Яков Есепкин

Палимпсесты

Мистерии Алмазного царства

Восьмой фрагмент

И на хвое серебро горит,

Ночи сонник всемлечен и ярок,

Пусть Цитерия эльфов мирит

С черным снегом и желтию арок.

Ах, волшебные темные сны,

Длитесь, длитесь, на вас уповаем,

И шелками царевн ложесны

Совием, и еще пироваем.

Нам венечья богини куют,

Черной желтию их отемняют,

И вакханки в серебре пеют,

Коих юдицы нощно сменяют.

Тринадцатый фрагмент

В темном блеске рождественский хор

Витых златом Снегурочек тает,

И дьяментами блещет фарфор,

И над хвоей одесность витает.

Чуден снег, ночеимных картен

Мгла светится всеяркой Звездою,

И царевны бегут веретен,

И поят их успенной водою.

Рамен белых мерцанье во снах

Эльфы чают, сияй, аонида,

Зри -- Циана о млечных волнах

Бьется вновь пред очами Аида.

Девятнадцатый фрагмент

О коньячных бисквитницах мгла

Нависает всехвойная, царе,

Вьется мускус над златом стола,

Пироваем и мы, Валтасаре.

Аще в матовой хвое горят

Див хрустальных белые рамена,

Пусть фиады легко воспарят

И откупорит ночь Мельпомена.

И начинут русалочки тлесть,

Пышность лядвий тисня кружевами,

И, белясь, их позволят овесть

Феи нег золотыми канвами.

Двадцать первый фрагмент

Из Алмазного царства Эол

Ветр борейский нашлет и сувои,

И в душистой аурнице смол

Расточится изысканность хвои.

Тусклых ярусов негой полны

Серебристые эльфы и гномы,

И Снегурочек томные сны,

Мглу всечая, следят астрономы.

Шелком Геба царевн увлечет,

Воск их персей холодных оплачет,

Где меж темных иглиц Звездочет

Бледных кукл от Урании прячет.

Соваянья с заколками

Седьмой фрагмент

Яства чудные к столам несут

Молодые наложницы Гебы,

Хвоя блещет, кого и спасут

Ангелочки, восдарствуя небы.

Ягомостей, Эрата, встречай,

Пусть звучат дифирамбы и оды,

Нимфоманок белых совращай

Иль томи, пусть хмелеют рапсоды.

Ах, и мы ль веселы, яко нег

Льется, льется арома вдоль камор,

И белит присно елочный снег

Темный наш всеувеченный мрамор.

Двадцать первый фрагмент

Жжет юдиц огнь всечерных шелков,

Траур им емин пышных милее,

Соваянья чаруют альков,

Юне всякой дарят по лилее.

Темной хвое гореть и гореть,

Что ж виллисы легко хороводят,

И царевен манят – умереть,

И обрядные песни заводят.

Феи бледные, танцы, венки,

Се январь иль цитрарии мая,

Где с чермами пеют ангелки,

Кольца, свитые кровью, взнимая.

Пятидесятый фрагмент

Ах, пиры, ах, чудесная мгла,

Золотыя царевны о шелках

Нас восждут и сидят круг стола

В диаментовых тусклых заколках.

К тем сангинам и как подойти,

Мы алмазною млечностью дышим,

От истечий лилейной желти

Юных граций не зрим и не слышим.

Яко вышло юдицам носить,

Веселясь, ядный траур и свечи,

Хоть бы станем их нощно гасить,

Кровь лия на дьяментные течи.

• Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

• Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

Яков Есепкин

Палимпсесты

Млечный цвет граната

Девятый фрагмент

Нощно станут зерцала сиять

И огни будут ровно клониться,

Яко суе к теням вопиять –

Время Божиим ангелам сниться.

Это мы ль во обрамниках мглы

Цветь лием, всепрощально сияя,

Нас ли эльфы садят за столы

И отравою потчуют, Ая.

Так лишь, может, иродицы мстят

Бледным юнам и принцам калечным,

И, ярясь, мимо замков летят,

Свитых цветом томительно млечным.

Тридцать второй фрагмент

Чермной цветью сангины виют

Аониды беспечные, нем ли

Пир колодниц, ах, дивно пеют

Хоры ангелов небесей, внемли.

Всё еще на букетники роз

Ниспадают асийские шелки,

И чаруются юны от грез,

И со ядом теряют иголки.

Мнемозина, иди и смотри,

Как в серебре иудицы бьются,

И о вретищах плачут цари,

Коим звездные оды поются.

Сорок первый фрагмент

Золотых меловниц голоса

Тонкий слух ангелков ублажают,

И чаруют еще небеса,

И царицам ночным угрожают.

Мы внимали их негу, следя

Грозовых перевалов теснины,

И пурпурного чая дождя,

Ограняли слезами лепнины.

Где и плач неботечных цевниц,

Звуки дивные северных песен,

И о блеске эдемских цветниц

Чудным скульптором хор их вознесен.

Пятидесятый фрагмент

И в божницах волошки горят,

Се обрядная тусклая цветность,

Премолчат ли, еще говорят

Фарисеи – мы чаем изветность.

А и сами во млечной смуге,

Под звездами на темной старизне,

Всё летим и летим по дуге

Ледяной к садом веющей тризне.

Яко агнцев с небесной тверди

И не видно чрез горние цвети,

Хоть взалкаем ко Богу: следи,

Как всенощно мы тлеем о нети.

Пятьдесят девятый фрагмент

Холодна ль ночь асийских цветов,

Мы ли вспеты самой Прозерпеной,

Се – колодницы с нитями ртов

Под юродной затекшейся пеной.

Может, бросят еще ангелки

Хлебы им со своей верхотуры,

Мы у Ид на помине легки,

Мы временные тоже скульптуры.

И Господь преглядит, преглядит,

Восточась из цветниц несомерных,

Как полеты валькирий следит

Ангел снов меж скульптур эфемерных.

Соваяния

Второй фрагмент

Яко вретища в звездах темны,

Минем падшую суе Отчизну

И явим фаворитам Луны

Присномлечную с желтью старизну.

Внемли, внемли пеянье цевниц,

Мы одесно сейчас пироваем

Во смуге несомерных цветниц

И осповники звезд не скрываем.

Лавр гранатовой тьмой ли увьют,

Дафны шелки и яства излишни

Столам ночи, о коих лиют

Нимфы злато на черные вишни.

Тринадцатый фрагмент

Золотое вино прегорчит,

А одно веселятся гиады,

Ангел неба юдольно молчит,

Феб ли алчет садовой услады.

И зачем нас хотят упоить

Сонмы этих альковниц успенных,

Тьму Гекаты еще растроить

Не могли чаш владетели пенных.

Мы, Господе, безмолвно стоим,

Не пием и веселья не чаем,

И в перстах мирру ночи таим,

И скульптурных юнеток прельщаем.

Тридцать второй фрагмент

Тусклой пудрою мгла овиет

Ночь фамильную, снов пировые,

И тогда из кровавых виньет

Соточимся, как будто живые.

Стол июльский нещадно горит,

Помнит наши юдоль именины,

Барвой сей налиен лазурит,

О фарфорах точатся кармины.

Ах, вседенно пылают оне,

Где лишь темные эльфы пируют,

И сукровицей вишен в огне

Изваянья немые чаруют.