Рюриковичи и Романовы
А Вы верите в бред о 6-часовой пытке царской семьи, подрезании им сухожилий, чтобы не сбежали, спускании крови в простыни, отчленении голов? Или вот в последнюю извращенную галиматью о каком-то хлеве, где им по горлу чикнули, а потом лапали нагих?
Великая княгини Ольга Федоровна, принцесса Баденская, супруга великого князя Михаила Николаевича, слыла "первой сплетницей Империи"
Уж если сами Романовы позволяли себе чернить монарха, то что тогда говорить о других
сословиях? Сплетни высшего общества множила пресса, повторяли обыватели, монархисты услужливо разносили и приумножали всякие гадости о царской семье. Критическое отношение к самодержавию стало признаком хорошего тона в кругах так называемого прогрессивного общества. И, как отмечает доктор исторических наук А.Н. Боханов, биограф Николая II,: "Этот общественный антицарский психоз делал революционную катастрофу неизбежной".
Сами великие князья и княгини, высшая элита, монархисты приближали революцию, а не прокламации Сталина, типа, Долой самодержавие!, Долой кровавый режим Романовых!
Французский посол в России Морис Палеолог в своих мемуарах приводит фразу Николая II про столичную аристократию, которую он произнес на приеме в Царском Селе: "Эти миазмы Петрограда... Их чувствуешь здесь на расстоянии 22 вёрст, и этот скверный дух идёт не из народных кварталов, а из салонов. Какой срам! Какое ничтожество! Можно ли быть настолько лишённым совести, патриотизма и веры?"
И, как отмечает доктор исторических наук А.Н. Боханов, биограф Николая II,: "Этот общественный антицарский психоз делал революционную катастрофу неизбежной"
Не отставал в проявлениях ненависти и порождении лжи и двор Марии Павловны, супруги великого князя Владимира Александровича (третьего сына императора Александра II), которую в родственных кругах называли "Михень". Особенно невзлюбила Михень императрицу Александру Фёдоровну.
Генерал А.А. Мосолов писал: - "Великая княгиня Мария Павловна, женщина умная и
властолюбивая, пожелала стать наперсницею и опекуншею Государыни, но
сразу получила холодный и решительный отпор, благодаря чему и стала
неприязненно относиться к Императрице".
Вдовствующая Государыня Мария Фёдоровна с неодобрением воспринимала
свою невестку и
позволяла себе критиковать царицу в присутствии других лиц.
"Таким образом, – заключал А.А. Мосолов, – царица имела против себя двор
вдовствующей Государыни и могущественный двор Марии Павловны, к которому
примыкало всё петербургское общество".