Родная!
Родная! Звёзды здесь! И солнце не погасло
Для обозлённых Кайев, для загубЁнных Герд.
Ты лучше поменяй кастОровое масло
На небо с Джомолунгмой, на краски и мольберт!
Родная! Мне опять икотовое ,,здрАсти,,
Малевича квадратом переградило путь.
Ты лучше ненавидь! Не будь скупой на страсти.
А небо с Джомолунгмой сойдутся как-нибудь.
Родная! На! Вкуси жестокости dressЕrы.
Шипам, порой, полезно нарваться на гранит.
Ты лучше в чёрта верь! Не будь в аду без веры.
А небо Джомолунгму по-своему хранит.
Родная! Что за бред - твои иконостасы!
Как-будто под Москвою хмельной заградотряд.
Ты лучше улыбнись! Не будь в плену гримасы.
А небо Джомолунгме горстями мечет яд.
Родная! Мне, ей-ей, сейчас смешно до колик,
Как ты былой надежды испытываешь гнёт.
Ты лучше выпей всё! Мой
юный алкоголик.
А небо Джомолунгме на дно ещё плеснёт.
Родная! Я смогу утешить свою душу,
Приставив револьвер к стучащему виску.
Меж пламенных сердец я связи не нарушу.
А небо Джомолунгме отплатит за тоску.
Родная! Так прощай! Не сыпли слёзы градом
На плечи не юнца, на грудь не старика.
Я был с тобой сухим и кислым виноградом.
А небо Джомолунгму удОбрит свысока.
Родная! Всё! Прости за поздние приходы,
За ранние уходы и за гитарный звон.
Пусть наши уплывут хоть к чёрту пароходы!
Пусть небо Джомолунгму из сердца гонит вон!
Небо разделим с тобой пополам.
Вещи разложим по разным углам.
Свечи, сигары, вино, кофеё
Больше, увы, ни твоё, ни моё.
Где же тот юный, босой молодЕц,
Пухом укутанный женских сердец?
Где же та девочка в платье из грёз
С верой, что всё навсегда и всерьёз.
Пепел один средь нарядных рябин.
Воздух - разрЯженный в ночь карабин.
Счастья - ни капли, любви - ни глотка.
Всё в прошлом веке ушло с молотка.
Малая сцена. ,,Таганка,, почти...
Бог! За минуту Шекспира прочти
Ей, одинокой меж двух Антарктид,
Мне, чья душа без тепла не болит.
Что там за окнами - минус иль плюс?
Что там за стенами - джаз или блюз?
А...Всё равно. Всё равно.
Всё равно.
Чёрное с белым...Немое кино.
Ну вот и всё. Нет ни крика, ни слёз.
Молча летит эшелон под откос.
В нём поцелуи, объятья и страсть -
Чёрту, родные, в раскрытую пасть.
Немецкая девочка Герда...
В далекой и зимней Москве...
Молчала в душистые розы
Не улыбаясь мне...
И твердой ладошки пожатье
Совсем не по-девичьи... что ж
Парсеки без нежных объятий
Средь пропитых красных рож...
Немецкая девочка Герда
Умер далекий Кай...
И у душистого Рейна
Не сбылся обещанный рай...
И новая встреча в Канаде
Где черной повязки пике
Могилой струилось сзади
Перчатки на тонкой руке...
И многие годы после
Морщинки у рта в уголках
Но строгости глаз стало больше
И беспощадней рука...
На мне прикид походного покроя,
На два размера больше сапоги.
Пустите в бой безусого героя,
Чтоб разбежались в стороны враги.
А я воюю не за трон и королеву,
Не за роскошный зАмок короля.
Налей-ка, батя, мне грамм двести для сугреву,
Чтоб под ногами плавилась земля.
Кричу УРА! И снова рвусь в атаку.
За мной с колен встаёт больная Русь.
Молитесь, суки, денежному знаку.
А я святому духу помолюсь!
А я воюю не за доллары и йены -
Мне не по нраву буржуазный гнёт.
Чтобы моей страной не правили гиены -
Дай, батя, мне тяжёлый пулемёт!
На мне трусы и каска цвета хаки.
А из-под каски бдит суровый взгляд.
Покойтесь с миром, Сороса макаки
И эМВээФа пламенный отряд!
Шагает вирус
страха смело по Европе.
А по России он бежит трусцой.
Мы, как и прежде, снова оказались в жопе.
Без перемен. Прости, товарищ Цой!
Во мне не скиснет кровь, не дрогнет хрящик
Когда за мной не стадо, а народ.
Ко всем чертям разбейте зомбоящик!
И кому надо напихайте в рот.
А я воюю и уже никто не в силах
Остановить лихого пацана.
Придёт весна. И дождь на вражеских могилах
Сотрёт былых ублюдков имена.
А я воюю не за доллары и йены -
Мне не по нраву буржуазный гнёт.
Чтобы моей страной не правили гиены -
Дай, батя, мне тяжёлый пулемёт!
чтобы его страной "не правили гиены",
гебешники, попы и прочий сброд,
бежал парнишка, с губ роняя пену,
держа в руках тяжёлый пулемёт,
и, утопая в украИнской грязи,
сестрёнку вспоминая, братца, мать,
всё рвался – как написано в приказе –
разоружить и денацифировАть...
А где-то в студии за кисти взялся Шишкин
и натюрморт на раз нарисовал -
вот ржавый пулемёт... а вот парнишка,
что в детстве нужных книжек не читал.
И я рад, Блинстар, что ты жив, курилка и ещё пишешь... Ну, от нашего стола - вашему...
Нацлидер жилистый, некрупный,
Глядел в окно в секретном штабе,
Он верил твёрдо, неотступно
В свою державу. И все дяди
В крутых мундирах и в лампасах,
Его глазами пожирая,
ВторИли: "Мы ж не папуасы!
Мы - сила, б..дь! Страна большая
У нас. А станет ещё больше.
Нам - можно. Будет шито-крыто.
Мы ж не какая-нибудь Польша,
Ведь мы же, б..дь, не мелкобриты.
Мы всех порубим на котлеты
Под бой военных барабанов,
Ещё у нас п..здец ракеты...
С ракетами шутить не станут."
Блестел гранит на парапете,
День летний, жаркий занимался,
Адольф в секретном кабинете
Глядел в окно. И улыбался.
Ну и, для порядка, аполитичная зарисовка. На посошок..)
За рекой, за Малой Невкой
лес... идут по лесу девки
идут девки караваном
в разноцветных сарафанах
с оторочкой ярко-синей...
небо..солнышко...малинник...
море ягодок пузатых
с кожей нежной и мохнатой.
не ищи в их лицах скуки -
без колец большие руки
в обрамлении зелёном
лишь мелькают... с мерным звоном
толстый шмель кружИт над ними
словно хочет чьё-то имя
выдать им - и всё не может...
солнце просится под кожу,
кожу цвета тёплой меди...
За кустами, в томной дрожи
круглые глаза медведя...
.................
а в деревне чьи-то вилы
у двери лежат, растяпы,
да служанка оступилась,
уронила ложки на пол...
Есть кто? Нету... Думы - зыбки,
кошка с мышкою - в углу..
Только ложки, словно
рыбки,
расплескались на полу.
назад
список