Сангины мертвых царевен
Яков Есепкин
Сангины мертвых царевен
I
Ирод ждет нас в своех пировых,
Что и звездным гостям пожалеют,
Мы одни меж увечно живых,
Наши вретища барвою тлеют.
Вишни, вишни, куда и бежать
От сукровицы темной и вишен,
Бледным дивам персты не разжать
С ядом, пир их и будет возвышен.
А начнут фарисеи вести
По начинью цикуты ночные,
Мы на раменах в червной желти
Диаменты явим ледяные.
II
Из Парфянского царства теней
Убежим, восклицая аурность,
Где альтанки – юдоли темней,
Где пиров золотая бравурность.
Туне ль ждали нас ангелы тьмы
Ко столам и еминам тлеенным,
Нощных вретищ в кистях суремы
И владыкам не снесть опоенным.
А явимся еще пировать,
О звездах промелькнем у оконниц,
И юдицы начнут сорывать
Цвет диаментный с мертвых колонниц.
III
Белым розам и как отемнеть,
А иные пурпурно-лиловы,
Феям ночи ль во тьме леденеть,
Бутоньерки ловите, шаловы.
Но, гляди, вековые цвета
Затеклись под накатом гуаши,
Наша ветхая кровь солита
Иудицами в битые чаши.
Яко станут мелиться оне,
Юродных завлекать на банкеты,
В ледяном ниспадая огне,
Мы им черные сбросим букеты.
IV
Звезды антики с неба падут,
Станут литии грозно испевны,
И явимся туда, где нас ждут
Одержимые местью царевны.
Азазели в сиреневой тьме
Всеумолчны для парий беспечных,
Се пиры о царице Чуме,
Се пиры о дьяментах присвечных.
Виждь, еще фарисеи белы,
Тусклой чернью еще не превились,
И лиется арма на столы,
Коей присно юдицы дивились.
V
И не виждим тлетворную цветь,
И еще формалином не дышим,
Соведен кто звездами, ответь,
Небовольных сильфид ли услышим.
Сон августа роскошен, кадит
Меж лафитников цветность чадная,
Ах, за нами, за нами следит
Нощно челядь пиров юродная.
А начинет Геката вести
По серебру оцвет для незрящих,
Мы явимся в тлетворной желти
С барвой звезд на раменах горящих.
• Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.
• Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».
Яков Есепкин
Сангины мертвых царевен
VI
Апронахи с звездами свое
Отемним воском свеч благовонным,
Се пиры и дворцовий остье
Дышит вретищ подбоем червонным.
Ах, юдольные эти цвета,
Ах, фамильная это призрачность,
Аще ветхая кровь излита,
Нам простят и веселье, и мрачность.
И начнут во пирах вспоминать
Бледных агнцев, украсивших нети,
Это мы, а нельзя нас узнать
В сей горящей жасминовой цвети.
VII
А и поздно благих упасать,
Соклоняясь к свечницам кадящим,
Будем строфы в альбомы писать
Сумасшедшим царевнам неспящим.
Виждь и помни: се наши цвета,
Се лиется от неб червотечность,
Кровь иль мгла во начинье слита,
Паче них лишь вишневая млечность.
Подведут ли невинниц к столам,
Те увидят сквозь морок вишневый,
Как стекает по нашим челам
На букетники мел всечервовый.
VIII
Мы еще пренесемся в Колон
О старизне и посохе зрячем,
И холодную царственность лон,
И высокие небы оплачем.
Что и цвесть, из начиний опять
Яд алкают безумные Иды,
И пенатам каким вопиять,
Лейте нощную мглу, фемериды.
По емине вино сотечет,
Кровью ветхой юдицы упьются,
И заплаканный ангел речет,
Где теней наших ауры вьются.
IX
Вишни, темные вишни горят
В августовском пожаре тлеенном,
Над юдолию сильфы парят,
Сколь чудесно во сне упоенном.
Их неси ко стольницам пустым,
Береника, нам хмель и годится,
Как виньеткам исцвесть золотым,
Где вишневая млечность каждится.
Мы одне круг фарфоров сидим,
Никого, никого не осталось,
И тоскуем, и брашно следим,
Кое с кровью и мглой сочеталось.
X
Бал диаментный, их ли узнать,
Перманентом напудренных ведем,
Суе тени гостей обминать,
Никуда мы теперь не уедем.
Как туманны еще зеркала,
Как еще в них юдицы мелькают,
Аще желть кринолины свела,
Пусть оне во лилеях икают.
Нас любили камены одне,
А равно уберечь и не тщились,
Виждь обводки в мышьячном огне –
Это мы о звездах превлачились.
Яков Есепкин
Сангины мертвых царевен
XI
Се, валькирии нощно летят,
Суе нас ангелки и спасали,
Золотые ль плоды восхитят
Барву тьмы, над какой нависали.
Зри, влекут иудейских царей
По лепнине венечий холодных,
Полон сад гончаков и псарей,
Юд кричащих и змей всеколодных.
Во четверг ли, Господе, оне,
Убелясь, на шелках пировают,
И следят нас в томительном сне,
И порфирные вишни срывают.
XII
Извели псалмопевцев святых,
На пасхалах чернятся виньэты,
Меж цветочниц и кущ золотых
Их тлеют и тлеют силуэты.
Хоть налейте успенным вина,
Яств блюстителям хватит ли мела,
Ночь была к фарисеям нежна,
А Вифанию мглою одела.
Мы, Господе, под каморной тьмой
И не помним о ярких цветницах,
И стенаем во цвети немой
И со чермною миррой в зеницах.
XIII
Тлеют опер барочных шелка,
Привкус млечности губы чарует,
Неумолчная столь высока,
Пировает Асия, пирует.
Бальзамины виются, арма
Юных граций преносится в ложи,
Се молчит не Геката ль сама,
С нею мы лишь аурностью схожи.
Ныне ангели тихо рекут
О бессмертии нам, во кармины
Добавляя остуду цикут
И свивая огнем бальзамины.
XIV
Исполать, исполать пировым,
Неге свеч и кримозным цевницам,
Се услада и юнам живым,
И лелеющим тьму чаровницам.
Именинные торты внесем,
Украсят их тлеенные вишни,
Хватит воска и млечности всем,
Премучения наши излишни.
И увидит Господе, как мы
Вознесенны еще и порфирны,
Как сочатся на мареве тьмы
Золотыя виньетки из смирны.
XV
Ангелочки июль препоют,
Битый мрамор падет на обсиды,
И тогда воском нас увиют
И цветами безрукие Иды.
От исчадий сеих убежать
Не могли, кто еще небесплотен,
Соглядит -- нощно ангели жать
Будут цветь всекаморных полотен.
И следи, как юдольно горят
Небодержные сени земные,
Как над садом июльским парят
Вишни в мирре и тьмы ледяные.
Яков Есепкин
Сангины мертвых царевен
XVI
Ночь юдоли темней и темней,
Исполать этим хлебам порфирным,
Где и звезды, ваянья теней
Мы следим над фасадом эфирным.
В пировые сие ли войти
Нам позволят еще юродные,
По челам иудицы вести
Станут цветь и каймы ледяные.
Так и будем немолчно стоять,
Юды хлебы нарежут мечами,
И Господе велит нас приять
Ангелкам с ледяными свечами.
XVII
Шелк сугатный оденет столы,
Млечным золотом вспыхнут лепнины,
Се каждение воска и мглы,
Се успенных царевн именины.
Будут ангели плакать по всем
Пировым неботечным фарфорам,
Ночи требник мы тихо внесем,
Станет неба тянущимся к хорам.
И Господе тогда лишь узрит,
Как под миррою мы восстенаем,
Как в истемный ночной лазурит
Бледный шелк и персты окунаем.
XVIII
Млечность выбиет ночь цветников,
Апронахи порфирные снимем,
Для царевен ли воск и альков,
Мы ль иное урочество имем.
Льет Селена огонь золотой,
Пусть еще пирования длятся,
Нет этерии аще святой –
И одесно ж купцы веселятся.
Паче скорби веселие их
И преспелые вишни, и хлебы,
Зри, юдоль, как отроков благих
Не пускают в цветочные небы.
XIX
По лепнине венечной бегут
Молодые подпалые волки,
Небеса ль нас еще берегут,
Мглой чиня роз меловых иголки.
Чермный тюль зеркала увиет,
Ночь нежна к алавастровой чаше,
Мы тогда из цветочных виньет
Соточимся, порфирность лияше.
И начнут фарисеи вести
Ядом ночи канвы на еминах,
Где влекли нас в тлеенной желти –
Отраженных во млечных карминах.
XX
С мышьяком ли эклеры гиад,
Ничего, соведем червотечность
Вишен их и поидем во сад,
Чтоб оплакать холодную млечность.
Будет время еще пировать,
Яко цветью точатся лепнины,
Чад в июле нельзя убивать,
Наши, наши сейчас именины.
Всемолчат феи ночи, шелка
Царств Парфянских круг хлебов свивают,
И сквозь цветь, со лепнин холодка
На чела наши воск изливают.