Муха


…восьмого столько было на меня атак дронов!… Как раз много групп потерялось. Танки работали. Сбросники, камикадзе. Один дом задолбили… И, в общем, получилось целый день я бегал один. Если по картам показать наматывал по 12 и 17 километров в день. Один бегал. Все по подвалам сидели. У меня ни ножа, ни штык ножа даже, ни автомата.
- Для чего бегал-то?
Ну, во первых, надо было искать ребят, где они вообще, куда, кто схоронился, живые-неживые, раненых собирать. Жратвой надо обеспечить? Надо. Все голодные сидят. Без связи. Рацию не могут, антенну высунуть, повесить. Боятся. Без опыта боевого. Да его и выгонишь. А только толку?
Мне проще одному.

И вот восьмого числа возвращался. Миномётами глушили, и танк по мне работал. Хоронился удачно. Тактика перемещений. Ну, уже думал всё. А там такой участок четыреста метров между частями деревни. Болото и тропинка. По другому не пройдёшь. А жужжит как в яблоневом саду пчелы. Напихано пуль.
Ну, и думаю, надо проходить. Восьмого же у мамки день рождения. У дочки седьмого было. И я пошел пацанов обеспечивать. Воду, провиант, вооружение ещё… дома помолился ещё. Чуйка у меня такая. Встану, небо послушаю – птиц, грубо говоря. Разведчик полетает, птички перерыв делают. Улетают на перезарядку. Тут у меня время есть – минут десять. Надо бегом. По болоту ты на виду. Уходить некуда. Иду по тропинке. Не бегом – влупят. Поди, думаю, в мамкин день рождения пронесёт. Дошел до своих. Нормально. И вот мы ночь переночевали, где-то в девять сели чай пить, а к нам начали наши подбираться. И сильная атака дронов. Я им по рации сказал – не ходите. Птиц много.
А из околка, километрах в трёх, танки пошли. Смотрю, думаю, ну всё. Я до схрона своего не сумею добежать. До гранатомёта. Позади тоже были, но это ж как бы отступать. Неохота позицию терять. А оказалось наш танк и два БТРа. Я командиру говорю надо им сказать. И когда они на украину пошли и бой завязался, мне пришлось корректировать. Я двоих спрятал, а сам бегаю меж домов. У меня несколько мест оборудованных. Там автоматы. Жилет, каски, аптечка. И смотрю, замечаю блеск триплекса. И вспышка и понимаю – по мне. Даже снаряд видел. А он в землю ушел рядом со мной. Взрыватель не сработал просто.

А метрах в пятистах и шестистах стояли два миномёта. И уже за ними БПЛашники украины. Забежал я в гараж, сарай. На ящики сел и перезаряжаю рожки. Слышу шшшш. И в дом попал. А второй я уже поймал. Вижу, как я из тела вылетаю. То есть. Сзади себя. И грязный. Не негатив-позитив какой-то. Понимаю – вот она моя смертушка. Прикрываю глаза, уши, нос, ухожу в тело. Успеваю оскалиться. Бах, жутко тряхануло. Понимаю что меня везде попрошило. Удар сильнейший. Это мина под фундамент попала и со спины ударила грязью в ящик на котором сидел. Понимаю, что ног нету. Подбросило. Аптечка рядом. Ползти, не ползти. Осмотрелся, вроде не контузило. Щели то свои я успел закрыть. Быстро всё происходит.

У меня на бронике аптечка, три жгута. Два мифопама у меня было, обезбола, жгут снимаю. Ниже колена зажгутовал правую. Ниже не смотрю – страшнее всё…. А левую перед жгутовкой я в пах себе два обезбола всадил через штанину. И начал регулировать. Опущу жгут, перепущу в ногу обезбол. Прилёг. Украина начала гранаты кидать. Поняли они, что я тут, и добивать прилетели. Одну гранату я поймал. В эту ногу дополнительно. Прилетело мне тогда еще девять гранат. Разведчик надо мной висел. Было это в 10.35. Боль страшенная была. И где-то в час дня солнышко светит, бой, а ребятам я сказал – схоронитесь в гаражах-сараях. А тут «Хвост» - чё ты там? Сильно? Говорю сильно. Птички улетели, он подошел посмотреть. Ножницами распорол мне брюки. Э, говорит, я тут ничего не сделаю. Голени-то нет. В этот момент птички возвращаются. Две. Кто бы знал! Меня не убило. А. Говорю, срывайся, Хвост. Крышу «эфка» пробивает и падает мне за спину. Я был уверен стопроцентно – убъёт. Мне попало, почувствовал где-то. А он отбежал уже метра на два с половиной от меня. Упал, захрипел. Пять секунд и всё. Даже глаза не закрыл. В жопу ему попало. Ни слова не сказал. Я по рации передал – я триста, Хвост двести. Химик живой. Нас не трогайте. Ждём.

Часа в четыре начало затихать. Химик перебежал из схрона в дом. Оттуда кричит – ты жив. Я не отвечаю. Боюсь они услышат и прилетят. Химик ответил – сказал, что мы двухсотые.
Между делом я пережгутовываюсь. Стал опускать жгуты. Один, второй, третий. Хренак – чудо. Потекла кровь и вскоре затрамбовало. Сукровица течёт, а кровь нет. Даже давлю. она не идёт. Хотел, было, «отъехать». Но похоже поживу ещё. Хвосту говорю – ты мне спальник перебрось в сумерках. А сам чеки из двух гранат вынул и держу. Будет наступ – подорвусь. Часов в семь Химик забрал у меня гранаты, зачековал. Обрадовался, что я жив. Подошли в темноте ребята и перетащили меня в дом. Под крышу. Там пролежал до утра. Замёрз. Девятое января всё же. В семь утра командир Чиж поднял ребят и в тумане забрали и дотащили до двух подвалов. Потом на десантных носилках до околка, мы его называли Кусок Говна. Тащили! На голову наступали, на ногу наступали, переворачивали, бросали. Обезболы я у Хвоста не стал забирать. Терпел.


На волокуше пятеро меня волокли. Потом я настоял, всё таки, носилки нашлись. Несли четверо. Потом шестеро. И в оконцовке восьмеро. По очереди менялись. Грязища! Всё порублено – кусты, деревья, ямы…. Десять километров несли. Военно полевая медицина. Подошел УАЗик и сколько-то до Сватова на нём.
До УАЗа тоже два километра тащили. Ногу надо чистить. Обезбола не было. Медики чистят и на мне лежат – зажали чтоб не дергался. Зубы сжал. Орать пришлось…. Рану надо разворачивать и грязь оттуда удалять. В каждую артерию палками вату набивать. Но собрали нормально. Потерпеть пришлось. Поматериться. Опять тащили. Я уже молчал. Ни одна мышцА не работала. Всё в спазмах.

Наркоз сделали. Вот. Просыпаюсь, чистенький лежу. Полевые медики мне сразу сказали – к нам попал вовремя. – Надолго ли? - месяцев шесть-восемь. Я не поверил тогда.