Заметки про нашего мальчика

4.

Сделать из Вовика нормального ребенка не удалось ни нам, ни школе. Хотя мы пытались. Особенно после этой дикой истории с учительницей, когда она ударила его по руке. Мне показалось — реакция мальчика на поступок учительницы неадекватная. Мы с мужем испугались за его психику. Я даже пошла с ним к психиатру. Слава богу, психиатр нас успокоил. Сказал: "Все нормально с вашим ребенком, чувство собственного достоинства только слегка гипертрофированное, для шести-то лет. В данном конкретном случае — просто дайте ему время, не трогайте его, и он остынет. А вообще — со временем пройдет". И действительно, прошло, — научился держать себя в руках.

Во втором классе наша Наталья Борисовна решила от нашего ребенка избавиться кардинально. Я случайно обнаружила у него учебники для 3-его класса, спросила:

- Откуда это?

Врать он не умел:

- Наталья Борисовна дала. Сказала, чтобы я по ним занимался. Она хочет, чтобы я сдал экзамены за третий класс с третьеклассниками и сразу перешел в четвертый. Я согласился.

- А меня почему никто не спросил?

- Наталья Борисовна сказала, чтобы я тебе не говорил. Лучше устроить тебе сюрприз.

Черт бы ее побрал с такими сюрпризами! Чувствовала, небось, что я буду против. Я и была против, хотела пойти в школу, поскандалить: только отношение к моему ребенку в классе стало приходить в норму, и что, опять все сначала? В новый класс, где все уже на два года старше? А там еще, наверное, и второгодники есть! Но Вовик меня уговорил не спорить с Натальей Борисовной.

- Мама, мне так скучно! Я посмотрел учебники, в третьем классе все просто, я там умру со скуки. Лучше сразу в четвертый!

- Это по математике все просто, а по русскому? Ты русский смотрел? Посмотри, тут же все новое: склонение существительных, спряжение глаголов, разбор предложения по членам: подлежащее, сказуемое, второстепенные члены предложения...

- Мама, я что, читать не умею? Я все прочитаю и выучу. Если мне будет что-то непонятно, я тебя спрошу.

- А вдруг тебя опять будут обижать?

- Я постараюсь вести себя как все.

О, господи! Бедный ребенок! Сколько я его уговаривала вести себя, как все, ничего до него не доходило, а тут вдруг дошло — после этой ужасной истории с избиением Максима. Я, правда, не очень верила, что ему удастся стать, как все, но уже то, что он обещел попытаться, было хорошим знаком.

Через несколько дней он рассказал, что в класс пришла директриса и грозно спросила:

- Ну-ка, кто тут у вас собирается перепрыгивать через третий класс?

Он испугался, что она не разрешит сдавать экзамены — он же уже настроился, но директриса, оглядев его (он был совсем маленького росточка), спросила только:

- А тебе не будет трудно в четвертом классе? Сил-то у тебя хватит там учиться?

Он сказал, что хватит.

- Ну-ну, - с сомнением ответила директриса. Но сдать экзамены разрешила.

Он действительно прошел весь материал третьего класса довольно быстро, русский вообще за неделю. Просто выучил сразу итоговые таблицы: три склонения существительных, два спряжение глаголов, времена и т.д. А упражнения вообще делать не стал. Экзаменов за третий класс же было всего два: русский и математика. Конечно, он их сдал. По-русскому, помню, был диктант — ничего сложного, писал он грамотно; кроме того, одно предложение из диктанта надо быпо разобрать: про существительные написать склонение, падеж, число, про глаголы — спряжение, время, лицо, число. Ну, и подчеркнуть подлежащее одной чертой, сказуемое двумя, второстепенные члены предложения волнистой линией.

- Ерунда это, - сказал Вовик про экзамены.

В общем, в сентябре он пошел в четвертый класс. Никаких проблем с детьми у него действительно больше не было никогда. Проблемы были только с физкультурой, мне даже пришлось поговорить с учителем физкультуры, объяснить ему, почему мой ребенок не может выполнять нормативы для четвертого класса. В четвертом классе - нормативы! Смешно, ей-богу, но так было. Физкультурник поклялся, что он понятия не имел о реальном возрасте мальчика, он думал, что ребенок просто мал ростом, и пообещал снизить требования к нему.

Вова старался не выделяться (обещал же!), но получалось не очень. Вот тогда он стал плохо относиться к Мише: горе-учителя имели привычку ставить ему в пример старшего брата, который учился в той же школе. "Вот твой брат....", - говорили они. Я боялась ходить на родительские собрания: меня там склоняли во всех падежах за его плохое поведение на уроках — он же там развлекался, как мог. К Мише на собрания я уже давно не ходила — там ему пели дифирамбы: "Ах, какой у вас чудесный мальчик!" Я и сама знала все про своего старшего мальчика, для этого мне на собрания ходить не надо было, только время терять. А к Вове приходилось ходить и выслушивать, что он еще натворил. Однажды сказала: "Всё, больше не пойду, нету сил все это терпеть." Он чуть не заплакал: "Мама, ну как ты не понимаешь, меня же классная еще и за это будет ругать, она же подумает, что я тебе не сказал про собрание!" Пришлось смириться.

***

Экзамены в Молдавии, кстати, в старших классах в советские времена были каждый год, в отличие от России. Сдавали один предмет, каждый год — другой: историю, географию, биологию. Мишины экзамены я даже не замечала, он особо ничего не учил, но сдавал их без проблем. А у Вовика в четвертом классе устроили экзамен по молдавскому языку, впервые за много лет. Это был 1990 год, когда языковые проблемы вдруг стали чуть ли не самыми важными в республике. Учить молдавский ребенку было лень, у него, как выяснилось, к языкам особых способностей не было (писал, правда, грамотно, но говорить не мог: вокруг не было никого, кто бы говорил с ним по-молдавски). С лету схватывать, как он привык, не получалось, надо было зубрить слова, читать книги на молдавском, чтобы словарный запас пополнять, а ему не хотелось, ему это было абсолютно неинтересно. Когда дело дошло до экзамена, я обнаружила, что языка он не знает. Совсем. Пришлось прибегнуть к драконовским мерам. Учить предметы авральными темпами ему было не привыкать, опыт у него был, поэтому я сказала:

- Ты ничего не знаешь, хорошо, если еще тройку получишь. А если двойку? Не сдавшим экзамен устраивают переэкзаменовку осенью. Придется тебе, вместо отдыха, учить в летние каникулы молдавский. Тебе это надо? В общем, так. Экзамен в понедельник, у тебя есть два дня — суббота с воскресеньем: достаточно, чтобы выучить этот десяток тем хотя бы на четверку. Я тебя запираю в ванной комнате, там тебе не на что будет отвлекаться. Будешь выходить, только чтобы поесть, размяться и поспать. Ну, и в туалет (туалет с ванной у нас были раздельные, ванна имела окно - небольшое и под потолком, но все же это была не совсем тюремная камера).

Как ни странно, спорить он не стал. Сидел в ванной на табуретке, не поднимая головы, зубрил. В воскресенье, к полудню, сказал: все, готово. Позвали дедушку (моего свекра), чтобы тот его проэкзаменовал — он единственный среди нас говорил и писал по-молдавски, он же жил еще, как тогда говорили, "при румынах", ведь Кишинев отошел к СССР только в 1940 году. А вот мой муж, даром что молдавскую школу закончил, не знал почти ничего, так, несколько слов и выражений застряли у него в памяти: в те времена, когда он учился в школе, отношение к молдавскому языку было примерно как к рисованию или труду.

Эпично, Лина! И как вы всё хорошо умеете изложить! У меня все перипетии остались чисто на подкорке.

Спасибо, Таня, - за то, что не забываете. И за отклики - мне лестно их читать.

"длинными загнутыми кверху ресницами и зелеными в рыжую крапинку весёлыми глазами"

зря вы попросили, человек же поверит на слово и ещё создаст

ну и зрада вы приехавшая так давно и имея такие связи, не даром и так рано приехали

понятно почему вас не любят, непонятно зачем такую херню пишете вам не всё равно? стыдно читать такое

модераторам указ? или выгодно?

Мы слышим звуки медных труб:
О чудо, ожил старый труп!
Он столько лет молчал, и вдруг
Издал довольно мерзкий звук -
Звук лопнувшего пузыря
Кладбищенского упыря.
Копил он желчь пятнадцать лет,
Теперь воняет - мочи нет!

Как же хорошо Вы пишете. Я просто подсела на Ваши истории)). ... Интересный народ евреи. Как-то бралась читать-слушать русско-еврейских писательниц, но у них, на мой взгляд, слишком много надрывности. Быстро устала.

Ну, я-то не писательница. Я, можно сказать, почти акын: чего вспомню, о том пою, ничего не придумываю. Кому-то интересны мои истории, кому-то нет. Вам вот понравились - мне приятно, значит, не зря писала.

Интересно, как ощущается принадлежность к такому огромному клану? ... С одной стороны -- евреи маленький народ, а с другой -- за каждым из них стоит огромный клан.

Была у меня знакомая, принадлежащая, похоже, именно к этой церкви, но не могла объяснить, в чем же суть-отличие от других церквей. Она называла её "живой церковью".

Практически для любой поездки - даже в соседнюю Бельгию - в то время требовались визы.

Тут Вы что-то путаете. Мотались мы тогда в Бельгию несколько раз, пока живы была моя бельгийская тетя. Потом всё реже. В 91-м -- даже с мамой, приехавшей тогда к нам в гости. Но не так важно.

О чем вы, о каком клане речь? Ни с чем подобным никогда не сталкивалась, от вас первой услышала о клановости евреев. Имею в виду, конечно, ашкеназов - европейских евреев, к которым принадлежу по крови. Есть еще сефарды - восточные евреи, про них не знаю ничего. Вы где-то об этом читали? Ссылку дадите?

Вы что-то путаете. Мотались мы тогда в Бельгию несколько раз, пока живы была моя бельгийская тетя.

Нет, я ничего не путаю. У нас были советские паспорта с вклейкой - Aufenthalterlaubnis für BRD. С таким паспортом никуда нельзя было, кроме Германии. Мы ездили в Париж с группой - должны были получить визы во французском посольстве, ребенок ездил в летний лагерь отдыха в Италию - мы ему ставили визы даже в двух посольствах: в итальянском и в австрийском (транзитную). А в Бельгию в то время и ездить не стали: ездить в консульство, чтобы получить въездные визы ради нескольких часов - только чтобы погулять, посмотреть, абсурд... А у вас, я думаю, паспорта были другие.

Простите, я ответила не на тот пост, который имела в виду. Под кланом подразумевается та огромная семья, к которой Вы принадлежите. Как это ощущается? Опора, тыл, корни или, наоборот, обязанность, бремя или что-то типа того.

А месяца через три мы получили полное генеалогическое древо нашей семьи, включая и нашу ветвь. Оно оказалось на редкость могучим, там кого только нет - и писатели, и спортсмены, и банкиры, и дипломаты, и ученые там присутствовали, множество ссылок на них есть в интернете. Однажды мне даже позвонила какая-то дама из нашего клана, живущая в ЮАР, она была по делам в Германии и горела желанием со мной пообщаться.

А-а, понятно. Забыла что разные паспорта бывают. У одних знакомых были даже паспорта что-то типа Heimatlose Ausweis. Но раньше. Они говорили, что почему-то с началом перестройки в Союзе им дали гражданство и нормальные паспорта. ... Нам, как аусзидлерам, сразу давали обычные паспорта. Через полтора месяца мы поехали в Бельгию. Пограничник только рукой махнул -- проезжай, мол.

Я потом попробовала разыскать родных моей бабушки со стороны матери в Америке, у них тоже была непростая фамилия - Донхио, испанского происхождения (она есть в Словаре еврейских фамилий Российской империи), почти все они тоже уехали из России еще до первой русской революции, но не нашла никого. Может, я просто не знаю, как эта фамилия на английский лад пишется.

С большим удовольствием прочитала Ваши истории. Разные, но всё равно "уютные", )как радиопостановки из детства. ... Спасибо!

Вам спасибо!

Заметки про нашего мальчика

5.

Старший сын оканчивал школу, когда Молдавия уже стала независимой и начались проблемы на национальной почве. В частности, в Политехническом, куда Миша собирался поступать, сократили количество русских групп до минимума, пришлось отправить его учиться в Ленинград: мы боялись, что он не поступит, и что тогда? Армия. Об армии я думала с ужасом. Нет уж, пусть едет в Ленинград, там мои родители рядом, всего в трех часа езды, там наши институтские друзья-подруги, если что - помогут, подскажут. За вступительные экзамены я в основном не боялась, он же неглупый мальчик, страшило меня только сочинение: по части русского языка наш старший сын был не в меня - в папу. С синтаксисом не дружил вовсе, совершенно не чувствовал, где какие знаки препинания ставить, писать сочинения на свободные темы не умел. Пришлось написать с ним несколько стандартных сочинений на свободные темы, не больше трех листов на каждую, и заставить выучить их наизусть - вместе с эпиграфами и всеми знаками препинания. Поступил, слава богу. Сказал: мог бы и не учить сочинения наизусть, ребята списывали почем зря. Жил в общежитии, стипендиию платили символическую, гроши, но мы все посылали ему поездом, с проводниками: консервы, фрукты, копченую колбасу... В магазинах почти ничего не было или было очень дорого, а у нас все это можно было купить на рынке. Мальчики, с которыми он жил в комнате, тоже привозили все из дома: картошку, масло, овощи... Так и жили, даже не голодали.

Работали как проклятые, не только за деньги - вместо денег, кстати, в Молдавии ввели купоны, их надо было сразу пускать в оборот (они обесценивались на глазах,), но в основном в качестве оплаты использовался натуральный обмен: фармацевтическая фабрика платила лекарствами, молокозавод - сливками (мы из них сами сбивали масло), сыром, творогом, Центральный универмаг - телевизорами, одеждой, постельным бельем, полотенцами... Внешэкономбанк помог закупить компьютеры, видеомагнитофоны, микроволновки. Вот тогда компьютер появился и у нас дома. Для нашего младшенького настали счастливые времена: он получил персональный компьютер в свое личное пользование во времена, когда дети о таком чуде и не мечтали. Был счастлив, что не надо делить его со старшим братом, который жил в Ленинграде. Сначала играл на нем, там было несколько каких-то ерундовских игр установлено, потом Лева не выдержал и сказал ему:

- Тебе 10 лет, а ты такой ерундой занимаешься, лучше бы программировать учился.

- А как я могу научиться? - спросил ребенок.

- Да как ты всему остальному учишься? По книгам, конечно.

Выдал ему книгу - руководство по программированию на BASIC, и ребенок занялся самостоятельным изучением своего первого языка программирования. Удивив нас всех, он довольно легко, практически не задавая вопросов, освоил BASIC. Я ему подкидывала несложные задачки (я ж была постановщиком по профессии), но это ему быстро надоело, он занялся сам программированием игр: делал какие-то стрелялки, игры с космическими пришельцами и т. д. Увлекся созданием электронной музыки - наш квартира наполнилась душераздирающими звуками, поскольку музыкально он был абсолютно необразован.

Оторвать от компьютера его можно было только с большим трудом. Пришлось вводить ограничения: 2 часа в день, не больше, это же вредно для ребенка, да и школу с ее домашними заданиями тоже никто не отменял. Вовик как раз перешел в лицей, а там требования были значительно выше, чем в обычной школе. Да и мне он помогал, в нашем ЖСК у меня значительно прибавилось обязанностей: жизнь становилась все трудней, ввели талоны на муку, сахар, подсолнечное масло, раздачей которых жильцам должна была заниматься я. Талоны выдавал ЖЭК, но это же были простые бумажки, поэтому их надо было штемпелевать. Жэковский штемпель домой не выдавался, все надо было делать в помещении самого ЖЭКа, разумеется, только в рабочие дни и часы. А как я это могла делать, я же работала по 8 часов на основной работе, когда приходила домой, в ЖЕКе уже никого не было. Помог Вовик, он всю эту канитель с талонами взял на себя: после школы шел в ЖЭК штемпелевать их (а талонов чем дальше, тем становилось все больше и больше), бегал по этажам - разносил их жильцам под роспись, отоваривал наши личные талоны в магазинах (еще надо было найти тот магазин, где сахар или масло есть, он честно ходил, искал, стоял в очередях, в свои-то 9-10 лет!). В общем, ребенок наш был загружен школьными, домашними и программистскими делами под завязку, скучать ему было некогда.

Заметки про нашего мальчика

6.

На лето мы обычно отправляли Вовика на Черное море. Там у нашего министерства в поселке Сергеевка под Одессой был пионерский лагерь. Миша никогда туда не ездил - дед с бабушкой были категорически против: ребенок голодать будет, ребенок завшивеет, и его не проведаешь - слишком далеко, 5 часов автобусом в один конец ... Все это было недалеко от истины, но с Вовиком было сложней чем с Мишей. Миша обычно проводил каникулы у бабушки с дедушкой, Вовик же не хотел этого, там он ощущал несвободу, там был жесткий контроль за каждым шагом. Он там даже ни разу не остался с ночевкой в отличие от Миши, который всегда оставался у дедушки с бабушкой с удовольствием. Да и свекрови было тяжело справляться с нашим непростым ребенком, она уже была немолода и нездорова. Так что пионерский лагерь на месяц - это было для нас решение летней проблемы. Как ни странно, Вовик ездил туда охотно. Возвращался оттуда обычно дочерна загорелым и страшно худым. С едой там действительно были плохо, это было уже довольно голодное время - перестроечное. Рассказывал, что есть хотелось постоянно. потому что утром давали кашу, на обед в основном борщ, в полдник булочку с молоком, а вечером бутерброд. Мясо, рыбу - практически не давали, раз или два за месяц была котлета.

- Что же ты ел? - ужасалась я его рассказам. - Каша, борщ - ты же все это не ешь?

- Кашу ел. Бывала рисовая, манная... А из борща я ел картошку, только ее было мало. К борщу был хлеб, один кусочек давали. И мы с мальчиками ходили на кухню, просили: "Тетенька, дайте хлеба, очень есть хочется." Некоторые поварихи были добрые, давали.

В общем, почти блокадный рацион. Догадаться, что ребенку надо дать с собой мешок сухарей - это мне как-то в голову не пришло. Но в последующие два раза ны уже снабжали его в дорогу сухим пайком. Хватало его ненадолго, ведь делился он на всю компанию, но все же.

У него за месяц даже волосы не отрастали - я стригла его очень коротко, боялась вшей. С такой же короткой стрижкой он и возвращался, хотя обычно у него волосы отрастали очень быстро.

Но все это компенсировалось солнцем, морем, хорошей компанией. Его там никогда не обижали - он был штатный рассказчик историй и чтец. В первый раз на эту "блатную должность" он попал случайно - просто взял с собой пару книжек, одна из которых оказалась габровскими анекдотами. Эти анекдоты он и читал перед сном дружкам. Когда анекдоты кончились - стал пересказывать прочитанные книги, за что и заслужил особое уважение сокамерников, ой, нет - там же были не камеры, а палаты, и дети - не заключенные, хотя лагерь - он лагерь и есть, хорошее место лагерем не назовут. После первой поездки я думала, что он ни за что не поедет больше в лагерь, но я ошиблась: до нашего отъезда он еще побывал в лагере. Один раз, уже в 91-ом, даже дважды за одно лето: и в Сергеевке, и в еврейском лагере на Днестре, там правда, недолго - напуганная путчем ГКЧП администрация вернула детей родителям от греха подальше.

Ребенок очень расстраивался, что не дали срок смену в еврейском лагере до конца отбыть, лагерь был отличный: компания подобралась веселая, кормили вкусно, на территории росли плодовые деревья, можно было лазать по деревьям и рвать сколько хочешь груш, яблок, слив, это вообще был для Вовика верх удовольствия.

Заметки про нашего мальчика

7.

Из обычной районной школы наш Вова перешел в лицей только в шестом классе. Попасть туда было сложно, но все-таки возможно. К тому времени он уже почти научился обуздывать свои "душевные порывы". Но только почти. На родительские собрания к нему я по-прежнему ходила с опаской. Постоянно кто-нибудь из учителей рассказывал мне очередную леденящую душу гешихту "про нашего мальчика". Больше всего обычно возмущалась учительница истории. Тогда как раз ввели историю Молдавии как предмет, ее изучали параллельно с обычной, которая была и раньше, - историей древнего мира, историей средних веков... Наш мальчик всегда интересовался историей, много читал дополнительной литературы, так что с обычной историей у него проблем никогда не было. Но история Молдавии его подкосила. Учебников не было, единственный источник - уроки, надо было все записывать, конспектировать... Он честно это делал, но бездумно - как автомат. Учительница сама не знала, о чем рассказывать. Весь предмет сводился к царствованиям каких-то молдавских господарей, датам их правления, их родословной и т. д. Скулы сводило от скуки даже у меня, периодически заглядывающей в эти конспекты, что уж говорить о ребенке. Потому неудивительно, что он начал против такого изучения истории протестовать.

- Ваш мальчик, - возмущалась историчка, - он ведь такой способный, но от него не знаешь, чего ожидать. Иногда - любо-дорого послушать, как он урок рассказывает, все сидят, раскрыв рты, всем интересно, не только мне. А вот на днях он мне знаете, что сказал, когда я его к доске вызвала? Что это все чушь, он такого не учил и учить не будет! Поговорите с ним, а то ведь мне придется ему двойку в четверти выставить.

Ясно было, о чем речь. Это же были две разных истории, одну из которых он учить отказывался. Еле уговорили: хочешь-не хочешь, а надо. Хоть что-то надо говорить, хоть на тройку...Нельзя говорить - "не учил и учить не буду", за это по головке не гладят, тем более, когда дело касается такого важного для независимой Молдовы предмета. Дошло даже до угроз отлучить от компьютера. Только это и подействовало.

В лицее он впервые поучаствовал в математической олимпиаде. Сначала в школьной: там он поделил первое место с еще одним шестиклассником. Пришел домой возмущенный, сказал, что это нечестное решение. Если бы они набрали одинаковое количество баллов, тогда другое дело. Но другой мальчик набрал баллов меньше, чем он, так что, если по справедливости, его место - второе. Потом выяснилось - в городской олимпиаде от каждой школы участвовали дети, занявшие первые три места в школьной олимпиаде. Он же был новенький, у учительницы уже были три кандидатуры, он - четвертый, она не была в нем уверена, вот и добилась, чтобы от шестых классов в городской олимпиаде участвовали не три, а четыре человека. И на городской наш ребенок отыгрался - занял первое место, а тот, другой мальчик - даже третьего не занял.

- Знаешь, - сказал он после городской олимпиады, - сегодня в школе все меня поздравляли с победой, даже плакат повесили! И другие учителя поздравляли, не только математичка. Учительница русского языка, которая никому отличных оценок не ставит, говорит: "Русский язык вы на отлично знать не можете, даже я его на отлично не знаю", сегодня вызвала меня доске, хотела проверить, так ли хорошо я знаю русский, как математику. И я на все ее вопросы ответил, и всё правильно написал! И она поставила мне пятерку!

После развала Союза, когда Молдавия стала независимой, там началась националистическая истерия. Жизнь с каждым днем становилась все хуже и непредсказуемее. На работе творилось непонятное: люди, с которыми работал годами, с которыми, казалось, пуд соли съел, вдруг показывали свое истинное лицо.

Вова однажды пришел из школы и рассказал, что дети в классе уволокли классный журнал и придирчиво изучали - кто есть кто с точки зрения национальности.

Один из одноклассников сказал ему:

- А ты, оказывается, еврей!

Он ответил:

- А я и не скрывал. Просто до сих пор это никого не интересовало.

- Зато теперь интересует! - ответил одноклассник-молдаванин.

К счастью, на тот момент на этом выяснение отношений между детьми и закончилось. Но мы поняли: если уж дети между собой выясняют, кто из них кореннной национальности, а кто нет, - хорошего не жди. Из Молдавии надо уезжать.