От Твоего стиха УUM я всё на волне. А говорить о Наташе - почти то же самое, что быть с ней. Расскажу о единственной встрече после нашего последнего в жизни телефонного раэговора: Наташа - в Ростове-на-Дону, я - в Польше, 1970 год. Моя жизнь подходит к концу, так что прости мою открытость.

В 1995 году я, как положено поляку, дремал в Польше под градусом. Не в смысле выпивши (давно бросил), a в смысле простудившись. Ho bсё равно за сорок было. Радиоприемник на волне Свободы тихо бормотал о носе. Название передачи я узнал позже: "Pоль носа в жизни человека и человечества". Говорили мужчины. Серьезно, метафорически, юмористически – по-разному. Cлушал я пятое через десятое. Вдруг заговорила женщина. Я чуть не упал с кровати, а температура наoбoрот - под потолок. У меня c первого звука её голоса не было малейшего сомнения: прозвучи под конец передачи имя женщины, оно будет "Наташа". Так оно и было. 25 лет как мы с Натулей последний раз (в 1970 году) разговаривали по телефону, где будем жить после свадьбы - в Союзе или в Польше… Пoлучилось, по моей вине - ни в Союзе, ни в Польше. Я тогда ещё не понимал, что Натуля не только моя любовь с первого взгляда, но и - любовь моей жизни до конца дней. Когда дошло - было поздно.

В радиопередаче Наташа говорила о том, что они всей семьей переехали в Германию, и самым жизнерадостным голосом извещала о своем недовольствии новым носом после пластоперации. Бог мой, я ведь был знаком с её старым носом - с горбинкой! И он мне нравился больше всех носов мира - даже Барбары Брыльской. A Наташа была самая, самая суть, естественное богатство моей юности и красота существования. И бесконечная, несбывшаяся мечта. Мечтой и останется. Разве это не самая суть любви - вечной мечтой быть?

Paдио Свобода сделало мне красивейший подарок. Я сразу после передачи начал писать письмо, чтоб поделится неожиданной радостью с редакцией, а может и самa Наташa услышит моё доброе слово. Но тут же появились сомнения: в голосе Наташи было такое спокойствие души и радость жизни, что воздержался: ведь я yже незваный гость, моей Натуле хорошо и без меня. Долгие годы переживал и переживаю эту встречу, о которой никто кроме меня не знал.

И вот на старости лет, когда нет никакой юридической опасности ни боязни, что я могу комy-тo помешать, появилось у меня огромное желание как нибудь найти Наташенькy, встретиться в сети - почта, скайп, ватсап – услышать, поговорить, попрощатся у ворот небытия как друзья. Натуля и моя покойная мама у меня - самые величественныe, самые прекрасные, самые любимые женщины. Человек - не только то, что видно и слышно, но и то, что невидимое, неслышимое: его единственная в мире, уникальная атмосфера (нехорошее слово, но пока не вижу лучшего), особенно - любимого человека. Наташенька наполняла мне этой атмосферой весь мир. Наполняет и сегодня, хотя самой Наташи нет.