ТОЛСТЫЙ и ТОНКИЙ
...Толстый страдал. Он плохо переносил жару, потел под мышками и не мог быстро бегать. Вся одежда на нем мялась в считаные секунды и было абсолютно невозможно произвести приятное впечатление на кого-бы то ни было....Какие причуды судьбы занесли его в армию, было не ясно ни ему, ни вышестоящему командованию. В настоящий момент он сидел в самолете и готовился свершать свой пятый прыжок с парашютом, отчаянно потея....
Тонкий страдал. Он не переносил пшенную кашу, от которой пучило живот и болело в желудке. Он стер во время марш броска большой палец на левой ноге и теперь корчился от невыносимого желания скинуть вонючий сапог и почесать ногу. Рядом сидел Толстый и портил и без того спертый воздух в маленьком учебном самолете, заходящем на крутой вираж
для сброса следующей партии курсантов в синие дали.
Инструктор страдал. Он думал о пяти сотках своей дачи и прикидывал способ выпросить у начдива пару курсантов для полевых работ. Сегодня была самая неперспективная группа курсантов в воздухе. Интуиция глодала инструктора предчувствием беды. «Эти точно или в парашютах запутаются, или вообще без таковых прыгнут..» угрюмо думал он, глядя на потные от волнения лица курсантов...
Красная лампочка заорала сигнальным светом, и все вскочили со скамеек.
Первая пара ушла с полпинка. Вторая тоже не задержалась. Толстый же зацепившись рюкзаком за крюк, никак не мог сдвинуться с места и мешал тонкому подойти к открытому люку.
- Мать твою...заорал инструктор..- точку пролетим, прыгай....
Но Толстый все топтался неловко, пока инструктор пинком не выпихнул его в
люк, рванула за спиной Толстого брезентуха мешка, и скрылся несчастный вдали.
Тонкий, кривя рот, прыгнул сам.
«Я не хочу быть солдатом. Я пацифист. У меня мама и две сестры незамужем...» горькие мысли разъедали Толстого во время полета. Ему казалось, что он не двигается с места, и только земля толстым боком своим все ближе наваливается на него. Вздохнув он дернул за кольцо. Однако что-то крякнуло сверху и дернуло его вбок. Скосив глаза, он обнаружил, что летит кверху ногами, зацепившись ботинками за стропы и парашют раскрыт лишь наполовину.
Тонкий смотрел на Толстого сверху и видел, как тот барахтается в своем парашюте. Но скорость их падения была неравной и сделать что-либо он не мог. Случайно глянув вниз, он ужаснулся. Это была не
та точка. Их несло совсем в другой квадрат, в котором было небольшое море и прочие неприятные мелочи, способные испортить не только пищеварение, но и саму жизнь...
«Я плаваю плохо. До сих пор везло, что никто не заметил. Да и как можно заметить плохое плавание, если постоянно ползаешь по степи или меряешь марш-бросками поселковые дороги..» думалось Тонкому.
Неприятный момент встречи с водной поверхностью оказался для Толстого более чем неприятным. Он с головой ушел под воду, не успев как следует вздохнуть.
«Я тону?...» спросил он себя и облегченно подтвердил сам себе « Тону..»
Но видно толстая его натура легко тонуть не собиралась, а наоборот всплыла на поверхность и даже дала ему возможность выпутаться из мокрых строп, разрезав их ножом. Лежа на
спине, он с ненавистью думал о тяжеленных сапогах, камнем тянущих его на дно...Удалось скинуть и их...Плыть стало намного приятнее.
«Куда плыву?..» мысли сделались более обтекаемыми и похожими на волны. Кругом не было ничего, кроме воды.
Впереди на воде расплылось пятно второго парашюта.
«А, это видно Тонкий...» догадался Толстый. Было очень неудобно тянуть за спутанные стропы, но ему хотелось дознаться, куда это Тонкий запропал. Может он на конце этих строп в глубине болтается?...Толстый все тянул и тянул за стропы, но Тонкий так и не выплыл. Парашют оказался без парашютиста.
«Ну и где же тебя искать?..» недоумевал Толстый, отпыхиваясь в воде.
Тонкий же сидел на маленьком рифе и наблюдал, как Толстый ныряет, показывая свой зад солнцу. «Меня что ли ищет?...» недоумевал
Тонкий.
- Эй, мать твою, греби сюда...заорал он что есть мочи...
Толстый не слышал его, продолжая увлеченно нырять вокруг распластавшегося на воде парашюта.
- Твою мать!....снова заорал Тонкий....
Наконец-то Толстый его услышал и подгреб к рифу.
- Ты чо, расселся-то?...вылазя на скалу, спросил он.
- А чо, может тебе станцевать здеся?...съязвил Тонкий.
- Где мы?..
- Х...его знает...
- И чо?....
- Да ничо...
- Холодно....
- Спиртяга в казарме осталась...
- И темно скоро будет...
- Иди ты….со своими прогнозами...
Двое сидели, тесно прижавшись мокрыми спинами, на маленьком обломке скалы и смотрели на заходящее солнце.
Вокруг не было ничего...Ни мира, ни войны....Это все будет потом, когда их наконец-то найдет обезумевший от ярости инструктор. И еще долго будут они
ползать, возя зубными щетками по цементному полу общей уборной...Но это все будет потом....
А пока они сидят как первые люди на этой маленькой скале, и не можем мы знать, какие мысли придут им в головы...
Все может быть....
Понравилось!!! Ты Оленька ещё и многогранная!!!
Кукушка хвалит петуха,
И тут не следует играться,
Литературы здесь труха,
Здесь Pontij хвалит Olga Gratza.😃
P.S.
Немного времени пройдет,
И, Ольга, он тебя распнет.😦
Эх, любовь пришла опять,
кончились печали.
И Анугу, суку блядь,
в попу от@бали.
Чтоб пурги не гнал урод,
пи@ор вороватый.
Укропопу дали в рот,
житкой стекловатой.
Извинения принимаю, но, пожалуйста, постарайся сдерживать свои эмоции впредь и не отвечать бурно на провокации.
Можно ведь и глаголом сжечь оппонента...
Надеюсь, что теперь мои ветки будут полны вежливых комментариев, касающихся моей ветки....
И пусть все словесные поединки проходят красиво...
Спасибо! 
Ну вот, пусть впредь Ваша личная неприязнь к Понтию выражается культурным слогом.
Чтобы в судьбы вписаться проем,
Во избежании слухов и склок,
Жить предлагаю втроем,
Вы, я и Блок.
Триединых лица,
Словно бы троица.
А Понтию - что нам стесняться,
Честь оставим стреляться.😀
