Вот, я так и знал, что про ланей у меня что-нибудь должно быть (и хотел спростить про отхлань - это что за фенотип такой?)
Так вот, про ланей. Из ненаписанной книги про семь смертных добродетелей. В общем, примерно, как песня о буревестнике.
[...]
    Персидская красота - вот ещ╦ одна реальность. Забытая и оттого неожиданная даже. Встреченная, но до сих пор, кажется, не найденная. Дикая и естественная, похожая на ветку шиповника в апреле. Пугающая тем, что е╦, может быть, нелегко будет забыть, вернувшись в холод из ещ╦ по-летнему т╦плого Мешхеда. Пугающая ещ╦ и тем, что е╦ прид╦тся забывать.
    А хотелось бы - до смерти хотелось бы - всего только притронуться к ней, не повредив, и научиться жить в разлуке. Но как же поздно теперь желать этого...
    Дикая лань пришла так неслышно. И так недоверчиво смотрит в глаза. Дикая лань, заставляющая тебя уметь понимать тех, кто встречался с нею в прошлых веках и жизнях, кто восхищался ею тогда. Дикая лань, спящая теперь так безмятежно, что не услышать и ее дыхания - и вряд ли даже догадывающаяся о том что она - дикая лань.
    Здесь слишком тепло для того, чтобы помнить. Здесь тепло так, что любовь должна быть без памяти. Странный парадокс. Под безглазым и пронзиельным сентябрьским - но летним ещ╦ - небом. В узкой долине жизни, между убийственной пустыней и недоступными горами.
    Любить без памяти, не помня о любви.
    Вс╦, что нужно уметь тут.
[...]