Пожалуй, смешно,
но вс╦ было так близко от края,
где в складках сиянья полярного
Хаос играет,
как в складках фаты подвенечной
застрявшая птица
плю╦тся
и бь╦тся
и рв╦тся выкл╦вывать лица,
в гортани ее ультразвук,
а в глазах медуница,
и ткань прорывает собою,
и грает,
и грает.
А грай этот медный -
он неузнаваемо вещий,
и конь этот бледный
с руки моей яблоки гложет,
и стали понятны, но неназываемы вещи,
а эхо больное
слова мои множит
и множит.
Пожалуй, смешно,
но в тот вечер с тобой танцевала
дубл╦рша,
и автоответчик, придя ей на смену,
с тобой говорил,
и шарахалась бальная зала
от тени коня,
что размерами в целую стену,
а он не за вами
следил,
просто яблоки брал у меня.
(С)

Просто восхитительно!

Интересное стихотворение, мелодичное, вихрем кружит

Такая ТЫ нравишься мне даже больше.....

Это не она
Я жду тебя:
Я жду тебя. Я жгу себя. Я жгу
Табак и благовония Тибета
И битый час сижу, полуодета,
На тающем бетонном берегу.
Ты знаешь, это верная примета -
Коль скоро здесь - безоблачное лето,
То где-то города лежат в снегу.
Я жму тебе. Не руку, просто жму,
Как новые, неношеные туфли.
Я жду бессильно, жду à bout de souffle.
Ты вырос из меня. Тогда к чему.
Ты вырос из меня, как яркий лист
Из клейкой почки. Как цветок - из стебля.
Ты - плоть и кровь моя. И не тебе бля
Мне говорить: ╚всё кончено╩. Не злись.
Анна Ривелотэ.

Дрянь.
Листья осени шуршат куда внушительней,
Даже бомж напишет охуительней...

Без лишних слов...

Да, это даже сильнее, на мой взгляд, стихотворение. Очень талантливо написано.

Заметьте,не я это говорил,типа "бля"...это подкупает.Если бы этого не было стихотворение потеряло бы свою остроту,свою доминанту,стержень,сердцевину,короче,страсти Господни,да и только.

Лично меня вот эти строки подкупили. Хотя ты прав в одном: уместное "бля" способно придать некую прелесть. Но в этом случае не оно здесь главное, как мне кажется

Ну да,еще никто так пошло не выражался,и что?

Я такими понятиями - никто, никогда, нигде и пр - аппелировать не могу...мож по скудоумию, а мож и хрен знает

Делай ударение не на НИКТО, а на ТАК и все поймешь.

плюётся
и бьётся
Вот это прелесть непревзойденная.
Знаешь,почему Резина поставила здесь эти стихи?
Потому чо сама так пишет.И думает,конечно,что хорошо.

Или вот это:
и конь этот бледный
с руки моей яблоки гложет...
Как известно конь,не бобр,он не будет яблоко с руки грызть,абсурд...
Да если разобрать эту бредятину,то потом времени будет жалко.

Я, кстати, глодающего яблоки коня тоже заметила Но, знаешь, когда мне в целом нравится, у меня нет желания копаться в деталях. А что до Резиной, то стихи вот этой Анны лично мне больше нравятся (поскольку мнение о стихах Саши я высказывала неоднократно, то и повторятся не буду)

Золотые слова.

Немного прозы...
Что-то кончается, в точности не знаю, что. Но оно кончается, потому что в воздухе разлита сиюминутность; мой город непрочен, мой мир непрочен, и там, где сегодня в реке отражаются фонари, завтра только дрожащая чернота; и вот сейчас одиночный выстрел, не такой уж и громкий, чуть громче шампанской пробки, разом оборвет все аккордеоны во всех кафешантанах. Может, это мой сладкий двадцатый век навсегда уплывает от меня вон на той барже, и вместе с ним - все прекрасные невстреченные мужчины с усталыми глазами, мужчины, которые не улыбаются, произнося "люблю тебя", потому что в любви нет ничего веселого и смешного, это очень серьезное дело, это как хирургическое вмешательство, тут нужны молитва и легкая рука, чтобы история была совершенной. А двадцать первый мне узок, он мелок мне, в нем так мало романтики, так мало тайн, он какой-то нервный, какой-то неискренний, вс╦ прослушивается, уберите вспышку, и не надо так надо мной ржать, я вам не клоун.
"Умирать приходится так часто, а жить так редко". Наверное, что-то уходит, раз на мой номер пришло такое сообщение, незамысловатый привет из приемной Вечности, раз каждое мое утро начинается с мысли о неоконченных делах. Надо закончить, обязательно все закончить, надо быть внимательной ко всем и ничего не перепутать, потому что внутри какая-то пружина, готовая со звоном лопнуть, ну ладно, не у меня, у кого угодно, это не меняет сути, потому что вот сейчас я опущу глаза и Боже Боже мне кажется я больше никогда ничего не увижу кроме стелющейся под ветром травы. Кому в этом веке понятны мои шелковые чулки, мои вуалетки, жемчуга и перья; у меня ведь не бывает стрессов и пмс, а лишь "высокая тоска, не объяснимая словами". Я чувствую, на той барже уплывают от меня целые аллеи пирамидальных тополей, старые неуклюжие автомобили, бесфильтровые сигареты в пахучих мундштуках, военные мундиры, чековые книжки, флаконы с пенициллином под серыми резиновыми крышками, эбонитовые уличные таксофоны, а самое главное - предчувствие великолепных, волнующих перемен. Я и не думала, что однажды моя жизнь покажется мне такой необозримо долгой, такой исполненной смысла и чувства, такой печально, но неизбежно конечной, такой внезапно желанной и призрачно ускользающей. Как будто близится к финалу последний акт генеральной репетиции, и ты играешь словно на раскаленной проволоке танцуешь, не сбиваясь с дыхания: паузы, реплики, мизансцены, отточенно, вдохновенно, а все потому, что знаешь, уже знаешь - премьеры не будет, не будет зрителей с изумленными и влажными глазами, цветов, поклонов и поклонников, ничего. Вс╦ только сейчас, а потом - встречные пожары, пожирающие Лос-Анджелес, и черная саранча, на бреющем полете срезающая Москву. Мнится, еще немного, и зеркальные вавилонские башни перестанут отражаться в моих зрачках, и манекены в платьях от Готье возденут к небу гладкие белые ноги, и я поймаю всем сердцем Господень взгляд, полный бескрайней, испепеляющей нежности.
Я не хочу, не хочу, мне рано, я еще успею догнать ту баржу вплавь, дайте мне петь блюз в Мемфисе, шансон в Париже, нюхать кокаин в Нью-Йорке Баскии и Уорхола, дайте мне студенческую революцию, дайте родить ребенка в двадцать два года, не спать за рулем до самого океана; двадцатый век должен быть моим, а вот это "одна нога здесь, другая там" меня раздражает. Да, разумеется, а вы как думали, даже кликушествуя, я не перестаю думать об удовольствиях, и мне, конечно же, хочется еще вина и еще секса, нелепого, отчаянного и беспощадного, как это бывает у живых, хочется людских радостей и иллюзий, но меня не покидает ощущение, что белого речного песочку в верхней части клепсидры осталось куда как меньше, чем ссыпалось вниз, а переворачивать ее никто не собирается. И значит, нужно пригасить свою истерику, сцедить одним аккуратным плевком, и просто заняться неоконченными делами.
Анна Ривелотэ

Сказка про Дюймовочку (название я от себя ляпнула, захотелось)
Жила-была одинокая женщина, которой страсть как хотелось завести ребенка. Она пошла к колдунье, и колдунья дала ей сухой земляной орех. Женщина принесла орех домой в платочке; встряхнула - внутри что-то звонко каталось. С некоторым скепсисом она зарыла орех в цветочный горшок и стала по часам поливать. Через несколько дней из земли показался скрюченный бледный росток. Засыпая, женщина видела во сне, как под жирной черной землей, под ореховой скорлупой пищит и возится вертлявый синюшный зародыш. Просыпаясь, она первым делом прикладывала ухо к горшку, и даже будто бы слышала копошение и тихий непрерывный скул╦ж. Ждать было тягостно: вдруг вздулась и отяжелела грудь, ныла поясница, должно быть, от волнения. Росток тянулся вверх, с наклоном к солнцу, и вскоре опушился и выстрелил сразу четырьмя округлыми листьями. Женщина вс╦ поливала его, водой, чаем с молоком, мясным бульоном, и, прислушиваясь, с удовольствием отмечала, что подземный скулеж сменяется сопением, урчанием и сытой отрыжкой. Она стала бояться, что горшок слишком мал для Орехового Сони, как она прозвала зародыш, и вскакивать по ночам, когда ей казалось, что глина пошла трещинами.
Однажды женщина отлучилась на рынок, и орех выкопала кошка, зацепившись коготком за жесткий жилистый стебель. Вернувшись, хозяйка обнаружила, что крошечный Ореховый Соня, белесый, полупрозрачный, с узкими жаберными щелями, с большими навыкате глазами, затянутыми плевой, судорожно бьется в горшке, весь в налипших крупицах земли. Кошка шипела, выгнувшись дугой. Не зная, что делать, боясь взять в руки хрупкого Соню, женщина в панике металась по дому. Потом налила в стакан физраствора для линз, послюнявила пальцы и коснулась малыша. Скользкий Соня прилип к пальцам, и она осторожно стряхнула его в стакан. Сперва детеныш пошел ко дну, но на середине вдруг завис, помавая недоразвитыми ручками, как плавниками. Женщина наблюдала за Ореховым Соней, не отрываясь; в ее душе боролись умиление и омерзение, точнее, не боролись, а перекатывались одним тошнотворным слезоточивым комком. Соня разевал безгубый роток; если приглядеться, можно было заметить его тоненькую хорду и даже голубоватые веточки сосудов. Сыночка, подумала женщина. Нежность подкосила ее; она опустилась на стул перед стаканом, подперла голову руками и задумалась на часы, не сводя влажных глаз с прозрачной жидкости.
- Сидит?..
- Сидит, родимая. В стакан заглядывает.
- Так не пьет вроде?
- Не пьет. Смотрит только. Тихая. Кто знает, что у ней на уме.
Ангелы пели ей прямо в уши, аккомпанируя себе на цитрах.

Сказка про Дюймовочку - ваще...мало мне Кукоцкого...Словом, резюме такое: хорошо написано, но неприятный сюжет