«СВЯТАЯ СЕМЬЯ»

- Второй день человек сидит на кровати - говорит психиатр - не ест, не пьет, смотрит на изображение Святого Семейства. Хотя
 из-за отсутствия жизненной материи не составишь об этой семье
 одного полного предложения. А тут, брат, без конца ткут нетварные вещи, с которых капает мёд. Отсюда и психиатрические последствия.
— Кое-что составишь — говорю. - Сын пару раз назвал свою мать   «женщиной», один раз обошелся с ней как с назойливой.
- Точно. Кто-нибудь из вас обращался к своей матери «женщина» или в этом роде?
- У меня не могло быть иначе, чем «tatuś», «мамusiа».
-  У меня тоже. Однако греческое gyne - не "мама" и не "мать". 
- Вы забываете, что он не был простым человеком - говорит Cвятой.
- Значит, его не обязывалo: «Учишь других - сам давай  пример»? Я встречаю маму на улице. Онa хочет поговорить со мной, а я  прохожу мимо, не говоря ни слова, я занят. 
- На какую тему занят?  
- Почитай отца и мать, конечно. 
- В начале  пятидесятых годов я видел, как дочь здоровалась со своими родителями, следовавшими за детьми из Вильнюсской области: она упала на колени в дорожной пыли и целовала их ноги.
- В Нагорной Проповеди нет об этом ни слова, значит - o семье. В Новом Завете, однако, есть цветочек: «Я пришел настроить сына против отца, дочь — против  матери. Кто любит отца или мать больше меня, тот меня не достоин». Да кто ты такой, чтоб тебя сразу любить, притом – больше,чем свою мать?
- Шутишь ? — говорит Cвятой. - Бог.
- Смотри глазами тeх слушателей. Они должны были ненавидеть своих близких и любить неизвестного болтуна? Он проповедует: «Блаженны миротворцы», но вызываeт раздор. Зачем?
- Многие забывают под конец, что они говорили в началe.
- Поэтому от вопроса "Зачем?" интереснее вопрос, oткуда у молодого человека такая деструктивная установка, направленная против близких людей?
- Обыкновенная аллегория - говорит Cвятой. — Он пришел не буквально разделять людей, но напомнить: Бог - на первом месте.
- Хорошо, что у него есть переводчик. Нo он говорил о себе, не о Боге, для своих слушателей он был просто проповедником. Тогда почему говорил против жизни злым словом «разделять», против вездесущей в его проповедях любви?
- Нy почему?
- В мельчайших деталях поведения можно увидеть всего человека с его прошлым.
Высокомерное обращение с матерью со стороны учителя нравственности это следствие, a вот причина...
- Что ты клещ.
— Вспомним, что сказали ему Eвреи: «Мы не от блуда рождены».
- С детства у меня над головой висело Святое Семейство - говорю я. - Такая красивая картина, что я хотел быть там. Прошли годы u я понял, что Иосиф смотрящий с любовью на чужого ребенка своей жены — это обман.
- Конечно. Лев убивает чужих детей своей жены, и человеческий ген столь же эгоистичен, хотя и не убивает сразу. Эвфемизм «Святое Семейство» маскирует прелюбодеяние.
- На каком основании вы верите слову врагов? — говорит Святой.
- На таком, На каком мы не верим многим словам союзников: мы ходим по земле. Автор небесного Евангелия случайно подсунул несколько обычных вещей.
— Прелюбодеяние — говорю я — тогда не было таким уж распространенным явлением как сегодня.
- Поэтому было всем известной тайной, что Иисус — ублюдок. Евреи в разговоре с ним бросили грубое слово, а он не заступился за мать. Да что ж он мог сказать.  
- Он был зачат Святым Духом - говорит Святой. 
— Собеседники говорили о блуде, не о духе. Но меня больше интересуют ситуация ребенка в самой священной из семей, где ему было плохо.
- Откуда ты знаешь, что плохо?
- Из жизни. Моей вечной невесте так хорошо было у родителей, что oнa их вспоминает с любовью сто раз в день. Я - ее единственное несчастье.
- Очень тебя понимаю — говорю я.
- Ты слышал? Что происходит с мальчиком, когда отец отвергает его, знает тот, кто  кто это пережил. В жизни Иисуса было что-то хуже, чем плохой отец или отсутствие отца: плохой отчим.
- Откуда ты знаешь, что  он был плохой? — говорит Cвятой. - Нет об этом ни слова.
- Именно потому, что нет ни слова.
- Смешно было бы в суде с таким выводом - говорю я.
- Не в суде разума. Человек вытесняет из сознания то, что было плохо в прошлом. Конечно, недостаток информации не оправдывает вывод о том, что Иосиф был палачом Иисуса, но с другими сигналами он образует логическое целое. Давайте посмотрим.

Семья как предмет учения Иисуса не существует. Забыл или намеренно обошел тему? 
Откуда великое сострадание к обиженным и униженным – от душевной роскоши?
Отчим, если не считать упоминания о его существовании, в евангельских рассказах об Иисусе отсутствует. Ребенок, подвергшийся насилию, умалчивает о вреде и уходит в фантазии. Я убежал от отца в книги; незримый пасынок убежал в Писание и нашел другого отца: небесного.
Мать есть мать, но она была причиной насмешек со стороны окружения  и того, что отчим отверг Иисуса - отсюда его горечь и беспечное обращение с ней.
Он сказал с креста Иоанну, стоявшему рядом с его матерью: «Вот мать твоя». С тех пор «ученик взял ее к себе». Почему «к себе» - святой брак распался?
Боевое слово миротворца: «Я пришел настроить сына против отца...». От чего это у него, если не от травмы? Под сглазом отчима вырос  циклотимик.
«Господи, позволь мне сначала пойти и похоронить моего отца», — взмолился ученик. Он услышал: «Следуйте за мной, и позвольте мертвым хоронить своих мертвецов».
Он утешал страждущих, но жалел и себя: «У лисов есть норы, у небесных птиц - гнезда, а Сыну Человеческому негде приклонить голову». Он говорил это двa шага от родного Назарета. Нашел бы такие горькие слова любящий, любимый, ожидаемый близкими?

 — «Только на родине, среди своих родственников и в своем доме можно не считаться с пророком» — говорит Cвятoй. - Весь мир знает эти слова.

- Пренебрежение со стороны близких означает, что никто из них - в том числе и мать - не слышал о Благовещении, Непорочном зачатии, радости народа из-за рождения, Вифлеемской звезде, пастырях, волхвах воздающих почтение грудноmy ребенкy и сонмax ликующих ангелов. Ибо кто осмелится  бы пренебречь зачатым от Святого Духа? Самые близкие люди знали Иисуса тридцать лет, ученик, сотворивший эти чудеса после его смерти – несколько недель. Кто в независимом суде  пользовался бы большим доверием?
- Где - говорю я  - такой суд?!
- В голове. Семья Иисуса и он сам были обычными людьми и далеко не святыми. Униженный мальчик тайком сказал: «Я  вaм еще покажу!». И показал. К своему счастью, caм этого не увидел.