🩷

... В залатанных одеждах шла Душа, И было ей себя совсем не жаль. Она брела устало... чуть дыша ...

А рядом с нею плача, шла Печаль.

- Ты сердце мне слезами рвёшь... смотри, Все ноги сбила в кровь, идя за мной. Не плачь Печаль ... слезу свою сотри ... Ступай дорогой не моей ... другой.

Печаль вцепилась в Душу - не пущу! Родней тебя нет никого, пойми. Меня прогонишь... я ведь не прощу. Так, что Душа, ты прыть свою уйми. Душа поникла ... стало тяжело ... Сочилась из под лат у сердца кровь. И вдруг с Небес спустилось Существо - На встречу шла прекрасная Любовь. Она несла одежду для Души. Всю из рисунков счастья и тепла. Её там ткали Ангелы в тиши, А к ней в придачу белых два крыла.Печаль издала жалобный свой писк.

Пошла попутчика себе искать ...

Любовь же Душу в Счастье облачив, Надев ей крылья, стала с ней ЛЕТАТЬ!

... Мораль очевидна и очень проста - Каков твой попутчик, и жизнь такова ...

Александр Ширвиндт.

Я ору только на тех, кого люблю: чем громче крик - тем сильнее чувство. С людьми, мне безразличными, я тих и интеллигентен..

«Все, что сегодня меня окружает, — все другое. Москва уже не моя, дворы не мои, лица чужие — правда, на Арбат, в районе Щукинского училища, знакомые старухи-москвички еще иногда выползают: ищут, где хлеба купить, а негде — вокруг бутики. Города, где прошла моя жизнь, больше нет, проходные дворы моей биографии в тупик меня привели.

Кем бы ты ни был в молодости — оптимистом или пессимистом, наивным или реалистом, радужным или сумрачным, все равно с возрастом брюзгой становишься, и чем дальше, тем все брюзжее и брюзжее, и, главное, сам это чувствуешь, но ничего с этим поделать не можешь.

Накопление всеядности приводит к паническому раздражению, а тут и до ненависти рукой подать.

Я себя ненавижу! Ненавижу необходимость любить окружающих, ненавижу все время делать то, что ненавижу, ненавижу людей, делающих то, что я ненавижу, предметом творческого вожделения.

Ненавижу ненависть к тому, что вообще никакой эмоции не заслуживает.

Я ненавижу злых, скупых и без юмора. Социальная принадлежность, политическая платформа, степень воровства совершенно меня не волнуют — воруй, но с юмором, фашист, но дико добрый.

Думаю, характер человека складывается уже месяцам к трем, но у меня не сложился почему-то до сих пор, поэтому о себе говорить трудно. Я, например, незлопамятный: это плохо, потому что благодаря злопамятности можно выводы делать, а так — наступаешь на одни и те же грабли.

Процентов на 80 я соответствую самому себе — в течение жизни процент этот не менялся, но последнее время эту цифру я стал формулировать, чего делать нельзя. Вообще ничего говорить всерьез вслух нельзя, особенно слова «кредо» или «гражданская позиция» употреблять: любая формула — это смерть.

Я находчив — мне об этом не самый добрый человек Андрюша Битов сказал. На очередном юбилее, на котором я чего-то вякнул, Андрей ко мне подошел: «Тебе круглосуточно находчивым быть не надоело?».

Сколько украдено у меня профессионалами! Услышанное, увиденное, запомненное у простодушно-застольных словоблудов типа меня многим сделало биографии, а тут по глупости в безвестности помрешь.

Я со всеми на ты — в этом моя жизненная позиция. На ты — значит, приветствую естественность, искренность общения, и это не панибратство, а товарищество, кроме того, сегодня я старше почти всех. Помню, хорошая партийная традиция у нас была — все коммунисты называли друг друга по отчеству и на ты. «Григорьич, как ты вчера?» или: «Ну ты даешь, Леонидыч!». Очевидно, это у меня от времени застоя...

Я умею слушать друзей, а ведь у друзей, особенно знаменитых, постоянные монологи о себе. Друг может позвонить и спросить: «Ну, как ты? А я...» — и дальше идет развернутый монолог о себе. Это очень выгодно, когда есть такой, как я, которому можно что-то рассказывать, не боясь, что тебя перебьют, и потом я — могила. Когда современную мемуаристику читаю, особенно про то, где был я и в чем участвовал... Господи, если все, что я знаю, взять и написать...

Менять друзей, ориентацию и навыки существования поздно. Смысл существования — в душевном покое и отсутствии невыполненных обязательств, но обязательства все время нахлестывают. Кажется: вот это сделаешь и это — а дальше покой и тишина, но нет — появляются новые.

Иногда думаешь: ой, пора душою заняться. Пора, пора, а потом забываешь — обошлось, можно повременить.

Верить мне поздно, но веровать... И хотя атеистом воспитывался, с годами к выводу прихожу, что есть Нечто. Нечто непонятное — не от инопланетян же оно.

Любая вера — марксистская, православная или иудейская — с одной стороны, какие-то внутренние ограничения создает, а с другой — какую-то целенаправленность развитию организма дает, а самое главное: молодой особи дает этакий поджатый хвост. Нельзя жить безбоязненно, нельзя с точки зрения космического ничего не бояться — там непонятно что, и нельзя не бояться, когда улицу переходишь, а сейчас никто ничего не боится.

К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются.

Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно сексуален, с коллегами вяло соревновательно тщеславен, но умиротворения нет. Значит, увы, философа, даже местечкового, из меня не образовалось, а среднестатистический по­лу­чился мудак — к финалу существования обидно.

Кто-то на очередном моем «столетии» до­вольно точно продекламировал:

Стоит юбиляр, от тоски зеленея, —

Боится, что станем шутить.

Он столько чужих отпахал юбилеев,

Что надо ему откатить!

Он с трубкой по жизни проходит,

как Сталин,

Но разницу всяк ощутил:

Ведь Шура при этом

лишь ставил и ставил,

А Сталин — садил и садил.

Не скажем ни слова по поводу мата —

Про то ушутились уже,

Но больше, чем в зданьях,

построенных Татой,

У мата его этажей.

Конечно же, он не Шекспир

и не Шиллер,

Но все ж дарованьем не мал!

Поэтому в список писателей

Ширвиндт

Себя полноправно вписал.

Прекрасный отец он

и дедушка клевый!

Пусть вялый, но член СТД!

Желаем мы Шуре хорошего клева,

Напора в струе и т. д.!

Что-то к концу жизни стал остро разочаровываться в планете. Вечное, многовековое удивление: зачем живем?

Пи...ц! Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало. С одной стороны, а с другой — зачем эту уходящую экологию коптить, не зная, зачем?

Как-то меня спросили: если бы у меня была возможность после смерти в виде какого-то человека или вещи вернуться, что это было бы? Я ответил: флюгер. У Саши Черного в стихах два желания есть:

Жить на вершине голой,

Писать простые сонеты...

И брать от людей из дола

Хлеб, вино и котлеты.

И второе:

Сжечь корабли и впереди, и сзади,

Лечь на кровать, не глядя ни на что,

Уснуть без снов и, любопытства ради,

Проснуться лет чрез сто».

© Ширвиндт А.А. Проходные дворы биографии.

Стану старше на осень,

и мудрее на грусть...

Ветер пришлый уносит

лето вдаль... ну и пусть!

Даст Бог новое лето

встречу вновь у реки,

у полоски рассвета,

где живут мотыльки...

Снова осень - загадка...

Вновь её маскарад!

Снова сердце украдкой

запечалится в такт

журавлиной тревоге,

что звучит в облаках,

в позолоте дороги ...

Жемчуга... на висках…

~ Юлия Гусарова ~

Мы справимся! —

шепнула мне Душа.

"Ты вспомни сколько раз мы побеждали.

Чудили иногда для куража,

Но никогда с тобой не унывали.

Через какие терни мы прошли,

Нам с тобой о них одним известно.

Навек забудь кто не подал руки,

Хотя в лицо сиял улыбкой лестно.

Сейчас откуда взялся пессимизм?

И почему ты руки опустила?

Ты убери, красавица, каприз!

И о хорошем вспоминай, что было.

Тогда смогла, и сможешь ты сейчас

Преодолеть всё, чтобы не случилось.

Я повторю тебе пусть в сотый раз:

Мы справимся!

Всегда тобой гордилась!"

Валентина Астахова

От счастья обалдев, тоскуя или ссорясь,

В один из рядовых, обыкновенных дней

Возьмите карандаш и напишите: «Совесть»,

И вспомните, когда вы думали о ней.

Порою страшно так, что сердце замирает,

Но снова день за днем то каюсь, то грешу.

На дудочке кривой я знаю, кто играет,

И все-таки пляшу, под дудочку пляшу.

Жить надо высоко, душою звезд касаясь,

Поскольку этот мир лишь эпизод в судьбе.

Из пропасти земной, где правит ложь косая,

Возьми меня, Господь, возьми меня к Себе!

На что, на что, на что мы время тратим?

Куда, куда мы мчимся, как в бреду?

С меня довольно. Надоело, хватит!

Остановите Землю, я сойду.

© Леонид Дербенев

" ИКОНА КРАСОТЫ."

ОДНА ИЗ ЯРЧАЙШИХ ЗВЕЗД ГОЛЛИВУДА 1940- 1950 ГОДОВ

АВА ГАРДНЕР.

" Для меня красота - это простота, элегантность и чувственность.

Я считаю, что когда женщина находится в гармонии с собой и верна своим принципам, то она будет излучать сияние."

Ава Гарднер.

Я буду ждать тебя тогда,

Когда другие ждать устанут,

Когда стучится в дверь нужда,

Твоею быть не перестану!

Когда уколит сердце боль,

И взгляд наполнится слезами,

Когда играет недруг роль,

Тоска о ком-то вновь терзает!

Когда чернеет синь небес,

И утро солнцем обжигает,

Когда мечта теряет вес,

Другой родиться, помогая!

Я буду ждать тебя тогда,

Когда спешит молитва к Богу,

Сквозь расстоянья и года,

Когда вчера не будет трогать!

Когда душа твоя поёт,

И в миг, когда о чём-то стонет,

Когда по окнам ливень бьёт,

Когда слова гроша не стоят!

Когда погашен в доме свет,

Молчанье в трубке, телефонной,

Когда оставлен в звуке след,

Спешащих стрелок монотонный!

Я буду ждать тебя тогда,

Когда отчаянье нагрянет,

Когда ответом "никогда...",

Тебя бездумно очень ранят!

Когда танцуют вальс снега,

Когда признанье получаешь,

Когда разлука так горька,

И о покое не мечтаешь!

Когда шаги твои слышны,

Тому, кто ждал их в полумраке,

Когда преграды не важны,

Когда приходят свыше знаки!

Я буду ждать тебя тогда,

Когда другие ждать устанут,

Пока горит моя звезда,

Я быть твоей не перестану!

Н.В.Малютина

https://www.facebook.com/share/r/VV8gqqCbyphszQdN/

« Мыслящее дерево « в Апулии , Италия . Возраст 1500 лет...

https://www.facebook.com/share/r/s3J9ufkUybZbz6mP/

Не бывает хороших или плохих, есть свои и чужие. Учитесь отделять мух от котлет. Каким бы чудесным, во всех смыслах, ни казался вам человек — он не будет своим в доску, если понимания нет. Отпускайте с Богом тех, с кем слишком разные. Разные даже не по мнению и по интересам, разные — по духу, разные — по ощущениям...

Нет смысла "насиловать" себя присутствием чужого человека в жизни, даже если у вас общие дети и одна фамилия.

Не оправдавший надежд человек в ваших глазах не должен внезапно становится ужасным... Он просто не ваш. В этом нет его или вашей вины. В этом нет его или вашей ошибки. Не стоит ненавидеть его за инакомыслие или пытаться переделать под себя, навязывая свои устои.

Он другой.

Не на вашей волне и вряд ли на неё запрыгнет. Важно осознавать, что никто не обязан соответствовать нашим ожиданиям, мы либо впитываем в себя губкой то, что есть, либо опускаем занавес, завершая подобные "лав стори."

Противоположности могут существовать лишь для начального притяжения, но в жизни люди должны находиться в общей лодке и грести в одну сторону. Если такого не будет, то вы не по реке будете плыть, а вязнуть в топком болоте, заживо хороня мечты о лучезарном счастье. Человеческий век короток, чтобы тратить его на тех, кто вас всё-равно не поймёт. Благодарите таких людей за опыт и прощайтесь. Отношения должны быть в кайф, а не приносить слёзы и разочарования. Чужое, каким бы сладким ни было, — навсегда останется чужим.

Владимир Гаджиев.

Сёстры Бэрри (The Barry Sisters) - Клэр (Claire) и Мерна (Merna) Бэрри, американский джазовый дуэт, исполнявший в середине XX века песни на идише и английском. Сёстры Берри стали настоящими легендами в истории мировой музыки.

Удивительно быстро развивалась их карьера, необычно новым был их репертуар и манера исполнения, да и само обаяние исполнительниц точно не оставляло равнодушным ни одного человека.

Мерна (1923-1976) и Клара Бейгельман (1920-2014) родились в семье еврейских иммигрантов в округе Бронкс, в Нью-Йорке. Их родным языком с детства был идиш, поэтому, когда однажды младшая Мина услышала песенку «Бейгелах» (известную как «Бублички»), она без труда её запомнила и постоянно везде напевала. По невероятной счастливой случайности пение шестилетней девочки услышал кто-то из прохожих и пригласил малышку исполнить её на еврейском радио. Это был поворотный момент в биографии обеих сестер. Так, через несколько лет Мина и Клара Бейгельман стали Мерной и Клэр Берри – звездами радиоэфира. Но и тут судьба поднесла новый сюрприз: пение молодых девушек услышал известный ведущий и шоумен Эд Салливан, который и вывел сестричек на мировую сцену.

Они пели всё и на всех языках: начиная от народных еврейских и современных израильских песен «Hava Nagila», «Yuh Mein Tiere Tochter», «L'Chaim» и т.д., до джазовых композиций и шансона «Cry Me A River», «Why Don't You Do Right» и др. Невероятная бодрость исполнения и заражающий оптимизм подкупали всех и каждого, поэтому сёстры Берри быстро обзавелись целой армией поклонников. Сестры Клэр и Мерна Берри были первыми, кто сделал популярную адаптацию еврейским народным песням для массовой аудитории.

Начали петь они в США, но их огромные способности принесли им популярность, сделав их международным дуэтом. Немалую роль в этом сыграл замечательный талант аранжировщика, продюсера и композитора Абрахама Еллстеина, руководителя дуэта.

Голос Клэр - выше; у младшей Мерны более низкий. Что они пели? Всё от удивительного Hava Nagila, Abi Gezunt, Zuges Mir Noch Amool, и Dem Nyem Scher, Ciao Ciao Bambina. Репертуар сестёр Берри включал песни на девяти языках.

Самые популярные песни сестер Бэрри: