашей книге Jesus and the Kingdom (1964).] Воз, например, считает, что эсхатологический дуализм, развившийся в иудаизме, благодаря божественному откровению воплотился в писателях новозаветной эпохи. [G. Vos, The Pauline Eschatology (1952), 28.] Если это действительно так, то в таком случае можно говорить о естественном развитии ветхозаветной профетической надежды.

Коротко говоря, этот век, простирающийся от сотворения мира до Дня Господня и предполагающий пришествие Христа, воскресение и суд, - век человеческого существования, которому присущи бренность и смертность, зло, грех и смерть. Грядущий век предполагает осуществление всего того, что характерно для Божьего правления, и станет веком воскресения в вечную жизнь в Божьем Царстве. В Евангелиях все указывает на идею, согласно которой жизнь в Божьем Царстве будущего века будет жизнь на земле, но жизнью, преображенной царским правлением Бога, во время которого Его народ вступит в полноту Его благословений (Мф. 19:28).

Поэтому наступление Царства Божья, возвещенное Иисусом, проходит на фоне еврейско-иудейского мировосприятия, согласно которому люди порабощены грехом, злом и смертью, от которых надо спастись. Возвещение Царства включает в себя надежду, восходящую к ветхозаветным пророкам и предвосхищающую новый век, в котором Бог очистит человека и землю от всяческого зла. (Конец цитаты)