https://www.facebook.com/share/r/76iJCeaziuVG1e61/

Любимых разлюбить нельзя -

Их можно временно оставить...

Забыть, обидеться, слукавить -

И снова к ним ведёт стезя.

Любимые приходят к нам,

Чтоб разогнать печали в полночь...

Они даны нам Богом в помощь

Наперекор судьбы ветрам.

Любимым надо всё прощать...

Любимых не бывает бывших...

Любимые приходят Свыше,

Чтоб Солнцем мир наш освещать.

Бежит хрустальная слеза

К тому, кто тоже ждёт в печали,

С которым нас мечты венчали...

Любимых разлюбить нельзя...

Юрий Рост:

Тайная жизнь Спивакова...

____

- Ты давно не был в Тбилиси. Поехали с "Виртуозами Москвы"!. И еще: Католикосу-Патриарху Грузии скоро восемьдесят пять. Ты знаешь, что Илия II пишет музыку. Мы придем к нему с оркестром и поиграем в подарок.

- Знаю. Он и стихи пишет, и иконы. Конечно, пойдем.

Концерт был на Плеханова в зале имени Джансуга Кахидзе. Зал полон, а на улице все еще стоит толпа молодых в основном людей, которым не досталось билетов.

- Вахо, - сказал Спиваков директору зала Вахтангу Кахидзе, дирижеру и сыну дирижера. - Давай поставим стулья на сцене за оркестром и пустим всех. Мешать не будут.

И пустили всех. Я сидел в этих рядах и снимал Владимира Спивакова с редкой точки, когда во время музыкальной работы видно его лицо.

После триумфального концерта и визита к Илие II, который был истинно растроган, услышав в исполнении оркестра с мировым именем написанную им Ave Maria, мы отправились в Ереван, где история со стульями для безбилетной молодежи повторилась.

По дороге из Тбилиси в Ереван у нас было достаточно времени, и можно было поговорить не о музыке, а о тех тихих делах, которые доставляют Спивакову счастливое ощущение участия в коррекции чужих судеб, порой с музыкой не связанных вовсе.

Тема эта, не смотря на наши дружеские отношения, всякий раз повисала в воздухе, едва я в нее углублялся. Володя отмахивался и говорил, что много не помнит. Тем не менее. Что-то он упомянул в разговоре. Кое-что я знал, а некоторые истории рассказали люди, которые работают и живут с ним рядом. Описание, пусть и конспективное, его - скрытых от публики - дел мне кажется важным...

Вот несколько сюжетов о тайной жизни Владимира Спивакова...

Носильщик и маэстро...

___

Однажды Владимир Теодорович летел из Америки с попутчиком Вячеславом Фетисовым. Прославленный хоккеист, предложивший помочь музыканту поднести сумку, справился с весом, но был озадачен:

- У тебя там что, гантели?

- Нет, ноты.

Эту сумку в Шереметьевском аэропорту взялся нести носильщик. Он поднял её и с трудом потащил к самолету.

- Вы плохо себя чувствуете? - спросил Спиваков.

- Сустав надо менять. Но очередь на три года, если по квоте. А на платную денег нет. Живу с женой в коммуналке, родителей нет.

- Давайте я сам понесу.

- Нет, это моя работа.

У самолета музыкант сказал носильщику:

- Соберите документы и ждите моего звонка.

Вернувшись в Москву, позвонил:

- Идите в Боткинскую. Я все решил.

Через два года пришлось решать со второй ногой. На этот раз операцию сделали в 31-й больнице.

Теперь в Праздники - на Рождество, в Пасху, Благовещенье Алексей Ватолин (фамилию я пишу для Спивакова, который ее не знает) звонит Владимиру Теодоровичу и говорит:

- Спасибо! Я поставил за Вас свечу!

Пусть горит.

Рояль Кисина...

____

Евгению Кисину было пятнадцать с половиной лет, и его родители обратились с просьбой к тогдашнему директору "Виртуозов" помочь заменить Жене прокатное пианино на более новое, потому что на старом он выбил половину клавиш.

Спиваков подумал, что скоро Кисину шестнадцать, и грех не подарить ко дню рождения этому гениально одарённому юноше достойный инструмент.

Он узнал, что один человек, уезжающий навсегда за границу, продает маленький кабинетный "Стейнвей" правда довольно дорого.

Спиваков продал картину Коровина из своей коллекции. Положил деньги в конверт, конверт в карман брюк, и пошел покупать.

- Сколько стоит Ваш рояль?

- Сорок тысяч.

Поскольку торговаться он не умеет, отсчитал из конверта большие тогда деньги и отдал.

Инструмент отвезли Кисину. На клавиатуре лежала записка Спивакова:

"Дорогой Женя, на этом рояле ты сможешь добиться еще больших успехов, чтобы радовать свою публику"...

Женя пришел домой, посмотрел на инструмент, закрыл крышку, и с мамой и с учительницей поехал в Дом творчества композиторов, куда по просьбе Спивакова его определил Тихон Хренников, чтобы он мог там спокойно заниматься.

Всю дорогу он молчал, но когда доехали до Рузы, он попросил остановить машину, выскочил на снег и стал прыгать и кричать: "У меня есть рояль!".

Что наша жизнь? То - недописанный роман,

Смятение чувств, ошибки и обман.

Сплетение судеб, душ незримый стон,

Когда сердца не бьются в унисон.

И снова поиск, всплеск нечаянной мечты,

Слова любви прекрасны, как цветы.

Известно, что не долог век цветов.

И умирает бедная любовь.

Любовь ли это? Нет -опять обман.

Опять мираж. Рассеявшись - туман,

Вдруг обнажает чувственности ложь.

И сотрясает душу снова дрожь.

Быть может, кто-то там, среди светил

Напополам все души разделил?

И разбросал их по земле, как семена:

Найдутся пары, то получат все сполна.

Одним везет две половиночки собрать,

Другим всю жизнь приходится искать,

А третьи, принимая испытание,

Хранят союз... поправ души метание.

Надежда Травина - Фетисова

«Милая, родная Аленушка! Впервые за сорок лет посылаю тебе письмо со второго этажа нашей дачи на первый этаж. Значит, настало такое время. Я долго думал, чего бы тебе подарить к этому — (до сих пор не верю!) — общему юбилею. А потом увидел стоящий на полке трёхтомник и даже засмеялся от радости и благодарности к тебе. Целое утро делал закладки к тем стихам, которые (аж с 51-го года!) так или иначе имеют к тебе отношение… Ты — соавтор практически всего, что я написал…»

Один из известных советских поэтов Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ и литературный критик Алла КИРЕЕВА прожили вместе 41 год.

НОКТЮРН

Между мною и тобою — гул небытия,

звёздные моря,

тайные моря.

Как тебе сейчас живётся, вешняя моя,

нежная моя,

странная моя?

Если хочешь, если можешь — вспомни обо мне,

вспомни обо мне,

вспомни обо мне.

Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне,

долгая любовь моя.

А между мною и тобой — века,

мгновенья и года,

сны и облака.

Я им и тебе сейчас лететь велю.

Ведь я тебя ещё сильней люблю.

Как тебе сейчас живётся, вешняя моя,

нежная моя,

странная моя?

Я тебе желаю счастья, добрая моя,

долгая любовь моя!

Я к тебе приду на помощь,— только позови,

просто позови,

тихо позови.

Пусть с тобой всё время будет свет моей любви,

зов моей любви,

боль моей любви!

Только ты останься прежней — трепетно живи,

солнечно живи,

радостно живи!

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,

счастливо живи всегда.

А между мною и тобой — века,

мгновенья и года,

сны и облака.

Я им к тебе сейчас лететь велю.

Ведь я тебя ещё сильней люблю.

Пусть с тобой всё время будет свет моей любви,

зов моей любви,

боль моей любви!

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи.

Счастливо живи всегда.

У каждого своя судьба, свой храм в душе, свое течение.

У каждого своя беда. И у беды - свое решение.

И ночь бессонная своя, и дождь, что бьет по сердцу больно.

У каждого свое «нельзя». Оно всегда остроугольно…

У каждого своя волна, и жизнь, наполненная жаждою.

У каждого своя вина. И свой бокал вина…. у каждого.

У каждого свой звездный час, своя распутица весенняя.

И свой обрыв, где свет погас. И шанс последний на спасение.

У каждого свои мечты, хотя б во сне к ним прикоснуться.

И своя мера высоты. И дом…, в который бы вернуться.

У каждого тропа своя, она не хожена иными.

И дел житейских колея. И… недосказанное имя.

Lina Gorodetsky

Я тебе открою тайну — (никому не говори):

Всё на свете не случайно — от заката до зари,

Всё на свете что-то значит — чья-то ложь и доброта,

Если в сердце ливень плачет, если есть в душе мечта.

Что-то значит всё на свете — и улыбка, и глаза,

И нелепая ошибка, и нежданная слеза.

И найдётся оправданье даже слову невпопад,

Неумелому признанью и когда отводят взгляд…

И по-своему всё это каждый может объяснить,

Слушать глупые советы или чем-то заменить,

Вместе быть или расстаться, оставаться или уйти,

Растеряться, рассмеяться, с верного свернуть пути…

Каждый вправе сам, как хочет, жизнь единожды прожить,

Выбрать путь сложней иль проще, торопиться, не спешить…

Всё на свете не случайно — от заката до зари…

- Я тебе открыла тайну — никому не говори!

Хескет Пирсон

Читала ночью новую книгу Виктории Токаревой, где она, как всегда, просто и честно пишет именно о том, что есть, и очень сильно откликнулась на строки, где она говорит, что раньше ей важно было выяснять отношения с близкими людьми, с подругами, отслеживать реакции, а сейчас всё это исчезло. И осталось лишь одно, но самое горячее желание: ТОЛЬКО БЫ ЖИЛИ...

Только бы шелестели в трубке знакомые голоса, только бы удержались, только бы не потерять никого.

Я давно живу по тем же нотам, но последние два года особенно...

В той абсурдной реальности, где все мы оказались, новости приходят, как вести с фронта: потери, потери, потери... и их не становится меньше. Каждый день кто-то… И почти все мы уже затронуты и поранены этими потерями.

И я могу, конечно, объяснить, откуда берётся защитная реакция многих в виде повышенной агрессии, озлобленности, желания хоть на ком-то отыграться за свой нарастающий утробный страх, но... не могу принять её, примкнуть к ней, сделать своей.

Мне не близко. Не близко, не потому, что мне важно быть хорошей на фоне плохих, а потому что я глубоко убеждена в одном: чем больше будет человеческого, а не продиктованного звериным инстинктом, тем быстрее мы справимся с испытанием, которое всем нам выпало, друзья мои.

Можно бросаться друг на друга, можно срываться на слабых домочадцах, можно анонимно и безнаказанно лить тонны злобы в сети, можно по полной обслуживать свою саднящую тревогу. Но вот надо ли?

Может быть, принять за точку отсчёта ту простую правду, в которой именно такие обстоятельства лучше всего обнаруживают нашу суть, наше содержимое, нашу способность оставаться людьми?

И может быть, именно сейчас самое подходящее время для того, чтобы не разбрасываться друг другом, не враждовать, а наоборот, постараться услышать, постараться понять, постараться изменить всё то, что нас разделяло?

Не до придирчивости, если честно.

Не до въедливых выяснений и обид.

Не до той невыносимой эгоцентричности, в которой каждый тянет одеяло на себя и требует предельного внимания.

ТОЛЬКО БЫ ЖИЛИ...

Только бы знать, что справляются. Только бы видеть обыкновенную будничную жизнь, в которой спешат на работу, забирают детей из сада, готовят простой ужин, гуляют по набережной, ходят в гости, ссорятся и мирятся, смотрят кино и пьют горячий чай.

Только бы видеть даже тех, с кем лад не берёт, с кем по разные стороны мнений, с кем едва ли завяжется добрая дружба... Что с того? У каждого своя жизнь. И ключевое слово здесь – последнее – «жизнь». Она хрупкая и недолговечная. Каждый проживёт её как сможет. Но пусть проживёт, а не окажется вытолкнутым из неё раньше положенного срока.

Бережности всем. Мудрости ценить имеющееся. Храбрости не воевать. Да, именно для этого и нужна храбрость.

И любви.

Лиля Град

О Рудике мечтали все женщины, а он любил только жену

С такой внешностью актёр из фильма «Москва слезам не верит» Юрий Васильев мог бы стать вторым Аленом Делоном — если бы жил за границей.

Но он родился и жил в Советском Союзе, и его мужская красота и актерский талант так и остались недооцененными: он снялся всего в трех десятках фильмов и умер в 59 лет, не успев состариться.

Все помнят его Рудика из культового фильма «Москва слезам не верит» — самоуверенного соблазнителя и карьериста. Юрий Васильев сильно отличался от своего героя. Почти 40 лет он оставался верным и своей жене, и родному Малому театру. Он не считал себя талантливым и стеснялся яркой внешности, а из-за того, что не имел звания народного артиста, очень комплексовал — ощущал себя каким-то «второгодником».

Отец — инженер, мама — библиотекарь... Кто же думал, что сын решит стать артистом? А он — решил, и с первого раза статного красавца с пронзительным взглядом умных глаз приняли в ГИТИС. Вместе с любимой профессией в его жизнь вошла и любимая жена: Нелли Корниенко тоже училась на актерском, только в Щукинском. Они поженились, когда им было по 20 лет, а потом встретились на съемочной площадке: не подозревая, что они муж и жена, их по отдельности пригласили на главные роли в фильм «Ловцы губок», и они играли влюбленных. Позднее Нелли называла это «мистикой».

А потом 28-летний Васильев прославился на всю страну, сыграв в фильме «Журналист» знаменитого режиссера Сергея Герасимова. Роль принесла ему успех, фильм получил множество кинонаград на фестивалях, а сам Юрий, прикоснувшись к настоящему искусству, понял: он не будет играть в «проходных» картинах, это недостойно — снижать планку. И отказывался от предложений сниматься, если сценарии казались ему недостаточно интересными и проработанными. Он выходил на сцену Малого театра, не оставался без ролей, а вот за на киноэкран снова попал лишь через 11 лет после «Журналиста» — сыграл князя Орловского в музыкальном фильме-оперетте «Летучая мышь». Последовал новый всплеск популярности. Но настоящий успех ждал его впереди — Владимир Меньшов пригласил Васильева в свой фильм «Москва слезам не верит», на роль Родиона Рачкова.

До Васильева эту роль отвергли поочередно несколько уже известных актеров — Олег Видов, Евгений Жариков, Владимир Ивашов... Все они прекрасно понимали: публика часто переносит отношение к персонажу на актера, и никому не хотелось сливаться с малоприятным образом маменькиного сынка Рудольфа, соблазнившего и бросившего женщину с ребенком. А Юрий Васильев с радостью согласился: будто предчувствовал грядущий успех. И сумел так подать своего персонажа, что он вызывает не только неодобрение, но и какое-то даже сочувствие.

Казалось бы, после такого прорыва актера должны были завалить предложениями. Но по словам худрука Малого театра, Юрия Соломина, «Юрий никогда не лез и не просил. Был скромным тружеником». Васильев не считал возможным навязываться, он не ходил по киностудиям, не напрашивался, даже не произносил вслух своих желаний. А ведь его мечтой было сыграть Гаева в чеховском «Вишневом саде». И он терпеливо дожидался, когда режиссеры сами его заметят. Текст Гаева он выучил наизусть. На всякий случай — вдруг в театре заболеет играющий его актер...

Не дождался. Не заметили. Актер Владимир Сафронов позднее вспоминал: «К нему прилипло клеймо красавца-мужчины. Никому по-настоящему не пришло в голову поглядеть на то, что этот красавец может глубоко и драматично чувствовать какие-то роли». Клеймо «красавчика» мучило его и тяготило.

Во-первых, как уже было сказано, из-за природной скромности и деликатности: его одолевали поклонницы, а ему никто не был нужен, кроме его Нелли. А во-вторых, «советский Ален Делон» не мог рассчитывать на главные роли заводских парней — ведь именно персонажи «из народа» пользовались популярностью у киношного начальства. Аристократический, утонченный типаж Васильева был не нужен. Разве что для исполнения ролей коварных негодяев вроде Рудика.

Дружелюбный, приветливый Васильев никогда никому не завидовал, не ревновал, искренне радовался успехам друзей и коллег. Доброго, деликатного и мягкого актера любили в театре, любили соседи по даче. При этом он не умел заводить выгодных знакомств, не любил давать интервью, вообще старался держаться подальше от журналистов и избегал всякой публичности. И никого не обременял своими проблемами и переживаниями. У Юрия с детства было больное сердце, но об этом не знал никто, кроме самых близких.

Он очень страдал из-за своей невостребованности, ему хотелось играть сложные драматические роли, а предлагали очередного «героя-красавчика». Васильев, не в силах переносить постоянное нервное напряжение, в последние годы стал много курить, забывая меру. Порой выкуривал по две пачки в день. А ему нужно было беречься. Впрочем, актер старался не думать о своем больном сердце, он избегал врачей и не любил об этом говорить.

4 июня 1999 года Юрий Васильев отправился по делам — нужно было сделать техосмотр, он ездил на старой «Ниве». Стояла жара, ему пришлось долго ждать на солнцепеке своей очереди. Вернулся домой уже ближе к вечеру, не стал ничего говорить о своем плохом самочувствии жене, чтобы не расстраивать любимую Нелли. Просто прилег у телевизора. И больше уже не встал.

Причиной смерти 59-летнего Юрия Васильева врачи назвали сердечно-сосудистую недостаточность. Незадолго до смерти ему было присвоено звание народного артиста. Нелли Корниенко пережила любимого мужа на 20 лет и всегда повторяла: нет, время не лечит. Она сильно тосковала по Юрию, не могла его забыть и даже мысли не допускала о других мужчинах. Актрисы не стало в 2019 году.

©️ Ольга МОИСЕЕВА

Когда де Фюнесу исполнилось 55, он влюбился. В 27-летнюю рыжеволосую девушку, яркую и веселую. Ее знала вся Франция — она вела радиопередачи под именем Маша Беранже, настоящее же имя ее было Мишель Рионд. Немолодой комик воспылал к Маше настоящей страстью: поистине, «седина в бороду, бес в ребро». И она его тоже полюбила: для нее он был не кинозвездой, а ранимым, нежным и беззащитным человеком, прячущим свои слабости под маской успешного комика. Все знали его как скрягу — а он снял номер люкс в дорогой гостинице на целый год, чтобы видеться там с Машей. Об этом романе знали все. Не знала только жена де Фюнеса. Так думали окружающие. На самом деле, Жанна прекрасно все понимала, но терпеливо ушла в тень, давая возможность мужу насладиться последней страстью. А Маша, в свою очередь, согласилась на условие любимого: никогда не требовать, чтобы он развелся. Он просто не мог после стольких лет брака оставить жену.Через несколько лет Луи перенес один за другим два инфаркта. Ему пришлось на какое-то время отказаться от съемок. Но он продолжал встречаться с Машей — не мог надышаться ею, был влюблен, как мальчишка. Жена продолжала «держать лицо»: она была уверена, что скоро эта страсть погаснет сама собой. Но Жанна ошибалась.13 лет, до самой своей смерти, Луи де Фюнес продолжал лавировать между двумя женщинами. А когда в 1983 году его не стало, жизнь потеряла всякий смысл и для Маши. Она несколько лет буквально отбивалась от журналистов, которые хотели услышать от нее рассказ о романе с великим комиком. Они не услышали ни слова. Потом Маша увлеклась спиритизмом: она хотела получить весточку от умершего возлюбленного. В 2009 году Маша умерла от рака легких. А Жанна де Фюнес тем временем открыла музей имени своего знаменитого мужа — в их родовом имении. Она прожила 101 лет и умерла в окружении любящих сыновей и внуков в 2015 году. Похоронили ее рядом с мужем.

Оксана Донская

Я вижу свет в конце тоннеля… Понимаю…

Врачи в палате обречённо смотрят вниз…

А мне так хочется кричать: «Ещё живая!»

И вот прикладывают ток к груди «на бис».

А в голове картинки все калейдоскопом:

Рожденье, мама, садик, школа, институт,

Работа, свадьба, дети… В сердце колет… Опа…

Вдруг стёрлось всё, потом врачи… В тоннель везут…

И я задумалась, куда же я бежала?

А что успела? Вдруг не выключен утюг?

Ещё я маму так давно не обнимала…

И как-то холодно смотрел в глаза супруг…

Я сыну старшему ещё не объяснила,

Что сердце доброе важней, чем ноутбук…

Нельзя вот так сейчас уйти… Недолюбила…

И слишком много недосказанного вслух…

Мне надо срочно обратиться с заявленьем…

Пишу письмо… И мысли к Богу шлют его:

«Привет, Господь, прости за раннее вторженье…

Я поняла, что не ценила ничего…

Что ничего такого не принадлежало

Конкретно мне, за исключением любви.

А я её так неумело отдавала.

Сейчас душой мне точно незачем кривить…

К чему стремилась… Это всё второстепенно,

А основное оставляла на потом…

Но жизнь закончилась в момент и внутривенно

Вкололи память, что стоит, как в горле ком…

Я поняла, насколько важно просыпаясь,

Рассвет встречая, небеса благодарить…

И верить близким, ни на миг не сомневаясь,

Что надо просто бесконечно их любить…

Ведь завтра может не настать… И так случилось…

Прости, Господь, что не умела дорожить…»

Пришёл ответ: «Ты очень искренне молилась…»

И крик врача: «Глазам не верю… Будет жить!»

Ирина Самарина-Лабиринт

Кто-то создал закаты,

Чтобы ценить рассвет…

Это такая плата

И проездной билет…

Счастья не будет много…

В этом, как видно, суть…

Счастье – улыбка Бога.

Сердце не обмануть…

Ценности – не в зарплате

И не в валюте, нет…

Мы за ошибки платим,

Чтобы ценить рассвет.

Вовремя всё исправим,

Только б не опоздать…

Бог не от слёз избавил,

А научил рыдать,

Чтобы в момент прозренья,

Плача, что жизни нет,

С истинным восхищеньем,

Стали ценить рассвет,

Тот, что всегда приходит

После ужасной тьмы…

Жаль, бессердечность в моде…

Счастье дают взаймы…

Если же мы сумеем

Просто любить в ответ,

Станет для нас трофеем

Новый в окне рассвет…

Ясность во внешнем виде,

А на душе бардак…

Чтобы рассвет увидеть,

Нужно пройти сквозь мрак…

Ирина Самарина-Лабиринт

Иногда лучше хранить молчание, а молчание будет хранить Вас. Не все достойны ответного слова.