Deutsch
Germany.ruФорумы → Архив Досок→ Читальня

Семейные истории

29891  1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 все
Emilinda коренной житель27.01.20 17:14
Emilinda
NEW 27.01.20 17:14 
в ответ Emilinda 27.01.20 16:14, Последний раз изменено 27.01.20 23:48 (Emilinda)

Квартирный вопрос

5.

Директор, правда, мне этой истории не простил. При любом удобном случае старался меня ущучить, так, по мелочам, по-крупному отомстить не получалось, я не давала повода. Ни на какие высокие должности я не претендовала, дисциплины не нарушала, план выполняла, ничего у него не просила - ну, где тут разгуляешься. Но на общих собраниях любил сказать что-нибудь в мой адрес, не называя фамилии, а только простирая по-ленински раскрытую длань в моем направлении, типа:


- Вот тут некоторые, не будем указывать пальцем, вздумали мне угрожать... Не выйдет!


Народ начинал оглядываться - про кого это он? Кто ему угрожал и чем? Никто ничего не мог понять, он же не тыкал пальцем конкретно в меня. В направлении его руки сидело много народу, у нас был большой ВЦ - 260 человек, а я обычно устраивалась в последних рядах с книжкой, чтобы не терять времени зря, слушая бесполезную болтовню. Но директор не уточнял, а, выпустив пар, переходил к основному вопросу. Это очень напоминало историю про Катона, который все свои речи в римском сенате заканчивал фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен». Только в отличие от Катона наш Вадим Петрович фразой "Вот тут некоторые, не будем указывать пальцем..." не заканчивал свои речи, а вставлял ее куда попало, чаще всего не к месту. Через какое-то время народ привык и уже не дергался, а через пару лет директор наконец-то успокоился и перестал упоминать непонятных "некоторых" на собраниях.


Зато у нас появилось наконец жилье, где я была хозяйкой. Правда, у этого жилья была куча минусов. На этаже было 20 комнат и только одна кухня с двумя газовыми плитами, одна умывалка с четырьмя раковинами, один туалет с тремя кабинками. Катострофически мало, приходилось крутиться. Чтобы умыться, надо было вставать ни свет, ни заря, чтобы захватить конфорку на плите, надо было первым делом, как только пришел домой (не раздеваясь!), поставить на нее чайник или кастрюлю с водой, ну и так далее. Комнатка была маленькая, причем в конце коридора, до кухни и прочих "удобств" - далеко, метров 50, наверно. Причем ни у кого на кухне не было своего шкафчика, все в комнате, только 2 разделочнах стола. Если шел на кухню готовить, надо было постараться ничего не забыть: продукты, кастрюли-сковородки, ложки, тарелки... У меня был специальный тазик, я туда все складывала перед походом на кухню, но вечно умудрялась что-нибудь забыть - то нож, то соль, то губку для посуды... За любой забытой вещью нужно было бежать очередную стометровку туда и обратно. Но зато народ на этаже был в основном тихий, нескандальный, много молодых специалистов - и ребят, и девочек, люди все в основном с высшим образованием. Старались соблюдать порядок, не затевать склок, так что жизнь там была сносной. Очень утомляло, правда, что нельзя толком помыться. Хотя в подвале было две душевых комнаты - мужская и женская, по три душика в каждой (на пятиэтажное здание, 100 комнат), но - вечные перебои с водой не позволяли там регулярно мыться. Я приспособилась - ходила в центральную баню в обеденный перерыв: до бани было всего 10 минут ходьбы (я бегала бегом, так что укладывалась в 5), за час я умудрялась добежать до бани, купить билет, помыться в душе, наскоро натянуть на себя одежду и с мокрыми волосами, но уже без спешки вернуться на работу. Если бы мытье в общественной бане было спортом, я бы непременно стала чемпионкой, время у меня было рассчитано с точностью до секунды.


В будние дни Мишу пришлось оставлять бабушке с дедушкой - никакого детского сада возле общежития не было, а возить его 5 дней в неделю в садик кожевенного завода, куда он ходил (садик был расположен на той же улице, где жили мои свекор со свекровью, в двадцати метрах от них, его в своё время дали свекру), не представлялось возможным: слишком далеко. Двумя автобусами (или автобусом и троллейбусом) с пересадкой да потом еще от остановки 10 минут (с ребенком - еще дольше) в гору пешком. И это только до садика , а ведь на этом поездка не заканчивалась - надо было еще до работы доехать. Получалось - чтобы завезти ребенка в садик и успеть к девяти на работу, надо было выходить из дому еще до семи утра. Больше двух часов на дорогу утром и столько же на обратную дорогу домой. Ежедневную дорогу продолжительностью 4,5 часа в день, да еще в переполненном транспорте, стоя, с ребенком, которому еще и четырех лет нет - нет, мы вынести были не в состоянии. В общем, обсудив эту ситуацию с мужниными родителями, решили: нечего мучить ребенка, будем забирать Мишу домой на выходные, а в течение недели он будет жить у бабушки с дедушкой. График установили: в понедельник муж отвозит ребенка в садик и едет на работу, в пятницу я его после работы забираю и мы с ним едем в общежитие (у меня еще долго язык не поворачивался назвать общежитие домом). Посредине недели мы тоже после работы ехали проведать ребенка - один раз я, один раз муж. Мишенька долго терпел приходящих родителей, но однажды не вынес: притащил табуретку, поставил ее возле входной двери, сел на нее и сказал мне: "Сегодня ты никуда не уйдешь, здесь останешься." Он не плакал, но губы у него подозрительно дрожали. Бабушка с дедушкой, конечно, очень его любили, и он их тоже, но ему хотелось, чтобы и родители тоже были рядом, ну хотя бы мама. Мне так было его жалко, но что я могла поделать. Пришлось уговаривать, объяснять, обещать золотые горы...


Кстати сказать, комнатка наша в общежитии никак не была рассчитана на двух взрослых и ребенка. Она была крохотная (правда, с балконом), да еще и с нишей. В нишу мы запихнули холодильник, на него сверху - раскладушку и все, что к ней прилагалось: тюфячок, подушку, одеяло. Кроме этого, в комнате помещался диван, двустворчатый фанерный шкаф, буфет, две настенные книжные полки, складной столик и 3 складных стула. В выходные, когда ребенок ночевал с нами, он спал со мной на диване, а муж - на раскладушке. Когда раскладывали и диван, и раскладушку, выйти из комнаты уже было нельзя, да там и вообще уже нельзя было двигаться - раскладушка занимала все свободное пространство от балконной двери до входной. Поэтому спать ложились все разом. Слава богу, никто из нас по ночам не бегал в туалет, а то даже и не представляю, как бы мы могли решить эту проблему.


Через год в общежитии, на нашем министерском этаже, должна была освободиться большая комната, площадью аж 18 кв. метров. Комендант Вася как-то по секрету сообщил мне об этом, намекнув, что он может сделать так, что мы вселимся в эту большую комнату, а министерству вернем маленькую двенадцатиметровую.


- И что, никто ничего не скажет? - изумилась я.


- Ха, никто даже ничего не заметит, если ты сама будешь язык за зубами держать, - пообещал мне Вася. - Когда министерство выделяет комнаты в общежитии, никогда в ордере не пишут ни номер комнаты, ни ее площадь. Вот в твоем ордере был указан номер комнаты или ее площадь?


- Нет, конечно, не было ничего. Но у меня же был особый случай, Вася, ты же помнишь, как расселял людей из нашей комнатки по другим, чтобы для нас освободить, не было же свободных комнат.


- Ну, расселял, и что? Был бы я с тобой раньше знаком, я б для тебя другую комнату освободил, получше. А теперь я тебя знаю, за тобой не заржавеет. Мне много не надо. Бутылку поставишь, мне и хватит. Ну как, согласна?


Разумеется, я была согласна даже на две бутылки. Целых 6 квадратных метров лишних, и значительно ближе к кухне и прочим местам общего пользования, да это же подарок небес! Мишеньке через пару лет в школу, можно будет для него купить и секретер, чтобы было место для его школьных вещей, и уроки будет где делать, красота!


Вот так мы оказались в восемнадцатиметровой комнате. С помощью платяного шкафа мы отгородили кусок комнаты для Миши, поставив там его диван и секретер и повесив ситцевую занавеску на веревочке. Это было как чудо - у ребенка своя отдельная комната! Мы о таком даже и мечтать не смели!.




Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот27.01.20 21:02
delta174
NEW 27.01.20 21:02 
в ответ Emilinda 27.01.20 17:14

up Это называется ценить жизнь. Сыр в масле этого не умеет.

Emilinda коренной житель28.01.20 22:28
Emilinda
NEW 28.01.20 22:28 
в ответ delta174 27.01.20 21:02

Именно! Для меня любое мало-мальское улучшение в жизни было подарком судьбы. Анекдот про "а жизнь-то налаживается" - это про меня.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот28.01.20 23:31
delta174
NEW 28.01.20 23:31 
в ответ Emilinda 28.01.20 22:28

Аналогично. Хотя таких феерических приключений пережить и не удалось.

Emilinda коренной житель29.01.20 13:49
Emilinda
NEW 29.01.20 13:49 
в ответ delta174 28.01.20 23:31
таких феерических приключений пережить и не удалось.


Повезло. Судьба была к вам благосклонна.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Emilinda коренной житель29.01.20 16:45
Emilinda
NEW 29.01.20 16:45 
в ответ Emilinda 29.01.20 13:49, Последний раз изменено 30.01.20 23:56 (Emilinda)

Квартирный вопрос


6.

Приключения наши на этом не закончились.


А не родить ли нам еще одного ребенка? Tакая "гениальная" идея вдруг посетила мою голову. А что, годы идут, пора задуматься, ведь после тридцати рожать детей врачи не рекомендуют - слишком велика вероятность родить ребенка с отклонениями. Сколько мне до тридцати-то осталось, всего ничего, каких-то три года. Эдак я рискую остаться мамой единственного ребенка. Перспектива эта меня пугала - и я, и муж, оба росли единственными детьми (у меня, еще до моего рождения, умерла старшая сестра, у мужа, прожив всего несколько дней, умер брат-близнец) и знали, что ничего хорошего в этом нет. Условия для жизни у нас существенно улучшились, можно сказать, наконец появились все удобства в доме: вода, туалет, паровое отопление, даже балкон... Места, конечно, не так уж много, но для детской-то кроватки его точно хватит. И вообще, очередь же на получение жилья движется, когда-то же мы должны будем получить квартиру - или я, или муж, кому повезет.


Сейчас, думая об этом, я не устаю себе удивляться. Ну ладно бы, у нас не было детей, но ведь один-то ребенок уже был, куда еще второго в таких условиях заводить? Но тогда мысль эта прочно засела у меня в мозгу и никак не хотела оттуда уходить. Лишние шесть квадратных метров вскружили мне голову. Конечно, у нас прекрасный мальчик, умница, красавчик, в нашу породу - похожий как две капли воды на деда, моего отца: волнистые каштановые волосы, карие глаза, чудесная улыбка... Но вот если бы еще и девочка, как было бы здорово! И чтоб была похожа на мужа: с гладкими черными, как у индианки, волосами и синими глазами... Я прямо видела эту девочку как живую, но сказать мужу о своей мечте никак не решалась, боялась, что он меня сочтет сумасшедшей.


Но как-то раз он сам обратился ко мне:


- Лина, у меня есть идея. А что, если нам родить еще одного ребенка?


Оказывается, мы думали с ним в одном направлении, только оба боялись высказать мысль вслух из одних и тех же соображений. Муж молчал, тоже считая, что я сочту его психом, но в конце концов решил высказаться. В общем, сказано - сделано. Правда, никакой девочки у меня не родилось, родился мальчик, как по заказу - за четыре дня до моего тридцатилетия. Подарок ко дню рождения.


Муж приехал в роддом забирать меня с другом Романом на его машине, при этом взял все, что нужно для ребенка, но забыл мою обувь. Это было ужасно. Был конец января, и босиком, вернее, в колготках, я не могла выйти на улицу. Правда, сомневаюсь, что на такой подвиг я бы рискнула даже летом. Хоть до машины и всего ничего, метров двадцать, но неудобно же, люди кругом. Роман, друг мужа, пожертвовал мне свои ботинки — остался в машине в носках. Я вышла в мужских ботинках сорок третьего размера, дошла до машины, села и вернула ботинки Роману. Мне было ужасно стыдно. Когда подъехали к общежитию, я не вышла из машины, а сидела и ждала, пока муж не принесет мне туфли. Как я была на него зла!


Сразу было ясно, что малый по темпераменту — типичный холерик, этим уж действительно в мужа. В доме он спал мало, просыпался от каждого звука, пришлось практически сразу выкидывать его спать на балкон, несмотря на то, что стоял довольно холодный февраль. Если Мишу я приучала к холоду постепенно, то Вовика стала выносить почти сразу на час, а потом и больше. Хотя невдалеке была оживленная трасса, большегрузные автомобили ревели так, что и до нас доходили эти звуки, на этот шум он не реагировал и спал нормально. У меня не было другого времени для дел, как только во время его дневного сна.


Я была совершенно одна, ни на чью помощь не рассчитывала: муж работал с утра до вечера, мама не приехала - в нашей комнате спать ей было негде, приходилось управляться самой. Миша уже пошел в первый класс, началось второе полугодие, с ним надо было хоть немного заниматься, всех надо было кормить, ежедневные стирки тоже отнимали массу времени, я крутилась, как белка в колесе. Вспоминаю себя, мечущуюся между кухней и умывалкой: в кухне жарятся блины, в умывалке в ведре полощутся прокипяченные пеленки. Пока жарится очередной блин, успеваю сбегать в умывалку — сполоснуть и выжать одну пеленку. Многостаночница.


В отличие от Миши Вовик никогда не ждал, пока его развернут, чтобы пописать, прекрасно писал в пеленки, так что стирки у меня было — выше крыши. К счастью, он тоже, как и Миша, с двух месяцев начал сигнализировать во время дневного бодрствования о том, что хочет писать, так что я наконец избавилась по большей части от мокрых и грязных пеленок. Но если Миша мог спокойно лежать, возясь с игрушками, играя своими ручками-ножками или просто разглядывая окружающую обстановку, то малый был неспособен и минуту полежать спокойно: в месяц научившись переворачиваться, он крутился и катался по дивану, как заведенный (в кроватке не лежал вообще, тут же закатывался в угол и ужасно орал, требуя, чтобы его выпустили на свободу), ни на секунду его нельзя было оставить одного — только на балконе, укутанного в одеяла. Правда, ночью он, слава богу, спал так же, как и Миша — беспробудным сном. Он же был здоровый мальчик, просто очень активный и эмоциональный.


Спокоен был, по словам моего мужа, только "когда спал зубами к стенке". При этом никогда не орал без причины, всегда - только по делу. Он с самого младенчества знал, чего хочет, и упорно этого добивался любыми доступными ему средствами, причем рев - это было уже последнее средство, когда остальные не помогали.


Он очень рано научился вставать в кроватке, подтягиваясь за прутья, и ходить по ней, ему и шести месяцев не было. Садиться он еще не умел, зато из стоячего положения мог в любой момент перейти в сидячее, просто перестав держаться за спинку кроватки, что и делал регулярно. Я боялась, что у него будут кривые ножки или проблемы с позвоночником (меня пугала участковая врач-педиатр, гворила: мамаша, что ж вы делаете, ребенок у вас сидит в 5 месяцев даже без поддержки), но я ничего не могла поделать: Вовик с пяти месяцев не хотел лежать категорически. В 6 месяцев он уже ползал по нашей комнате, а месяцев с семи это был просто какой-то вихрь, фигаро здесь - фигаро там, я не успевала за ним следить. Одно спасение было - засунуть в кроватку, ведь у меня была масса домашних дел вне комнаты. Я не могла его брать с собой, грязный пол на общей кухне и в общей умывалке (общежитие, что с него взять) был совершенно не приспособлен для ползания младенца, в коляске его было не удержать - он норовил оттуда вывалиться, коляска была только для сна на балконе. Дома его было невозможно уложить спать, а на балконе у меня было проверенное средство, сродни гипнозу: я развешивала там на веревке какие-нибудь тряпки - его ползунки, кофточки, простынки... Дом стоял на высоком холме, там постоянно гулял ветер, он развевал тряпки, ребенок следил за ними взглядом: туда-сюда, туда-сюда, как гипнотизируемый за шариком гипнотизера, и буквально через пару минут засыпал. Вот тут наступало моё время: за два часа его сна я могла переделать кучу всяких дел, и тогда я тоже носилась, как баба-яга на помеле, чтобы все успеть.


Из тех времен - когда я его для моего спокойствия запихивала в кроватку - осталась история с транзисторным приемником. Я ушла на кухню, малыш спокойно бродил по кроватке, периодически плюхаясь на попу, чтобы отдохнуть. Я регулярно заглядывала в дверь - проверяла, все ли в порядке. Все было прекрасно, малыш ворковал, сам себя занимая каким-то игрушками. Наконец, все по-быстрому приготовив, я вернулась в комнату и тут обнаружила жуткую картину: ребенок через прутья дотянулся до покрывала, которым был укрыт диван, стоявший впритык боковой стенкой к кроватке (перпендикулярно к ней). Ухватившись за покрывало, он тянул его до тех пор, пока не подтянул к себе. На дальней стороне дивана стоял транзисторный приемник, ради него вся эта операция и была им задумана. На первый взгляд ничего ужасного не произошло - приемник не упал, малыш не надорвался - наоборот, счастливо хохотал. Но это только на первый взгляд. Я глянула на приемник, и волосы на моей голове встали дыбом от ужаса: на приемнике не было ни одного из трех тумблеров, причем один из них был вырван, а два других выломаны. В кроватке тумблеров не было, не было их и на полу. Куда же он их дел? В панике я стала трясти малыша с криком: говори, куда ты их дел, ты что, проглотил их? Ребенок только весело смеялся в ответ - должно быть думал, я так с ним играю. При этом хлопал себя по груди. И тут я заметила, что ползунки как-то странно оттопыриваются. Я тоже похлопала по его груди: все три тумблера были там! Слава тебе господи, - с облегчением подумала я, - какое счастье - не проглотил! Но подивилась, во-первых, его силе, совершенно не младенческой, понадобившейся для выламывания тумблеров, во вторых, хитрости - это ж надо было додуматься - использовать покрывало, чтобы добраться до вожделенной "игрушки", а потом еще и спрятать трофеи "за пазухой". Вот тебе и младенец шести месяцев от роду, кто бы мог подумать!


Месяцев в семь малыш устроил в доме потоп. В общежитии постоянно были перебои с водой, поэтому водой мы запасались. В углу стоял эмалированный 20-литровый бак с крышкой, наполненный водой. Он не всегда бывал полным - доливали из ведра по мере надобности. В один из дней Вовик этот бак перевернул. Он сбросил с него крышку, а потом присел на краешек. Воды в баке было меньше половины, так что нажать попой на край и перевернуть его ребенку особого труда не составило. Именно попой - мы провели эксперимент, руками он бы не смог. Я выходила из комнаты буквально на пару минут, а когда вернулась, застала его блаженно плескающимся в луже. В этот же бак он как-то закинул мой любимый нож для резки мяса - дотянулся, как видно, до края стола, слава богу, что не порезался. Я искала нож неделю - как назло, вода всю неделю была, так что в бак никто не заглядывал. А когда воду в очередной раз отключили, и я полезла за ней в бак, я увидела на дне успевший заржаветь нож. Вода, конечно, тоже вся была ржавая. "Ты вредитель, ты испортил мой лучший нож" ,- сказал я ему самым серьезным тоном, на который была способна. Он в ответ только захихикал - его не интересовали мои проблемы, он познавал мир.


Однажды он тихонько подполз ко мне, когда я мыла морозилку в холодильнике, и утащил за горлышко бутылку подсолнечного масла, которая стояла на дверце. Стеклянная литровая бутылка масла была для него тяжела, он тут же выпустил ее из рук. Все это произошло очень быстро, я не успела среагировать, и бутылка разбилась. Осколки я, конечно, тут же собрала, но масло растеклось по комнате, потом мы неделю катались на этом линолеумном полу, никак не могли полностью избавиться от тончайшей масляной пленки - тогда же не было никаких обезжиривающих средств, кроме хозяйственного мыла, не было бумажных полотенец, даже лишних тряпок в доме не было. Это было еще то приключение.


Но все это было не страшно, в общежитии случались истории и пострашнее. К примеру, у одной из моих соседок по этажу двухлетний ребенок умудрился залезть в холодильник и закрыться там, а выбраться наружу не смог. Она оставила его на час одного - стирала, а когда пришла, он уже успел хорошо замерзнуть. Закончилась история двусторонним воспалением легких, вот был ужас так ужас.


Соседки мне говорили: "Он у тебя так быстро ползает, вот увидишь - поздно пойдет, кто хорошо ползает, не спешит начинать ходить." Как бы не так! Удивив нас всех, он пошел, едва ему исполнилось девять месяцев. Хотя чему там было удивляться - он уже давно мог ходить с поддержкой, ну, сделал еще шаг вперед, отказался от поддержки. Миша берег от него свои школьные вещи, но не всегда удавалось уследить, он умудрялся хитростью их утаскивать - из ранца или прямо со стола. Он мял и рвал мишины тетрадки (учебники - никогда), утаскивал и прятал его крандаши-резинки-линейки... Бедный Миша от него в первом классе натерпелся. Но к году все это закончилось, он стал намного разумнее. Последним из приключений в общежитии была утащенная банка абрикосового варенья. Она стояла в буфете за стеклом, но он подтащил к буфету табуретку, влез на нее, с табуретки вскарабкался на буфетную доску и достал банку. Когда я вошла в комнату и увидела эту картину - ребенок на буфетной доске, в руках банка варенья, которую он разглядывает с явным намерением открыть, то, к счастью, удержалась от крика, ведь от моего крика он бы мог свалиться с буфета. Чтобы его не спугнуть, я стала к нему приближаться медленно, но он все же увидел меня. И что сделал этот маленький паршивец? Он тут же выпустил банку из рук, а руки завел за спину. Банка грохнулась на пол, разбилась вдребезги, брызги варенья вперемешку со стеклом разлетелись по всей комнате, а Вовик даже не шелохнулся: стоял на буфете, заведя руки за спину, и преданно глядел мне в глаза: мол, смотри, какой я хороший, я тут ни при чем, банка сама свалилась, типа - я сам по себе, банка - сама по себе, я к ней никакого отношения не имею.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Emilinda коренной житель29.01.20 18:04
Emilinda
NEW 29.01.20 18:04 
в ответ Emilinda 29.01.20 16:45, Последний раз изменено 29.01.20 18:08 (Emilinda)

Квартирный вопрос

7.

В начале восьмидесятых наша мечта о квартире вдруг обрела реальные черты.


Муж поменял работу — перешел на ВЦ Министерства сельского строительства. ВЦ был новый, соответственно и очередь на жилье там была маленькой — муж оказался в ней третьим. Он успел там проработать только год, как министерство выделило им квартиру. Не новую, из освободившихся, не очень хорошей планировки — распашонку, маленькой площади, на первом этаже (одни минусы!), но зато — трехкомнатную и в хорошем районе.


Муж уже считал, что квартира у него в кармане, потому что двое очередников, которые были перед ним, на трехкомнатную не претендовали: это была молодая пара без детей и одинокая женщина. Мы с ним уже заранее радовались — еще бы, наконец уйдем из общежития! Но не тут-то было... Воспротивилась председатель профкома, борец за справедливость. Сказала: надо эту квартиру разменять на две и отдать первым двум очередникам, так будет справедливо.


С разменом долго ничего не выходило — квартира была слишком плоха, чтобы ее можно было быстро разменять на две, пусть даже однокомнатных, но приличных, первоочередники не соглашались, время шло, министерство требовало назвать тех, кому профком выделил квартиру, профком тянул с ответом...


Закончилось все печально. Министерство встало в позу: ах, квартира вам не нужна, ну так мы ее заберем! И забрали, она не досталась никому! Муж мой был страшно зол, тем более, что председателем профкома была жена его троюродного брата Фимы, которую он в свое время взял на работу. Брат попросил — возьми Аллу, он не смог ему отказать. Эта Алла когда-то работала со мной на одном ВЦ, я ее хорошо знала, знала ее дурной характер (она у нас со всеми успела перессориться, прежде чем уволилась), потому предупреждала мужа: не бери ее, будешь иметь проблемы. Я даже не представляла, какие это будут глобальные проблемы. Было действительно очень обидно. Но родственные чувства очень сильны в моем муже, вот и взял на свою голову. Самое смешное, что Алла с Фимой потом разошлись, хотя Фима ее очень любил. Но — дурной характер, это не лечится, жить с таким человеком невозможно.


Однако не было бы счастья, да несчастье помогло. Мы так потом радовались, что нам эта квартира не досталась. Потому что буквально через пару месяцев меня вызвали в профком и спросили, согласна ли я на кооперативную квартиру или буду ждать государственной? Оказывается, все очередники до меня отказались, никто не хотел квартиру за деньги, все мечтали только о государственной. Мы с мужем раздумывать не стали: то ли будет эта государственная, то ли нет, и сколько еще можно ждать... Деньги на первый взнос (4600 рублей) у нас есть: за два года службы лейтенантом в Сальских степях муж заработал кучу денег — там их некуда было тратить. Берем!


Кооперативный дом, в котором нам выделили квартиру, находился в не очень хорошем месте - прямо на трассе, по которой шел транспорт в аэропорт. Двора там почти не было, но куда ж денешься, выбирать не приходится. Строился долго, со скрипом. Дом был экспериментальный, керамзито-бетонный (не знаю, что это значит, но слово помню), 16-этажный. В Кишиневе, поскольку это зона повышенной сейсмической опасности, высотные дома (от 10 этажей и выше) все строились из бетона, без всякого керамзита. Наверное, с керамзитом было дешевле, вот и решили поэкспериментировать. Эксперимент стоил приличных денег, потому что дом подвергали вибрации через каждые 5 построенных этажей. В результате вся экономия от применения нового материала сжиралась экспериментами, и квартиры в доме стоили недешево. Тряску на 5-ом этаже дом выдержал с честью, как и тряску на 10-м. Следующее искусственное землетрясение нашему будущему дому устроили на 14-ом этаже. И тут дом не выдержал, дал трещину. Оставались недостроенными еще два этажа.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот29.01.20 21:04
delta174
NEW 29.01.20 21:04 
в ответ Emilinda 29.01.20 18:04

Линда, это просто феерично. И все снаряды кучно в одну воронку. Но удачно.

Я думала, что мне как бы тоже есть, что вспомнить, но даже не буду с вами равняться.

Emilinda коренной житель30.01.20 23:47
Emilinda
NEW 30.01.20 23:47 
в ответ delta174 29.01.20 21:04

Не верю! У вас должен быть миллион историй только с курсов, на которых вы преподаете. У вас же там та-а-а-кой контингент!

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот30.01.20 23:54
delta174
NEW 30.01.20 23:54 
в ответ Emilinda 30.01.20 23:47

Да они как бы все эпизодичные, вроде истории про Вену )))

Или как мне ребятишки в российской школе ещё говорили, когда мы с ними немецкий праздник готовили: "Вы у нас Танненбаум" - и пока я соображала, типа обидеться или как, они добавили: "А мы ваши танненбаумчики" улыб

Emilinda коренной житель31.01.20 23:17
Emilinda
NEW 31.01.20 23:17 
в ответ Emilinda 29.01.20 18:04

Квартирный вопрос

8.

Народ заволновался: мало того, что дом треснул, так еще в нем на всех не хватит квартир, ведь два оставшихся этажа достраивать не будут, а два этажа — это порядка сорока квартир. Но нас успокоили: нам дополнительно отдают типовую девятиэтажку, 54 квартиры, в хорошем месте - в обжитом квартале, школа, садик, магазины — все рядом, и квартиры там лучше — большей площади, улучшенной планировки. И главное — там чудесный двор. Когда сносили старые частные дома, как-то умудрились сохранить деревья, которые росли в палисадниках. Это было так здорово: не чахлые деревца зелёных насаждений, как в обычных новостройках, а настоящие раскидистые липы, каштаны, даже сирень. Одно такое дерево раскинуло свою густую крону прямо над песочницей, под деревом была скамейка — тоже оставшаяся со старых времен деревянная лавочка со спинкой, в жару там было очень уютно. Одно но: дом еще даже и не начинали строить, только вырыли котлован под фундамент. Все оказались перед дилеммой — взять квартиру в треснувшем, но уже почти готовом доме, или согласиться на квартиру в девятиэтажке, которую еще даже не начали строить.


Муж сразу сказал: соглашаемся на девятиэтажку, там столько плюсов, ничего, что придется еще немного подождать, столько ждали, подождем еще лишний годик. Так думали далеко не все, таких, как мы, набралось чуть больше 20 человек, остальные хотели остаться в уже построенном доме. Там еще жребий тянули - кому оставаться, кому уходить. Недальновидными людьми оказались те, кто хотел остаться в доме с трещиной. Никакого лишнего года ждать не пришлось, девятиэтажка была построена в рекордно короткие сроки: в мае 1982 ее начали, а в декабре закончили, почти на полгода раньше, чем экспериментальный дом, который очень долго приводили в порядок: ликвидировали дефект, да и отделка там продолжалась дольше, ведь квартир там было вчетверо больше.


На первом же собрании нового кооператива мой муж втянул меня в авантюру. В старом кооперативе все должности были распределены заранее, нас просто поставили в известность: кто председатель правления, кто бухгалтер, кто председатель ревизионной комиссии, нам оставалось только проголосовать. В новом же кооперативе единственное, что нам сразу предложили, так это избрать незнакомого нам мужика председателем правления кооператива, мотивировав это тем, что он самый полезный для дома человек, потому как является исполкомовским работником и может добыть все, что для дома потребуется в будущем. Что, кстати, оказалось чистой правдой — Иван Захарович таки добывал все, что требовалось. Когда же речь зашла о бухгалтере, оказалось, что ни одного бухгалтера среди нас нет и быть бухгалтером никто не горит желанием. И тогда мой муж сказал Сильве, моей соседке по общежитию (мы жили на одном этаже), с которой мы вместе пришли на собрание:


- Сильва, предложи Лину бухгалтером.


Я замахала на него руками:


- Какой из меня бухгалтер, я бухгалтерию только в теории знаю.


Действительно, в институте у нас был курс бухучета, но никакой практики.


- Ничего, теорию знаешь, вот и попрактикуешься. Другие и того не знают. Великое дело — бухучет, это ж тебе не ядерная физика. Зато квартиру сможем выбрать без жеребьевки, да и деньги, пусть и небольшие, платят, на коммунальные услуги хватит.


Мужа моего, если он чего в голову вбил, переспорить трудно, так что я сдалась. Сильва предложила мою кандидатуру, все дружно проголосовали. По дороге домой я ругалась:


- Ну, вот что я теперь буду делать? Ничего не знаю, ничего не понимаю в этой дурацкой бухгалтерии...


- Ерунда, - сказал муж. - Попроси Ивана Захаровича, он тебе добудет консультанта в области бухучета. Сказали же — Иван Захарович может добыть все.


И Иван Захарович не подкачал, свел меня с девицей-бухгалтером, которая мне все популярно объяснила. Все действительно оказалось нестрашно, и я 10 лет, до самого отъезда в Германию, работала бухгалтером в нашем кооперативе. Знания эти потом мне пригодились. Уже здесь, в Германии, я больше года проработала помощником у дамы, которая вела бухгалтерию для сына и бывшего мужа, владевших несколькими игорными залами в бывшей ГДР. Для того, чтобы составлять отчеты о доходах и расходах, да еще и на компьютере, а не вручную, моих знаний бухучета хватило с лихвой.


И мы действительно выбрали себе квартиру, которую хотели. На третьем этаже, не угловую — внутреннюю, как раз над Иваном Захаровичем. Я не ходила на стройку, не смотрела, как растет наш дом, — не было времени. Первый раз пришла, когда уже отделка шла полным ходом — обои были поклеены, настилали паркет. Зашла в квартиру, паркетный мастер бесхитростно пожаловался мне:


- Ну, что за дом у вас, что за люди? Никто ничем не интересуется. Ни какие им обои поклеят, ни какой им паркет положат... Обычно когда начинается отделка, от будущих жильцов с их просьбами отбоя нет. А на вас даже ничего не заработаешь. Вот только председателю вашему сразу положили дубовый паркет, он заказал. А вам я уже успел в одну комнату липовый положить. Но в остальные могу дубовый, хотите?


- Конечно хочу! А сколько это будет стоить?


- Вам — ничего, вы ж бухгалтер...


Новый 1983 год мы встречали в новой квартире, уже почти обжитой. Муж приводил ее в порядок без меня, иногда даже ночуя там на раскладушке, мне было недосуг. Он нанял людей, чтобы поциклевали и отлакировали паркет, вымыл окна, отдраил кафель и сантехнику, повесил карнизы, а на них - шторы, привез и собрал мебель, даже люстры уже висели, когда я наконец соизволила прийти и посмотреть, как выглядит в готовом виде наша долгожданная квартира. Муж даже обиделся на меня, что я так долго не приходила посмотреть, что он сотворил. Про то, что я могла бы и помочь, он даже не заикался.


- Какая ты равнодушная и нелюбопытная, - сказал он мне. - А вдруг бы я все сделал не так, как надо?


- Я тебе доверяю больше, чем самой себе. Кто из нас три года слесарем работал - я или ты? И вообще, ты же знаешь, у меня времени нет: дети, стирка, уборка, готовка... Все вечера заняты, и суббота тоже занята хозяйственными делами. А по воскресеньям мы проведываем твоих родителей, тебе ли не знать... А ты - молодец, ты все сделал правильно.


Кстати сказать, липовый паркет в детской комнате оказался в готовом виде (после того, как его покрыли лаком) на вид значительно симпатичнее качественного дубового: он был такой светлый, такой солнечный... Я вообще была в восторге от квартиры, даже дешевые обои и темно-зеленая краска в ванной и туалете не портили ее, мы все это поменяли через год.Обстановку купили без проблем, как раз было очередное поднятие цен на мебель, и дорогая импортная стояла в магазинах, никто ее не брал. Это продолжалось недолго, не больше полугода, потом люди привыкли к новым ценам, опять появились очереди, люди записывались на мебель, но мы успели, мы взяли мебель в кредит без всякой очереди, потом, правда, два года этот кредит выплачивали, но без особого труда. Крутились, конечно: ссуду за квартиру выплачивали не помесячно, а поквартально из мужниной премии, за коммунальные услуги платили из моего бухгалтерского заработка, а на выплату мебельного кредита шли деньги, которые я зарабатывала контрольными для студентов-заочников Института торговли. Кстати, это были неплохие деньги, одна контрольная стоила 15 рублей, четырех контрольных в месяц, которые я делала между делом, вполне хватало для выплаты кредита.


Так наконец-то закончилась наша квартирная эпопея. Нам было слегка за тридцать, а у нас уже была собственная чудесная квартира. Большой прогресс по сравнению с нашими родителями. Жизнь, можно сказать, удалась.



Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Fraularissa коренной житель05.02.20 10:40
Fraularissa
NEW 05.02.20 10:40 
в ответ Emilinda 31.01.20 23:17

Прочитала с интересом.

Как всегда хорошо.

Emilinda коренной житель05.02.20 14:56
Emilinda
NEW 05.02.20 14:56 
в ответ Fraularissa 05.02.20 10:40

Лариса, спасибо за отклик. Без обратной связи ведь и не знаешь, читает ли мои записки еще кто-то, кроме Татьяны с Анной.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Emilinda коренной житель05.02.20 15:05
Emilinda
NEW 05.02.20 15:05 
в ответ Emilinda 05.02.20 14:56, Последний раз изменено 05.02.20 15:32 (Emilinda)


Землетрясения, которые мы пережили


1977 год


Где-то через год после того, как мы поселились в общежитии, в марте 1977 года, произошло большое землетрясение. Конечно, эпицентр находился не в Молдавии, а в Румынии, но Кишиневу тоже досталось хорошо - 7,2 балла по шкале Рихтера. Последнее такое сильное землетрясение было зафиксировано в 1940 году, до нашего рождения, так что о землетрясениях мы не имели ни малейшего понятия. Был вечер, начало одиннадцатого, будний день, муж уже лёг, я пристроилась на краешке дивана с книгой.


- Перестань диван трясти, ты мне спать мешаешь, - сказал вдруг муж.


- Никто и не трясет, - не отрываясь от книги, заметила я.


И вдруг до меня дошло - диван-то дрожит в самом деле, и не просто трясется - уже ходуном ходит!


И тут мы с мужем одновременно поняли - землетрясение! Комната раскачивалась из стороны в сторону, стены трещали (ужасный звук, я вам скажу, от него кровь стыла в жилах), книги сыпались с полок. Муж пытался одеться - ничего не получалось... Я прислонилась спиной к буфету, пытаясь его удержать, чтоб не рухнул - там посуда, стекло все-таки...За окном что-то сверкало, какие-то сполохи (рвались электрические провода, как потом оказалось, а может, и не только провода), жуть, одним словом. И тут раздался грохот, похожий на взрыв. У меня от ужаса волосы встали дыбом, ноги подкосились, а муж продолжал невозмутимо завязывать шнурки на ботинках.


- Да брось ты уже эти чертовы шнурки, бежим отсюда! - закричала я мужу. - Сейчас же всё рухнет нафиг!


Тогда мой муж наконец понял, что бежать из дома надо, даже если ты и не успел зашнуровать ботинки. Ботинки - это такая мелочь, когда на кону твоя жизнь.


Я думала, мы будем последними, что все уже давно выскочили. Но оказалось - нет. Дом был пятиэтажный, наш этаж - второй. По лестнице еще бежали люди, кто в чем: в трусах, ночных рубашках, спортивных костюмах, тапках, некоторые босиком... Прямо перед нами бежал мужик в майке и трусах, босиком, но почему-то с подушкой под мышкой, и женщина с детским горшком в одной руке руке и с маленьким ребенком, завернутым в одеяло, в другой. Эта картинка врезалась мне в память навеки. Но попадались и полностью одетые, как я, - кто не успел еще лечь спать.


Пока мы спустились, все закончилось. Стоял март, было холодно, но люди боялись вернуться в дом и одеться - а вдруг от следующей волны (кто-то сказал, что вторая волна будет обязательно) наше хлипкое здание развалится? Но постепенно народ стал возвращаться домой, мы были одними из первых. Спать так и не легли - какой уж тут сон, стали думать, как добраться до родителей (телефона у них, разумеется, не было) - ведь не знаем, что с ними, что с нашим ребенком, который, как всегда по будням, ночевал у них, что с их домом, который вообще без фундамента построен, на голой земле, вдруг он не выдержал и развалился? Попробовали вызвать такси - в одном из общежитских корпусов был телефон на вахте. Ничего не вышло, не смогли дозвониться. Пешком туда было не дойти - другой конец города, так что дождались первого автобуса и поехали.


У родителей всё оказалось не так страшно, только осыпалась побелка со стен и потолка, всё выглядело припудренным - пол, мебель. Они не спали, спал только Миша. Родители, пережившие в свое время землетрясение сорокового года, никуда не выскакивали, просто стояли в дверном проеме, пока не перестало трясти, дед - с Мишенькой на руках. Считалось, что дверной проем - самое безопасное место в доме. Ребенок наш, всегда спавший беспробудным сном, не подкачал и на этот раз - землетрясение не причина просыпаться во внеурочное время. Когда мы его утром разбудили, он страшно удивился - почему мама с папой пришли его проведывать утром, а не вечером, да еще вдвоем (неслыханное дело!) и почему все вокруг белое? Объяснили - было землетрясение. Ну, для него это было пустое слово, объяснений он не понял, сказал:


- А почему оно было ночью? Лучше бы днем, я тоже хочу все видеть. В следующий раз, если будет землетрясение ночью, вы меня разбудите, хорошо?


Дед с бабушкой пообещали, что разбудят непременно.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот05.02.20 19:57
delta174
NEW 05.02.20 19:57 
в ответ Emilinda 05.02.20 15:05

Вы правда очень хорошо пишете, Линда. Подробно, но не затянуто - как вот люди рассказывают про жизнь, так и есть.

Emilinda коренной житель06.02.20 14:49
Emilinda
NEW 06.02.20 14:49 
в ответ delta174 05.02.20 19:57

Я стараюсь не затягивать и вообще избегать нагнетания страстей, хотя иногда бывает трудно. Но хотя бы стараюсь закончить свои истории, даже совсем невесёлые, на оптимистичной ноте. Вообще-то я думала начать их с самого начала - с маминых рассказов, но не рискнула. Там всё так мрачно, что даже мне сложно оставаться беспристрастной описательницей, так и тянет что-нибудь изменить. Но - не умею, сразу чувствуется, что все шито белыми нитками. Маму мою мало интересовали истории со счастливым концом, тем более, непосредственно к ней, ее родным и близким не относящиеся. К примеру, истории про Зиновия Гердта - они же ровесники, родились и выросли в одном городе, учились в одном классе, но когда я просила ее рассказать о нем что-нибудь, она говорила, что он не был ей интересен, мальчик как мальчик, ничем особо не выделялся, разве что очень смешно копировал некоторых учителей. Как клоун, говорила она.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Emilinda коренной житель06.02.20 15:41
Emilinda
NEW 06.02.20 15:41 
в ответ Emilinda 06.02.20 14:49, Последний раз изменено 06.02.20 16:02 (Emilinda)

Землетрясения, которые мы пережили


1986 год


Землетрясение 1977 года оказалось первым, но не последним, пережитым нами. После перерыва в 37 лет (с 1940 по 1977 не было ни одного крупного землетрясения) Кишинев вдруг начало трясти с завидной регулярностью. Я не считаю трех-четырех-пятибалльные толчки землетрясениями, мы на них не обращали внимания - ну, посуда в буфете позвенит, люстра покачается, это же ерунда. Но следующее сильное землетрясение (7 баллов) случилось уже через 9 лет - в 1986 году. Я хорошо запомнила дату - 31 августа. Наш младший ребенок должен был на следующий день пойти в первый класс. Мы были там за пару дней до землетрясения, школа была в полном порядке, все было отремонтировано. Во всяком случае - выглядело таковым.


Среди ночи мы с мужем проснулись от подземного толчка. Кровать под нами раскачивалась из стороны в сторону. Первая мысль была - землетрясение, а дети в другой комнате, они же испугаются! Муж первым ринулся в детскую, он лежал ближе к двери, но никак не мог попасть в дверь спальни - его все время отшвыривало в сторону, мне же по непонятной причине удалось первой попасть к детям. Малый, которому было 6 лет, конечно, сразу проснулся. Он уже сидел на диване и пытался одеться. Внешне был даже не очень испуган, вид имел деловой, спросил: "Мама, это что, землетрясение?" А старший, четырнадцатилетний, даже и не думал просыпаться. Вот что значит флегматик! Мы с мужем разбудили его, когда уже все собрались вместе. Страха было намного меньше, чем в первый раз, мы уже знали, что выходить во время толчка из дому нельзя, это очень опасно - могут обвалиться лестничные пролеты, и лифтами пользоваться нельзя. А с крыши может что-нибудь на голову свалиться, поэтому надо дождаться, когда землетрясение прекратится, и только тогда выходить на улицу, причем на открытое пространство. Правда, было неясно, где это пространство - кругом дома, девятиэтажки. А в блочном доме самые безопасные места - это ванная комната и туалет, они цельные, не сборные. В ванне мы его и переждали, это землетрясение. Как ни странно, у нас даже ничего не упало и не разбилось, только посуда в серванте вся "полегла", да ваза с цветами, которые мы приготовили ребенку на 1 сентября, съехала на самый край телевизора, на котором стояла, но все же удержалась. Правда, мы жили на третьем этаже, на более высоких этажах у народа попадали шкафы, побилась посуда, банки с закрутками (все же тогда делали заготовки на зиму). Но ужасного тоже ничего не произошло - дом (новый, мы там жили меньше четырех лет) выдержал, даже трещинами не пошел.


Зато когда мы наутро пришли в школу, то ужаснулись. Школа лежала в руинах. Рухнул спортивный зал, все коридоры были завалены горами штукатурки - до нашего класса было не дойти. Все собрались на улице, нам объявили:


- Идите домой, школа непригодна для учебы, приходите через 2-3 дня. Когда будет известно, что делать дальше, мы вам сообщим - на двери вывесим всю информацию.


В общем, не повезло нашим детям, они месяца полтора учились где попало, пока их школу ударными темпами ремонтировали. Был большой скандал - эта школа оказалась единственной в городе в таком бедственном положении, хотя ей не было и десяти лет - она была построена после землетрясения 1977 года. Там явно было украдено больше, чем было допустимо в сейсмоопасной зоне - и во время строительства, и во время ремонта. Грозились посадить виновников, но кончилось все, как всегда, пшиком. Кто-то отделался выговорами, кого-то сняли с работы. Повезло еще, что это все произошло ночью. Если бы днем - могли бы быть жертвы, дети могли пострадать, а так - обошлось без жертв, "все счастливы, все пляшут и поют".


Младший сын, правда, на всякий случай спросил меня (с воображением у него все было хорошо):


- А что делать, если начнется землетрясение, а дома никого из вас нет, может, спрятаться под журнальным столиком?


Одному сидеть в туалете и ждать конца землетрясения ему явно было жутковато. Я разрешила - столик был массивным и выглядел довольно прочным. Слава богу, ничего подобного не случилось, и страх перед землетрясением у него быстро прошел.


К счастью, при землетрясении 1986 года жертв в Кишиневе было мало - единицы. В Бухаресте для сравнения - более полутора тысяч человек погибло, там было полностью разрушено несколько высотных домов. Но разрушений хватало и в Кишиневе: более 10 тыс. домов находилось в аварийном состоянии, был даже один дом, под воздействием небольшого оползня, вызванного землетрясением, сдвинувшийся со своего места и накренившийся. В одном из 20-этажных точечных домов в Кишиневе рухнули лестничные пролеты, хотя сам дом устоял. Людей эвакуировали не сразу, прошло время, пока смогли запустить лифты. Вот где люди страху натерпелись. У меня шеф в таком доме жил, причем довольно высоко, потом рассказывал, как его землетрясение на балконе застало, он там курил - бессонница мучила. И как его там мотало по балкону, он никак не мог попасть обратно в квартиру, сказал - такого ужаса натерпелся, врагу не пожелаешь. Чем выше этаж, тем амплитуда колебаний больше, тем дольше это все длится - ощущение такое, что это никогда не кончится. В общем, страсти-мордасти.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
delta174 патриот06.02.20 19:00
delta174
NEW 06.02.20 19:00 
в ответ Emilinda 06.02.20 15:41

Мать честная!

Emilinda коренной житель07.02.20 12:01
Emilinda
NEW 07.02.20 12:01 
в ответ delta174 06.02.20 19:00

Так оно и есть. Когда смотришь новости по ТВ - это одно, а когда сам становишься действующим лицом спектакля под названием "Стихийное бедствие" - это совсем, совсем другое...

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
Emilinda коренной житель07.02.20 12:52
Emilinda
NEW 07.02.20 12:52 
в ответ Emilinda 06.02.20 15:41, Последний раз изменено 07.02.20 12:53 (Emilinda)

Землетрясения, которые мы пережили


1990 год


Землетрясение 1990 года было третьим и последним послевоенным сильным (более 7 баллов по шкале Рихтера) землетрясением в Молдавии. Его мы тоже застали, к великому нашему сожалению. Случилось оно днем, муж был на работе, я тоже, как раз вернулись с обеда втроем, открыли дверь в наш кабинет - и тут на Зинулю, первую из нас, которая дверь открывала, посыпались книги из шкафа, счетные машинки, папки, скоросшиватели... Мы среагировали мгновенно: тут же выскочили на улицу - наш кабинет был на первом этаже. Встали у самого толстого дерева, обняли его и так стояли, пока все не закончилось. Два более тонких, но довольно высоких дерева рядом вырвало с корнем, одно из них упало на здание нашего ВЦ, разбило стекло то ли на втором, то ли на третьем этаже, но больше ничего ужасного не произошло. Самыми большими счастливчиками, как выяснилось, оказались те, кто в момент подземного толчка ехал в транспорте - они даже ничего не успели понять.


Я сразу кинулась домой - это было 30 мая, конец учебного года, у меня дома осталась мама с младшим сыном, который на момент землетрясения должен был вернуться из школы. Старший был в Ленинграде, он уже учился в институте. За сына я переживала, конечно, но не так, как за маму - у нее же депрессия, проблемы с психикой, мы только месяц как папу похоронили, я ее к себе забрала, а тут такое! Про землетрясения она знала только понаслышке, кто знает, как она могла отреагировать на реальное землетрясение, у нее панические атаки и без того бывали.


Навстречу мне попался начальник моего отдела. Крикнул мне:


- Ты куда, вернись, все равно не сможешь уехать, там столпотворение на Ленина, и вообще - не у тебя одной дети!


Я ему ответила:


- У всех дети, а у меня особый случай, у меня - мама!


Автобусы действительно шли набитые битком - все стремились попасть домой. Многие просто не останавливались, не открывали двери... Я была в панике, не знала, что делать. Но, видно, я вела себя совсем уж неадекватно, хуже, чем другие, потому что один из автобусов вдруг остановился прямо рядом со мной, и водитель открыл мне переднюю дверь. Там места практически не было, но я смогла втиснуться. Как я была ему благодарна, этому водителю, до сих пор помню его лицо, в память врезалось!


Мама с ребенком были на улице, в дом заходить боялись - а вдруг второй толчок будет. Ребенок кинулся мне на шею - был счастив, что я жива и здорова. Я тоже была счастлива: слава богу, мама была в относительном порядке, держалась. Второй толчок действительно произошел, но значительно позже - уже ночью. Чуть слабее первого, но страху мы всё равно натерпелись, опять пересидели его в ванной, потом,когда все закончилось, вышли во двор. Людей во дворе было полно - все прогуливались, как днем на бульваре, обменивались впечатлениями, строили прогнозы. Все сошлись на том, что дом наш вел себя хорошо - и третье мощное землетрясение выдержал тоже.


Когда-то у нас был выбор - ехать в Америку или в Германию. Нам одновременно пришло приглашение в американское посольство в Москве на интервью (подошла наша очередь в компьютере) и пришли наши бумаги из немецкого посольства с разрешением на въезд в Германию. Если муж еще колебался - может, стоит все же поехать в Америку, там все друзья, там родня и вообще для программистов рай, то я была категорически против: помимо прочего, немалую роль тут сыграло то обстоятельство, что в Германии нет землетрясений (а в Лос-Анджелесе - есть!). Если б выбора не было, то, конечно, поехали бы в Америку, а так - оказались в Германии.

Истинная свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 все