Странно, но его даже звали так же как тебя. Это имя, которое я прежде никогда не слышала, казавшееся мне чем-то из забытой сказки, вдруг вспыхнуло ярким драгоценным камнем и поманило за собой, как украшение на витрине: благородный бархат, нежные переливы лучей на блестящей поверхности: возьми меня, купи меня, я хочу принадлежать только тебе! И я откликнулась. Ограбила банки, продала душу дьяволу, только чтобы обладать вечной прелестью бриллиантовых грез. А они обещали мир, где весна и любовь и верность. Конечно, я знала, что так не бывает на самом деле, но очень хотелось верить... Потом мне еще часто попадались на моем жизненном пути люди с этим именем, и удивительно, но они как будто раставляли вехи на нем, и каждый был по-своему чем-то особенным. Был ли то знак свыше или простая цепь совпадений?
Вот и он - этот мальчик, на пять лет младше, - в первый момент сердце треснуло по швам, я так тщательно его сшивала после того, как мы расстались,- произнес свое имя, и я уже летела над бездной, не в силах оторвать взгляд от ее ослепительно-черной красоты. Я водила его по нашим улицам, по нашим кофеийням, по нашим следам. На какой-то момент прошлое оживало, я смеялась тем своим, давним смехом, и так же руки ложились на плечи, и звенело в ушах, но вдруг я осознавала, что я в кошмарном сне, декорации разлезаются на глазах, ветошью осыпается бутафорский снег, в моих пальцах холодный пластик. Мальчик смотрел на меня ненастоящими глазами, он ничего не понимал в свои 19 лет, а я уже разучилась плакать.
Но снова и снова я поддавалась гипнозу миражей - юной свежестью пахла сирень, улицы переплетались как молодые змеи, в небе пылали бесподобные закаты. И я любила всю эту ложь, какой бы очевидной она ни была. Я просыпалась по утрам, гладила его волосы и умоляла неизвестно кого, чтобы он не поворачивался. Еще чуть-чуть продлить самообман, но не утолить жажду, пожар все выжжег, ничего не взрастет на этой пустоте. Он это чувствовал и инсттинктивно боялся, а я не позволяла себе слабости. Пусть думает, что я всегда была Такая - длинные огненно-рыжие волосы, дорогие платья, самовлюбленный взгляд. Никогда не сидела белокурая девочка на ледяном полу в прихожей, размазывая по щекам черную тушь. Не клялась в любви, не умоляла сказать правду, не верила в чудеса. Ту меня он не видел, и не узнает, что я была такой...
После него было еще много других - грубых и ласковых, робких и наглых, чужих и далеких. Никто из них не заглянул за фасад, не проник в душу, не дотронулся до сокровенного. Я не разрешала.
Давно кончилась пора иллюзий, я знаю, что так бывает только в кино: спустя годы найти ту свою, главную любовь и сказать все те слова, о которых даже мечтать было страшно, и выплакать душу, и умереть от счастья. Ты не придешь и не найдешь и не захочешь.
В какой-нибудь обычный серый день я встречу тебя в торопливом побеге от будничного безумия, пара фраз, без которых можно было обойтись, и ни звука разбиваемых замков из тончайшего хрусталя, ни безмолвного крика исстрадавшегося сердца, ничего-ничего не случится. Лишь прийдя вечером домой, устало упаду в пену одеял и подушек, поглажу мужа по седеющей голове, и засну сном праведницы, и ты мне ни в коем случае не приснишься.