Звонок домой не принес радость. Нет, дома все нормально, но меня там нет. И когда буду, не знаю. Вчера, в воскресенье, с Петом хотели сходить в церковь, но так ее и не нашли. Она где-то в огромном парке недалеко от моря. В районе, где вдоль бульвара много посольств и консульств разных государств. Бульвар начинается у моря и заканчивается на перекрестке, где расположен огромный стадион футбольной команды Олимпик Марсель. Это уже не центр с арабскими кварталами. Это там, где живут и работают французы, пардон, богатые французы. Здесь отличается все: и здания, и люди, и атмосфера.

Сегодня были в CIMATE, как я уже писал, это организация, занимающаяся проблемами и обучением иностранцев. Роза пытается выбить для нас бесплатные курсы французского. Немного выяснили по поводу сезонной работы во Франции. Пока это не возможно, но варианты в любом случае есть. С работой со стороны Розы для нас сейчас пока неизвестность.

Как я уже писал, Роза познакомила нас с армянином Самсоном. Сейчас он вроде безработный, разведенный, имеет, как и все здесь, проблемы и много друзей. Не обещает, но попробует найти нам работу в гаражах. И вообще, со стороны Розы и ее окружения мы нашли теплый, можно сказать, домашний, семейный прием. Роза очень похожа на мою тещу и не только по возрасту, характеру, и мышлению, но и по внешнему виду. Весьма душевная женщина.

Вчера в клошарню приехал еще один русский. Весьма своеобразный парень. Бывший комсомольский работник не последнего ранга из Молдавии. Шесть месяцев кувыркался в Германии, занимался криминальными делами. Все очень просто, вместе с румынами грабили магазины и угоняли машины. Имел деньги, сейчас, по его словам, на нуле. Говорит, что раздели на границе. Рассказывал много о Германии. О том как, где и что можно “поиметь” в соседней стране. Где, что и как просить и как искать работу. Как узаконить свое пребывание в стране. Он очень удивился, когда узнал столько мы месяцев “шараебимся”, снова новое словечко, по Франции без бумаг и как нас еще не загребли. В Германии такое не пройдет. Он внес какую-то немного свежую, оптимистическую струю в наше, по крайней мере мое, пошатнувшееся сознание.

Пет в этом плане немного пессимистичен, ждет, когда его найдет работа. Совсем отказывается от перемещения из Marseille в поисках работы. В разговоре и поведении появились нотки раздражения и агрессии.

Скоро Рождество, Новый Год, но совсем не новогоднее настроение, хотя желания весьма новогодние.

Marseille 21.12.92

Дни тянутся ужасно однообразно. Работы нет, хотя Самсон, он художник, познакомил нас с другим богатым армянином. В Marseille очень много армян. Он после нового года открывает где-то здесь автомастерские и, может быть, возьмет нас на временную работу.

В клошарне, у Матери Терезы и у мамы Бланка прошли праздники рождества. Были по-праздничному накрытые и украшенные столы. Меню отличалось от обыденного. Были скромные подарки и угощения. Но у меня довольно непраздничное настроение, да и погода не новогодняя, жаркая.

Валера, так зовут нашего нового знакомого, много внес разнообразия и информации в нашу законченную жизнь. Для законного пребывания на территории Франции мы 24 декабря 1992 сдались на Азюль, то есть попросили политического убежища, но не для того, что бы его получить, а для законного нахождения в стране. Во-первых, у нас есть теперь бумаги на пребывание в стране, во-вторых, никто нам политического убежища так и так не даст. Коля уже два года назад получил, ну и что - бомж?

Очень интересен процесс сдачи на политическое убежище. Не знаю, как там в Америке. Правда ли, что показывали по телевизору у нас там, в союзе в каком то кинофильме: КГБэшники туристов пасут, чтобы не дай Бог, ничего не случилось, все только группами, все такие идейные. И вдруг какой-то турист подбегает к полицейскому: “Прошу политического убежища!“ КГБэшники налетели на предателя Родины, но бравый американский полисмен, вытащив пистолет и чуть не стреляя, освободил беднягу и у него началась новая жизнь. Это по-американски.

Теперь по-французски. Мы пришли в соответствующее заведение, занимающееся политическими беженцами. “Прошу политического убежища!“. В ответ, весьма вежливо, но не раскланиваясь - “зайдите завтра, у нас рабочий день почти закончился”. И что там за тобой кто-то гонится, я не про нас, и убить могут, и КГБ по закоулкам рыщет - никого не волнует. Это уже ни кино и тем более не Америка.

Пришлось прийти на следующей день утром. Прямо к открытию. Ровно в восемь часов. Слава Богу, мы были первые. А то опять рабочий день закончится. В восемь часов рабочий день начался, но не для нас. Француз здесь на юге, придя на работу, сначала должен со всеми уже пришедшими поздороваться. И не просто поздороваться, а два раза с каждым, все равно, это мужчина или женщина, поцеловаться. Для нас это как-то не привычно. Мы себя ощущали ни как в бюро, типично французское словечко, а как в каком-то клубе для гомосексуалистов. Поцелуи заканчиваются примерно через час, потом начинается кофейная пауза, естественно, не у нас, а у них, а ты, как идиот, сидишь уже два часа на стуле возле приемного окошка с пуленепробиваемым стеклом и ждешь, когда же, наконец, закончится этот типичный французский бардак и начнется все-таки работа.

Мы были первые в очереди и дождались. Для этого пришлось ответить на пару формальных вопросов и сделать четыре фотокарточки. Теперь у нас есть бумага на законное пребывание во Франции и никакой полицейский нам не страшен, хотя и до этого, по нашему мнению, им было до нас как до ...

Наши планы на будущее - вопрос, как всегда. Во-первых, до марта найти какую-нибудь работу во Франции, потом едем, вероятно, в Германию. Там просим Азюль и работаем еще месяца два-три.

По информации, полученной от нового обитателя нашей обители, там всем сдавшимся платят пособие от ста до четырехсот марок в месяц. Это ровно столько, сколько мы здесь заработали за четыре месяца. Резон есть! Тем более если устроиться на работу. А уж политического убежища там тоже никто нам не даст. Но, по словам Валеры, условия пребывания в соседней стране намного лучше. Полные социальные гарантии. Тебе предоставляют бесплатное жилье в общежитии, кормят. Бесплатное медицинское обслуживание. Всевозможные помощи и пособия. Просто рай. На жизнь хватает и нет этих клошарских небритых, вонючих, пьяных рож. С работой получше. И к тому же до дома ближе. А без бумаг везде могут быть проблемы. Правда, Германия полицейская страна. Но это в будущем, чего загадывать.

А пока ожидание новогодних праздников. Во Франции так называемые “рождественские каникулы”. Все отдыхают. На улицах и в магазинах очень красиво. В порт пришел древний парусник, как у Колумба. Это фантастика. А ведь уже 1993 на носу.

Marseille 26.12.92

Ну, вот и наступил Новый 1993 Год. Больших празднований по случаю нового года во Франции нет. Французы отмечают более торжественно рождество. На рождественские каникулы вся жизнь в городе замирает. Так что мы пока без работы и даже без поисков ее, так как это бесполезно.

Бумаги по поводу Азюля закрутились. Собираем информацию, где и как, с нашим новым статусом, можно выбить деньги у правительства и всевозможных организаций на положенную нам в этом случае помощь и пособие. Но ее нужно попросить, в противном случае ни кто тебе ее сам автоматически не даст. Если все получится, то приход будет около четырехсот марок.

Собираю информацию через Валеру, у румын, и сам по поводу Азюля в Германии. Как выбить там деньги и как найти работу. Как говорили Великие, ничего так дорого не стоит, как информация. А с ней крутиться можно. А вот без языка ее довольно трудно достать.

Сейчас информативную активность проявляет Валера, так как он неплохо говорит по-французски. Говорит что, жена, учительница французского, которую, он любил около трех месяцев, научила его языку. Но все гораздо проще. Молдавский, то есть румынский язык, одной языковой группы с французским. А Валера говорит на молдавском без акцента.

Вчера в честь праздника Нового Года купили бутылочку водки. Посидели в парке, а их здесь очень много. В них очень тихо и красиво. Немного, по-русски, отметили праздник. В клошарне всем в честь нового года выдали по стакану шампанского и по одной сигаре. А новогоднюю полночь я, наверное, впервые в жизни, встретил во сне в своей койке под храп завсегдатаев нашей обители.

Погода сейчас довольно холодная, около пяти градусов тепла. Нас в любую погоду в семь утра выгоняют на улицу, и с пяти до половины седьмого вечера снова заход. Иногда приходиться стоять под дверью, чтобы войти, около часа. Желающих очень много. Опоздал - и можешь ночевать на улице. Мы приспособились, и в случае опоздания или прогула, и такое бывает, спим в вагонах скоростных поездов, стоящих в тупике на марсельском вокзале Gare de Lyon. Холодно, да и комфорт не тот, как в родной клошарне, но это лучше, чем в подворотне. Проблемы бывают только тогда, когда поезд отгоняют в другой город. Тогда главное, вовремя выпрыгнуть. Нас никто отсюда не гонит.

Вообщем время, отпущенное нам днем, проводим довольно просто и монотонно. Бесплатные обеды. Шараебимся по городу, по набережной. Извините за грубые выражения, встречающиеся все чаще и чаще, в этом дневнике. У меня составлен, от нечего делать, целый толковый словарь матерщинных слов. Еще на Корсике Серж решил познакомить Мимиля и его друзей с русским простонародным языком, так что уже через пару недель русский мат был слышен на улицах не только маленького San Nicolao, а и за его пределами. Причем особенность французского языка, в котором нет звука “х”, а более половины русского мата как раз на этом звуке и строится, сильно выдавали местное население. Но всем было весело. Восточная Корсика говорила по-русски.

Сидим в парках. Сидим, ничего не заказывая, в кафе на вокзале или в клубе. Здесь тепло и уютно. Слушаем музыку в огромном музыкальном магазине Virgine. После нового года собираемся активно заняться поисками работы. Может в чем-то поможет Роза.

Marseille 01.01.93

Голодная смерть в Латвии в 1992 г ему точно не угрожала

Думаю, что не умер бы с голоду.

Но после приобретения независимости Латвия лишила гражданства 600.000 человек.

В том числе и меня. Работать в школе учителем стало проблематично.

Путешествовал таким необычным образом и познавал мир.

Вы правы, Это была школа жизни.

"Хомо советикус" познавал мир.

Ваш слог выдаёт очень обтразованного человека. А можно спросить, какой предмет Вы преподавали?

А вот еще интересно, как Вы ваш дневник писали? Как бы на коленке, в блокнотике, сохранили этот блокнот и сейчас оцифровываете? У меня просто когнитивный диссонанс возник, ведь не было же тогда никаких девайсов...

ПС: забыла поблагодарить, спасибо большое за рассказ! Я прям боюсъ дальше читать - боюсь за вас, что там еще случится. Одно успокаивает, Вы же живы...

А я читаю этот рассказ и думаю, а где я была в 92-93 году, что я делала? Надо сказать , паршиво жилось.

Это была школа жизни

По сравнению с работой учителя это однозначно. И мотивация освоить другие области применения. В Вашем случае так и произошло, надеюсь 😀?

А можно спросить, какой предмет Вы преподавали?

информатику, физику и астрономию.

А вот еще интересно, как Вы ваш дневник писали? Как бы на коленке, в блокнотике, сохранили этот блокнот и сейчас оцифровываете?

да, на "коленке". Блокнот сохранился. Оцифровал еще в 1999 году на первом своем 386

Нам в жизни круто повезло, что мы не попали в тюрьму. В клошарне появился мужик, Володя, лет сорока пяти. Сбежал пешком без документов из союза, из Литвы. У него были проблемы в союзе, как он говорит, по религиозной линии. Два месяца кувыркался в Германии, потом приехал во Францию. Три раза переходил границу Франция-Германия. Три раза его ловили таможенники, и три раза он от них бежал. Без единого документа. В городе Bordeaux его остановила полиция и попросила документы. Документов нет. Его отвезли в участок жандармерии. Избили. Во Франции это в порядке вещей. Приковали наручниками к батарее отопления, и так он сидел три дня, но потом разобрались и отправили в тюрьму на три месяца. И по его рассказам, ни он один там такой сидел.

По слухам, кстати, Мишка тоже сидел в городке Aix en Provance, по пути в Италию. Пэт ему, по своим делам, звонил в Ригу. Он уже дома. Но разговор прервался и Пет не знает, за что он сидел. Сейчас у нас есть, по крайней мере, нормальные бумаги и информация.

Думаем сменить место жительства. Клошарня осточертела. Ты к ней прикован. Вечером до шести должен вернуться, иначе твое место пропало. Как на вольных поселениях. Нам дали адрес всемирной благотворительной организации Армии Спасения. В общежитии этой организации пока ремонт, но он заканчивается через неделю. Посмотрим. Может, что-нибудь и выбьем, ведь бумаги у нас теперь есть.

С работой глухо. Роза с Самсоном нам пока ни чем помочь не могут. В Marseille похолодало, около нуля и очень сыро.

Marseille 04.01.93

С новым местом жительства пока ничего не получилось. Мы нашли еще один адрес, но он оказался еще хуже, чем в клошарне. На другом конце города местные пожарные, в виду холодной погоды, при одной школе открыли спальные места с горячим ужином для бродяг, так как несколько бездомных замерзло на улице. С понедельника продолжим поиски нового жилья, тем более что мы решили заняться бизнесом - самодеятельностью.

Сегодня на блошином рынке купили хорошую гитару и совсем недорого. Мы часто, в последнее время по выходным, посещаем этот огромный загородный блошиный рынок. Здесь можно довольно дешево что-нибудь для себя купить. Торгуют в основном арабы, но есть немного и французов. Рынок показал нам Коля. Он вроде крепко зацепился с работой в своей школе, но она немного далековато от клошарни и он ищет средство передвижения, так как на автобус деньги тратить не хочет.

Он нам показал, как можно ездить по Marseille на автобусе по старым проездным билетам. Все очень просто. Необходимо хорошей мягкой стирательной резинкой стереть старую, пропечатанную в автобусном компостере, надпись о рейсе и времени, и билет снова, как новый. Правда, контролеры уже знают этот трюк, и тщательно проверяют билеты. Но они бывают в автобусах ни всегда, да и краска в компостерах иногда кончается. Так что мы все в поисках старых проездных талонов.

Этот трюк проходит и в метро, но проще, оборзев, просто перепрыгнуть через турникет прямо на виду у сидящей на вахте контролерши. Она не побежит за тобой, но долго еще будет орать, если заметит. А ты ноги в руки и “чао, бабуля”.

Все очень просто - барзота залог успеха. Многие молодые французы, особенно студенты, поступают так же.

Завтра пойдем играть на улицу. Готовим репертуар. Распеваемся в привокзальном парке. Может, срубим какие никакие бабки. Многие “наши” сидят с протянутой рукой. Мы будем сидеть с гитарой. И не просто сидеть, а работать. Заодно искать новый адрес жительства, так как играть лучше вечером, а клошарня закрывается в шесть вечера. Спать в вагонах холодно, хотя в Marseille немного потеплело, сейчас около пятнадцати градусов тепла, правда, ночью около нуля.

От жизни повеяло страшным пессимизмом и безысходностью. Нет работы, почти нет денег. Привязан всеми руками и ногами к клошарне. Единственное, если что-то вообще получиться с гитарой. Завтра первый концертный трудовой день. Дай бог!

Marseille 10.01.93

С гитарой у нас пока ничего не вышло. Играли в двух местах. На набережной и возле большого универмага, прямо в центре. В каждом минут по тридцать, но по нескольким причинам не заработали ни сантима. Во-первых, три рыла одна гитара. Пет с Валерой пытались что-то изображать с пустыми банками от колы, насыпав в них немного мелких камней и поддерживая ритм. Во вторых, не столь профессионально мы играли, да и пели в основном русские песни.

Здесь в Marseille, сидя с протянутой рукой, многие из нашей клошарни “зарабатывают” до двухсот франков в день. В основном этим промышляют поляки и словаки. У них свои точки. Они постоянные клиенты у многих покупающих постоянно в одном и том же месте французов. К ним уже привыкли. Их уже знают. У меня пока нет желания этим “последним” делом заниматься, но если совсем не будет денег, что тогда делать.

У нас появилась новая сумасшедшая идея - устроиться работать на корабль. В Marseille пришел огромный американский военный авианосец с кучей американских солдат. Скоро что-то будет в Сомали. Это не просто дружеский визит. Но местные проститутки в восторге. Столько работы у них давно уже не было. Американцы довольно интересные ребята: мешковатые, высокорослые, с огромными откормленными задницами. Пару раз пытался заговорить с ними, но это бесполезно. Во-первых, у них военная тайна, во-вторых, их интересуют только девочки.

К сожалению, насчет работы здесь пока довольно глухо. Несколько раз встречались с Самсоном. У него хоть и большие связи, но он помочь ничем не может. Водил нас, насчет работы, на блошиный рынок, но все патроны бояться неприятностей. Вообщем, пока полная шкреба. Выбиваем бумаги на получение как азюлянты одноразового пособия в размере около пары тысяч франков. Думаем потом слинять в Германию. А может, будем искать работу здесь в городе, когда начнется сезон в летних ресторанах.

Начали учить в Симаде французский язык. Роза выбила для нас бесплатные курсы два раза в неделю. Без него как без рук, довольно сложно, особенно в учреждениях всякого рода.

Marseille 16.01.93

Как и следовало ожидать, Самсон сказал, что помочь нам ничем не может. Его друзья боятся с нами связываться, так как у нас нет разрешения на работу. Посоветовал нам больше и активней самим искать работу, но сразу предупредил, что шансов практически никаких у нас нет.

Я уже помаленьку готовлюсь в Германию, но уж очень много всякого рода вопросов. Эта неясность постоянно угнетает. Настроение тоже не очень то.

В наших рядах появились упаднические настроения, депрессии, к сожалению, опять начался разлад. Мы отдаляемся друг от друга. У каждого появились уже свои мысли, свои планы и чувства, которые уже не выносятся наружу, как раньше, на общее обсуждение. Каждый из нас все больше занят собой, своим будущем. Да, это Франция. Грязь на улице и в душах, всевозможные бюро и бюрократия, лицемерие - гнилая Франция и ты на самом дне этой бездны.

Marseille 21.01.93

Воскресенье. Я был сегодня в церкви. Я все-таки ее нашел. В маленькой русской православной церкви на краю Marseille. Адрес мне дала Роза. Я шел в поисках места для игры на гитаре. Душа сама привела меня туда. А играть я так и не играл. Что-то стесняет меня. Ведь это то же самое, практически, что сидеть с протянутой рукой. Вроде хочется играть, а не можется. Я в последнее время часто брожу с гитарой по городу, но петь так душа и не может.

В церкви было около семидесяти человек. Старые эмигранты первой волны, их дети, внуки, правнуки, работники консульства, представители различных фирм. Люди разные и по возрасту и по положению, но всех их объединило одно - Вера.

После воскресной литургии на французском языке вся община вышла в сад при церкви. Там был уже накрыт небольшой стол. Все прихожане приносят что-нибудь для обще общинного стола. Многие прихожане говорят кроме французского, также по-русски. Роза познакомила меня с одной семьей, глава которой инженер, работает на фирме SIMENS, русский по происхождению. Его зовут Alexandre Klimoff. Мы договорились, спасибо Розе, что я и Пет, будем работать одну неделю, через несколько недель у него в саду. Климофф снимает дом около моря в сорока километрах от Marseille в тихом местечке Carry le Rouet . Платить будет не много - около ста пятидесяти франков на двоих в день. Но это хоть какие-то деньги и можно чуть-чуть зацепиться, хотя я уже серьезно нацелен на Германию.

Сегодня какое-то совсем другое настроение, да и погода прекрасная. Тепло и солнечно. Может, теперь Бог услышит меня.

На меня произвело огромное впечатление дух, отношение между членами общины - русскими во многих поколениях. Они помнят и гордятся, что они русские люди. Я скоро вырвусь на свободу! Сегодня замечательный день!

Marseille 23.01.93

Прошла еще одна монотонная неделя, не принесшая нам больших перемен. Мы движемся каждый в своих направлениях, все более удаляясь друг от друга. Все чаще между нами, скорее между мной и Валерой, происходят всевозможные конфликты. Возраст у нас примерно одинаковый, образование тоже, интеллект на одинаковом уровне. Разное только мировоззрение и характер. Он, по моему мнению, эгоист. Типичный комсомольский лидер. Все, что не соответствует его мировоззрению - такого быть не может! Я часто спорю с ним. Он обижается и часто вгорячах бросает фразу: “Нас ничего не связывает!”. Это обидно - мы ведь русские, хотя, кто нас знает. У Пета все больше проявляются гансовские замашки, из-за этого я с ним тоже спорю. Валера вообще возомнил себя Богом. Нас всего- то четверо в клошарне, и то какие-то мы совершенно разные.

Мои мысли уже в Германии. Обдумываю план переезда. Версию, как встретится с женой и дочкой. Последние две ночи не спится. Ложимся рано, около восьми вечера, подъем в шесть утра. Ночью или думаю о родных, или снятся хорошие сны. Кстати, новый год по какому-то там восточному гороскопу заканчивается не 31 декабря, а в марте. А мне, по предсказанию гороскопа, в конце года должно крупно повезти. Может это Германия?

Marseille 30.01.93

как же хорошо, что в результате все хорошо закончилось. Но как узнаваемо...

Но как узнаваемо.

Ты тоже приехала в Европу нелегалом?

Нет. Но слишком хорошо знаю о прибалтийских неграх (не-гражданах).

Я кстати до сих пор офигеваю от такого паспорта как "элиенс пасс"

кому не расскажешь из местных , те все в ступоре не верят .

а ты помнишь, как после объявления независимости всех от всех на литовско-латышской границе устраивали таможенный и пограничный досмотр в 92-93 годах? Веселуха была...

я очень хорошо помню в 1998 году ехал в Латвию на собственную свадьбу, на колбасном автобусе . Так женщины раздевались почти до гола в автобусе и обматывались колбасой из Польши. А я молодой такой стою и офигеваю от картины . А на польско-украинской границе был досмотр .

Это целое приключение было .

Можно тоже хороший рассказ написать .