Странно получается...

Знакомишься с молодыми человеком. спустя какое то время, он и говорит "а давай родная, прокатимся к моей маме. Живёт она одна и желает на старость лет в квартиру переселится. удобство, комфорт. а мы знач, к ней в дом заедем. Поживём, обустроемся. Потом за уши не одтянеш. Вот едете вы в ту, богом забытую деревню а там, мама-дорогая. памятники да статуи великомучеников, вдоль дороге как предупреждения стоят.

Скульптор, будто специально завпечатлел их вырозительные, полной скорби и невыносимой мукт лица. Кресты покосившиеся с воронами не пуганными. Люди, машину странным взглядом из под бровей провожают. Зановески в окнах закрывают. Едишь ты и думаешь "вот же-ш не лёгкая меня занесла в дыру эту. Ноги делать надо, пока памятником на старом погосте не стала" . А на улице стемнело тем временем. Дорога кончилась внезапно и поехали вы по накатанному гравию. Бойфренд бубнит что-то себе под нос, и прислушавшись, ты понимаешь: молится он! Вот только не разобрать через бормотание нихрена.

Приезжаете вызначит к маме. Древняя старушка. После стука в дверь ногой, открывать не спешила. Допытывались старческим, хриплым голоском, "кто такие, да чего надо?" В ту же ночь выяснилось что сектанты в деревне той уж много столетий живут-выживают. "Сорбами" себя величают, а про меж собой братьями да сёстрами кличут. Вере католической не пративятся и в гормонами сприродой знач, живут.

Вот утро настало. Пошла ты в подвал, взглянуть на дело рук предков умолённых. В подвале том, добра видимо не видимо, горы, и бери не хочу. Шарился ты шаришься и находишь серьгу металла драгоценного. Идёшь к маме и спрашиваешь "тётенька Сорба, а не вы-ль эт серьгу обранили, метал дорогой, камень изумрудный. Большущих денег по нынешним временам вещица стоит!" А старая Сорбка тебе и отвечает: "нет доченька, верно пробабка серьгу то обронила, когда убераться в погреб лазила. Ты забери, забери себе коль нравится, помни пробабку Сорбку не забывай." И глаза так прищуривает с алчным блеском. Печать старости глубокой, разбегаясь трассами морщин по чуть подёрнутой каростой щеке.

Вот так бы и не вспомнила ту историю, кабы люди добрые не надоумили, что в краях тех, путники пропадать стали и никто их больше с тех пор не видел. Даже фрагментарно.

"А серёжку то носи доченька, помни, пробабку Сорбку!" Эхом звучит в ушах при воспоминании и палец, высохшей крючковатый, будто живой, перед глазами маячит...