Ищо царская ахранка этат трюк изабрила
Изыком лавить паганцеф за шпионскии дила
Штобы каждый инастраниц, сколь изык он ни учи
Рот открыл и - на засраниц! Враз паморди палучи.
Из ахранки ушлый дядя всех паэтаф врас сабрал
И изык наш весь изгадить умникам он приказал.
Штобы в каждам слове руском былабы двайное дно
Штоп писалася паруски, как ни гаварит никто.
Штобы люди гаварили как и раньши как-нибуть
Но писали б ╚гОвОрили╩, штоп шпионаф абмануть.
Штобы этат иназемиц письминый изык учил
Будь францус он или немиц гаварить ни сабаразил.
Он извощику придложит: ╚Ну пОехали, дружок╩
Он иво жы и заложит. Што та тут ни наш душок.
Ты ищо скажи ╚кОрОва, мол пОсется на лугу╩.
Вот па этай та ╚кОрОве╩ распознать я вас смагу.
Думал Дункель: ╚Donnerwetter! Как язык такой учить?
Ка понять мне Scheise эту? Как писать, как говорить?
Что сказал опять мне дворник, пьяный утром во дворе?
Как найду я слово ╚фторник╩ в этом русском славаре?
Изучал изык он сложный дватцать лет ни впапыхах
Десить лет в шпионскай школе, десить в руских лагирях.
Все равно ни прасвитился и забыл сибя как звать
Но адно лишь научился v ╚тачку нахер падавать╩.