Навальный
О двух возможных путях развития ситуации в России на чужих примерах
Сегодня годовщина португальской «Революции гвоздик» — той самой, что запустила цепь событий, приведших к превращению бывшей диктатуры в демократию. Особенно интересы они в сравнении с произошедшей примерно тогда же демократизацией постфранкистской Испании. Это получились как бы два варианта, между которыми в недалёком будущем, скорее всего, придётся выбирать и России.
В Португалии ход демократизации был намного более хаотичным. Хотя в целом режим Салазара был менее репрессивным, чем режим Франко, а ближе к концу (после того как основатель сначала слёг, а затем умер) пережил даже некое подобие либерализации, тем не менее в последний момент именно он оказался менее склонным к компромиссам. Если испанские власти (тоже после смерти основателя) начали транзит сами — «сверху», то португальские дождались пока его начнут «снизу». Поэтому испанская история больше похожа на то, что принято называть «реформы», а португальская — на «революцию». Правда началась последняя не с классического народного восстания, а с офицерского путча, который неожиданно оказался поддержан толпами на улицах и приобрёл благодаря этому необратимый характер. Сути сказанного этот нюанс, однако, не меняет.
За два революционных года правительство в Португалии поменялось раз пять или шесть. Имели место там и то, что в нашей традиции называется «двоевластием», и попытки переворотов — правых и левых, — и насильственная конфискация собственности, и масштабная национализация, и коллективизация на селе, и чистки в госаппарате.
Поскольку все эти прелести начались в Португалии на несколько лет раньше, испанские власти получили какое-то время на наблюдение и размышление. Из происходящего у соседей они извлекли правильный урок и запустили демократизацию сами, не дожидаясь пока прижмёт. В результата им удалось заключить с оппозицией соглашение и добиться приемлемых для себя условий — чисток не было, а тоталитарное прошлое было просто предано забвению — без ревизии и поиска виновных.
Очень важным фактором стало то, что франкистам до последнего удавалось сохранить лояльность армии. В этом смысле режим представлял из себя серьёзную силу и игнорировать переговоры с ним оппозиция не могла. В Португалии же разговаривать с уходящим правительством оппозиции было незачем, поскольку военные первыми от него отвернулись. Причина различий заключалась именно в адекватности — Франко хватило ума спокойно уйти из требовавших независимости африканских колоний и ни в какие новые авантюры не влезать, в то время как его португальские коллеги вели с ангольскими, мозамбикскими и гвинейскими партизанами затяжные войны. Именно недовольство ими и привело военных к пониманию того, что режим безнадёжен.
Немаловажным отличием стало то, что португальская оппозиция, возглавляемая коммунистами, была настроена очень радикально, в то время как их испанские коллеги являлись сторонниками умеренного «еврокоммунизма» и делали ставку не на восстание, а на мирный переход к демократии. В этом смысле компартия Португалии послужила сильным раздражающим фактором для правых консерваторов и смогла мобилизовать тех на попытку контрпутча, в то время как коммунисты Испании не так сильно пугали своих противников и не являлись для последних столь мощным консолидирующим фактором.
В целом, именно коммунисты стали в Португалии главным генератором требования чистки аппарата от представителей павшего режима. За полтора года было уволено около 20 тысяч человек. Происходило это все достаточно децентрализовано и хаотично, в зависимости от темперамента того министра, который возглавил конкретное ведомство, и степени радикальности профильного профсоюза. Министерство образования, например, выгнало на улицу всех университетских деканов и всех руководителей факультетов, а студенты вообще запретили некоторым из них появляться на территории университетских городков. В изгнание отправились и многочисленные представители экономической элиты страны.
Серьёзные чистки происходили в рядах военных. Именно последние, в конце концов, подтолкнули правых к попытке контрреволюционного мятежа. Только после этого умеренное большинство сторонников демократии почувствовало опасность угрожавшую процессу демократизации и остановило чересчур увлекшихся местью радикалов. Была провозглашена политика «примирения и умиротворения». Перед этим, правда, пришлось зачистить самих радикалов.
Вообще португальским «бывшим» повезло, что умеренные оказались в стране сильны и сумели одолеть крайне-левых и крайне-правых, иначе происходящее больше походило бы не на испанский транзит, а на нашу революцию 1917 года…
В Испании, в отличие от Португалии, демократизация происходила под контролем правящих элит, поэтому никаких эксцессов, связанных с попытками «восстановить справедливость», там не наблюдалось. В первые годы демократии большинство министерских постов занимали люди, работавшие в тех же самых министерствах ещё во времена Франко. Стабилизирующую роль сыграли военные. Они пообещали не мешать транзиту, при условии, что гражданские политики будут обсуждать с ними свои ключевые шаги. Естественно, что объявлять охоту на ведьм последним в этой ситуации было не с руки.
Сравнивая португальский и испанский варианты демократизации, видишь, что как минимум в определенных
обстоятельствах авторитарный режим, который начинает реформы сам, оказывается в конце концов в более выигрышном положении, чем тот, который упирается до последнего. Ничего необычного в этом выводе, на самом деле, нет. Ещё в 60-е годы, используя обширные статистические данные, Липсет доказал, что ничто так не способствует радикализации общества, как упёртость старых элит и их нежелание поделиться властью с претендующими на неё новыми социальными группами.
Сравнить опыт Португалии и Испании будет полезно не только нашим властям, но и оппозиции тоже. Она, если хочет победить, должна быть готова, подобно своим испанским коллегам, начать путь к власти с объявления широкой амнистии для всех членов и сторонников старого режима, а не кричать на каждом шагу: «Не забудем, не простим!» Чтобы создать в стране устойчивую демократию, надо как раз противоположное: забыть и простить. В противном случае уходящий режим будет упираться до последнего, а сил у него может хватить надолго.
Минимизация конфликтов на этапе перехода к демократии важна и с точки зрения ее (демократии) долгосрочной легитимности. Массовый избиратель — конформист, который не любит конфликтов. Не случайно в середине 80-х — через 10 лет после начала транзита — демократию в качестве лучшего типа политического режима называли 70 процентов опрошенных социологами испанцев и 60 процентов португальцев. Как видим, тот факт, что уходящему режиму простили все его преступления, нисколько не ослабил симпатии народа к пришедшей ему на смену демократии. Даже наоборот.
Если оппозиционеры действительно выступают за демократию, то им надо привыкать считаться с мнением большинства. Для большинства же политическая стабильность важнее абстрактной справедливости. Большинство в этом смысле вполне человеколюбиво: пусть лучше виноватый окажется ненаказанным, чем пострадает невиновный.
Тему борьбы за «историческую справедливость» надо отложить, как минимум, до тех времён, пока новые демократические институты не окрепнут как следует. Ну и понятно, что на последнее уйдёт далеко не один год. Если же не ждать, то обострение борьбы обязательно дестабилизирует политическую ситуацию, и это в ходе транзита может оказаться смерти подобно. Не стоит забывать, что из четырёх начавших демократизацию режимов, к устойчивой демократии переходит лишь один, в то время как в трёх остальных вновь побеждает авторитаризм. Ну и кроме того, надо понимать, что месть, осуществляемая в условиях ещё несформировавшихся институтов,будет реализовываться исходя из соображений «революционной целесообразности», а вовсе не требований закона. Это приведёт к тому, что архетип «кто силён, тот и прав» лишь окрепнет и это совсем не то, что нужно демократии…
Auf Gnade ist die Welt gegründet, nicht auf das Recht.(c)
На ОКРАИНЕ русского мира стройте демократии по западному образцу а у России имперское мышление и свой евразийский путь развития и вчера был поднят андреевский флаг на очередном атомном подводном крейсере потому что революция ничего не стоит если не сможет защищаться от тех же англосаксов дружбанов понимающих лишь язык силы 
вчера был поднят андреевский флаг на очередном атомном подводном крейсере потому что революция ничего не стоит
Строительство и обслуга одной подводной лодки стоит налогоплательщикам России очень много, миллионы россиян из-за лодки лишаются социально-финансового минимума. Так что подумай, кто тебя обворовывает - армия тебе друг и защитник или вор самый дорогой.
Кстати, скажи чего у России англосаксы взять то хотят ? .....Байки прошлых столетий империалистов-дикарей в современном мире только на дураков действуют. Давай, звони пропагандонам своим, скажи, что их шовинистично-имперские бредни только дураками воспринимаются.
А ты помолился сегодня уже на ядрённый фаллос ? -
а у России имперское мышление и свой евразийский путь развития и вчера был поднят андреевский флаг на очередном атомном подводном крейсере
Ну раз такой балдёж начался :
Православие - тупое говно !!!
Есть шутка, и в ней намёк. Как матрёшка, открываешь а там Царство Хама Русского, и уже не знаешь как это всё закрыть.
Скажи, как можно лгать, воровать и убивать и богу прилюдно молиться ?
Или только в такой консолидации работает религия ?
Ваздушного Парада Пабеды ни будет!!!!!!!!! Подлый Путя изпужался дождика и отменяет парад. Предатель, его надо немедленно поставить к стенке и расстреливать с крупнокалиберного пулемёта.
на последнего
Навальноиды, вы совершенно отстали от жизни.
Ваш гульфикфюррер вышел в тираж, госдеповский проект "навальный" потерпел поражение, можно сказать крах.
И теперь госдеп делает ставку на либерала Алексея Кудрина (опять Лёшик, больно нравится амерам это имя).
Хотя Америка может делать ставки на кого угодно, но России Кудрин на хрен не нужен, также, как и Навальный.
cosmos70
глядя на тебя и К создается впечатление, что эмигранты в Германии настолько на далеки умом, что хочется воскликнуть, хорошо, что уехали, пусть немцы этих кормят.
Но приглядевшись, видишь, что это в основном выходцы из страны четырестачетыре, ну те, которые море копали и горы насыпали. И опять таки, пусть немцы их кормят, они в ответе кого приручили. Да и поведение мелких злобных ....... выдает.