Я сейчас заплачу, ей богу...
Как будто сам в могилу погружался,
Хотя ему ещё не вышел срок,
Стоял он и за гроб её держался,
И отпустить не мог.
Пронизан чёрной смертной пеленою
Сквозь сухость глаз,
Он ей дышал, он ею жил одною,
Не видя нас.
Такой любви преградой смерть не станет,
Сквозь мрак и тьму,
И холод сна, придёт согреть устами
Она к нему.

Надо было на телескоп соглашаться...

дорогой незнакомый друг Прокопий!
вы вторглись в мою жизнь после смерти и перевернули сознание.
правда, немного обидно, что Ефиму плевать на мой труп, но с другой стороны, он не станет плодом раздора между мной и Марфой Васильевной.

приду и поцелую в лобик
чмок! чмок!
и заскулю совсем как Бобик,
который сдох.

Всё созвездье Лотоса
Выхлопом поганя,
Ехали из космоса
Инопланетяне.
С колотою фарою
В темень наугад,
Их тарелка старая,
Стопы не горят.
Не мигают лампочки,
На обгон не лезь,
Ой, корыто, мамочки,
Ну ведро, как есть.
Лучше, не сближаться и,
Может, пронесёт...
Если гравитация -
Въедет в зад и всё.
Фезюляж обшрапанный,
Вмятина в крыле,
И склонясь над картами,
Путь чертил к Земле –
Гуманоид странного
Вида, фиг поймёшь,
Сам похож на пьяного -
Из зелёных рож.
Не высок фигурою –
Метр сорок пять,
Он с земною дурою
Быть хотел опять.
Словно пчёлы к пасеке,
Где-нибудь в селе,
Любят головастики
Прилетать к Земле.

Летели звёзды облакам на встречу
И над землёй летели облака,
И улетела ты в осенний вечер,
Прощальный взгляд не бросив свысока.
Я не хотел прощанья, не простилась ты,
Ещё мы свидимся с тобою и не раз,
И не хочу прощенья… Божьей милостью
Хочу тонуть в тумане синих глаз.
Одна звезда, устав от одиночества,
Упала и пропала в пелене,
Но не заметил я её пророчества
И ты вернись, пожалуйста, ко мне.

ой вы ошиблись адресом
глаз мой не синь и стеклян
видимо кто то под градусом
со мной затевал роман

Ефим распускал конечности -
руки, ноги и прочее?
И чувства до бесконечности,
Голову вам мороча...

Ефим выносил мне мОзги.
в пылу любовных интриг
казалось, он Маяковский,
а я порочная Брик.

Не Маяковский он, другой,
ещё не ведомый избранник,
не понимающий, на кой,
гонимый страстью и тоской,
писать пытаясь как "племянник",-
неплохо лепит он порой,
хоть рифмы нет, и нет размера,
берёт он страстью и тоской..
Перечитал, видать, Бодлера...

не Бодлера. Аполлинера
напоминает Ефим.
Французского легионера -
когда предлагает интим.

Я видно не заметила интима,
не прочитала между строк сиЕ,
хотя, вот право, не дала б сантима,
за это кувырканье в кутерьме...

Был я специалист
По аномальным явлениям,
Где призрак какой, вдруг завис –
Народ меня звал с удивлением.
Сажусь я в свой старый «москвич»,
Еду на адрес в Купчино,
Чтоб полтергейста настичь -
Семейство им там замучено.
Муж и жена - в постель,
Покою не даст сын Ваня то…
Он в туалет захотел –
Все ж спят, ну а там то занято.
Звуки идут из горшка
Из-за закрытой двери,
Свихнётся любая башка
И в приведенья поверит…
Тёща пошла в туалет,
А у холодильника сыро.
Смотрит –кефира нет…
Ночью там нет кефира.
Вот, вызывают меня,
Я укрощаю духов…
-Духи, ну что за фигня?..
И у холодильника сухо.
-Сто баксов с вас, всех изгнал…
Идите, сортир свободен.
Известный я аномал,
Большая нужда в народе.

в оценке чужих кульбитов
трудно не быть ханжой,
святейший лик ипокрита
пряча под паранджой.
давно сантимы устарели,
пора переходить на центы,
и к некой даме без камелий
толпой потянутся клиенты.

Ну что ж, поверю вам на слово,
камелии, - не мой удел.
Я то ли ...просто не готова...
а то ли... - просто не у дел...