Письмо еврейского иммигранта из Германии домой в Россию.
Здравствуйте мама и папа. Вы оказались, как всегда умнее меня, и не уехали сюда как еврейские эмигранты.
Нас тут называют официально kontingentfluchtling. А неофициально кто как может: и "конти", и евреи, и просто жиды. Но чаще всего нас называют русскими. Вот уже несколько лет правительcтво Германии принимает
нас, еврейских беженцев из стран бывшего совка, в свои суровые руки. В Москве на Ленинском Проспекте в доме номер 95 (немецкое консульство), есть, почти каждый день, небольшое собрание претендентов. Эти еврейские граждане имеют право пополнить ряды когда-то сильно поредевшего еврейского населения Германии и, таким образом, снизить выплаты Германией контрибуций Израилю.
Они просовывают служителям сквозь решетки этого здания свои анкеты и паспорта ,и по прошествии некоторого времени, получают право на въезд в Германию на постоянное место жительства. Многие едут. При приезде выясняется, что как обычно, беженцы никому не нужны, и так уже много понаехало и т. д. Понятно, никто нас с распрoстертыми объятиями не ждал. Но не прогнали. Голодом не заморили и, как бывало раньше, в печке не сожгли. Живем мы хорошо. По приезду развозят нас по общежитиям, в которых мы живем пару лет. Нас государство кормит. Получаем так называемую социальную помощь. На еду из дешевых магазинов хватает. Ходим по помойкам, подбираем
разбитые велосипеды и мебель. Мебель затаскиваем в свои комнатки в надежде потом переехать с ней в квартиры. Починенные велосипеды наше главное средство передвижения. Машины нам иметь запрещено ("Лишат социальной помощи!"). Представьте страшный сон немецкого чиновника: по мирным немецким улочкам едет жид на автомобиле, потом чеченец на танке, а что потом? Потом чиновник в страхе просыпается и, улыбаясь тому, что это всего лишь сон мирно засыпант в своей кроватке еще раз помолившись мудрым законам Германии. Государство нас не забывет. Нас учат полгода немецкому языку в специальных школах. Мы склоняем как плохие школьники вместе с учителем: мы не немцы, мы беженцы, мы должны работать, мы должны работать на любой работе, если откажемся работать нас лишат помощи от государства, нам полагается гражданство только через 7 лет. Проходит полгода. Курсы немецкого языка кончились. Мы оказываемся на улице, предоставленные сами себе. От курсов в голове остается "гут", "я", "найн" и еще немного воспоминаний об учителях, состоящих в основном из таких же как мы, но только раньше приехавших немцев-поляков, немцев-румынов,немцев-совков . Те кто помоложе, находит работу "бери больше- кидай дальше" в темпе "шнель-шнель". Такие счастливчики снимают квартиры, размножаются. Важно помнить древнее правило- плохие условия окружающей среды-размножайся! Не забывай новое правило-нас больше-их меньше. Упорная часть нашей молодежи учится на курсах новым специальностям (после скандалов биржа труда их нам оплачивает),в университетах (после неподтверждения совковых ВУЗов начинается все с первого курса, так сказать: мама, папа, ложка, кошка, алюминиевая плошка.)
Ленивая часть нашей молодежи ковыряет в носу, закручивает пальцами кудрявые волосы, лежит на диване, тренируется с телевизором немецкому языку, тайно ( "Лишат помощи от государства!" "Лишат cтатуса беженца!") от государства совершает поездки в совок.
Большая наша часть сидит на шее у государства и просыпаясь
утром думает, как бы убить сегодняшний день. Причины на то две. Первая- нет работы для образованных и полуобразованных из совка с жуткими русскими акцентами. Ну вот убейте, нет ее проклятой! Вторая- чрезвычайно прохладное отношение местных к пришлым. Бить нас не бьют, но и видеть не особенно желают. Ограничения по профеcсии для иностранцев тоже есть.
Все мама и папа. Заканчиваю писать письмо. Надо бежать на работу. Это я работаю, чтобы не лишило меня государство помощи. Организация, выдающая мне ежемесячно денежное пособие, нашло мне работу по озеленению моего нового родного города.Дополнительно к пособию я получаю 2 немецкие марки в час. Да, я был инженером и теперь я ассенизатор. Зато в Германии нет преступности и вечером не страшно выходить на улицу. Только вот я думаю, зачем выходить? Куда идти?