Люди – листья на дереве осени.

Эти держатся, тех уже сбросили...

Жёлто-буро-сиренево-красные.

Так похожи, но всё-таки разные.

И делились судьбы отпечатками

В разговорах подружки украдкою.

А дождинки катились прозрачные

По серебряным листьям, горячие...

Замерзали, о вёснах не думали.

Не хотелось везенья и удали,

А хотелось уютного вечера

И любовью огромной быть встреченной...

Люди-листья кружили над городом

Разноцветных надежд хороводами.

Веря в завтра, в сегодня не верили.

Их успешность обложками мерили…

Но не видели души хрустальные,

Слишком нежные, необычайные...

И засохли, поблекли, скукожились.

Только капли осенние множились...

Шелестели, звенели, блаженные...

Мокрых парков пожухлые пленные.

Их смели и забыли, но дворники –

Исполнители, а не виновники.

Надо жить каждый миг, каждой клеточкой,

И держаться за хрупкую веточку...

Люди – листья на дереве осени.

Эти держатся, тех уже сбросили...

Ирина Самарина-Лабиринт

Идеальных нет .. но есть любимые .. а любимые всегда самые лучшие ♥️

А там далеко, в параллельной вселенной,

Котята топили людей…

Им было не жалко людей совершенно,

Кошачьи устои важней…

Там пёс прогонял человека под ливень,

И лапой, в придачу, пинал.

А тот, кто поистине добр и наивен,

Вселенною той управлял…

Там хитрых и жадных прозвали лохами

И дурят на каждом шагу…

Там помнят всегда о стареющей маме

И людям любимым не лгут…

Там можно любить, но нельзя ненавидеть,

Ведь ненависть рушит сердца!

И там старика не посмеют обидеть…

Там сын уважает отца.

Там люди с улыбкой встречают восходы

И Господа благодарят.

Там женственность, мужество – главная мода,

А искренность – лучший наряд.

А если опасность к стране подступает –

Политики шлют сыновей

Отважных своих, и они побеждают,

Не трогая мирных людей…

Там люди хорошее видят друг в друге,

И это не новый айфон.

Там чувства взаимные ценят супруги,

Семейное счастье – закон…

Там дети счастливые с папой и мамой

Общаются по вечерам…

Там добрых и честных поступков реклама

Расклеена по городам.

Котята, конечно, людей не топили,

В них столько жестокости нет…

Там люди людей, а не вещи любили,

И в этом, наверно, секрет…

Там царство небесное раем считают,

И, мудрые, не по годам,

Всех грешных людей, что у них умирают,

Не в ад отправляют, а к нам…

Ирина Самарина-Лабиринт

"Meine Philosophie lautet: Was die Leute über mich sagen, geht mich nichts an. Ich bin was ich bin und mache was ich tue. Ich erwarte nichts und akzeptiere alles. Und das macht das Leben einfacher.

.

Wir leben in einer Welt, in der Beerdigungen wichtiger sind als der Verstorbene, die Ehe wichtiger ist als Liebe, das Aussehen wichtiger als die Seele. Wir leben in einer Verpackungskultur, die Inhalte verachtet."

Sir Anthony Hopkins

И закрылась она на тринадцать замков,

Чтобы душу никто не топтал.

Нет, она никогда не боялась волков,

Ведь страшнее не волк, а шакал…

Было время, и душу открыв нараспах,

Доверяла, стараясь помочь.

Но как только она оставалась в слезах,

Все сбегали отчаянно прочь…

А она улыбалась весенним лучам,

Вытирая слезу рукавом…

Слабой женщине, видимо, всё по плечам…

Даже быть иногда мужиком…

Не скулить и не ныть, а себя отобрать

У депрессии и у тоски.

Жить сложнее, чем, руки скрестив, умирать.

Шрамы сердца её глубоки…

Эту душу сверлили обманом не раз,

Подло в спину толкали, смеясь…

Но алмазом всегда остаётся алмаз,

Даже если испачкают в грязь…

Обозлиться бы ей, стать гораздо черствей,

Только сердце – котёнком слепым

Также верит в любовь, в доброту и в людей,

Небесам улыбаясь седым…

Столько бед и проблем, вроде не до стихов…

И устав от судьбы передряг,

Закрывалась она на тринадцать замков,

Ключ оставив снаружи… в дверях…

Ирина Самарина-Лабиринт

Виталя,здесь очень интересно про страну и тупиков.

МЫ СЛАБОСТЬЮ СВОЕЙ СИЛЬНЫ...

Я отвечала резкостью на резкость,

На слово — словом; но теперь я вижу,

Что не копьем — соломинкой мы бьемся,

Мы только слабостью своей сильны.

Чужую роль играть мы не должны...

Уильям Шекспир

Когда ее попросили раскрыть свои секреты красоты, Одри Хепберн написала этот прекрасный текст, который позже прочитали на ее похоронах.

'' Чтобы иметь привлекательные губы, говорите добрые слова.

Чтобы иметь любящий взгляд, ищите хорошую сторону людей.

Чтобы выглядеть худой, поделитесь едой с голодными.

Чтобы иметь красивые волосы, пусть ребенок раз в день скрестит их своими пальцами.

Чтобы иметь красивую позу, гуляй, зная, что ты никогда не один, потому что те, кто любит и любил тебя, сопровождают тебя.

Людей, даже больше, чем предметов, нужно исправлять, баловать, пробуждать, хотеть и спасать: никогда ни от кого не отказывайся.

Помните, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы найдете их в конце обеих рук. Став стареньким, вы обнаружите, что у вас две руки, одна для помощи себе, вторая для помощи другим.

Красота женщины не в одежде, которую она носит, в лице или в волосах. Красоту женщины видно в глазах ее, потому что это открытая дверь на сердце, источник ее любви.

Красота женщины не в макияже, а истинная красота женщины отражается в ее душе. Это нежность, которая дарит любовь, страсть, которую она выражает.

Красота женщины растет вместе с годами ''...

Сергей Николаевич

Он начал с того, что в 2014 году перенёс рак гортани. Публика немного опешила, каких откровений ждать дальше? На самом деле фотограф Сандро Миллер всего лишь хотел предупредить, чтобы мы не пугались, если он в какой-то момент захрипит. И что без бутылки Evian ему полтора часа лекции не выдержать.

Сандро - типичный экстраверт. Для фотографа, который всю жизнь снимает людей, это определяющее и наиглавнейшее качество. Чтобы тебе доверились и открылись, ты сам должен быть максимально распахнут и открыт. Чтобы кадр получился тёплым и живым, ты сам должен излучать жар жизни.

Сандро 65. Типичный бэби бумер. Застал эру Кеннеди. Плакал, когда убили Роберта. Знает, из кого окна стреляли в Мартина Лютера Кинга. Помнит все победы Мухаммеда Али. И много лет спустя , когда они встретились, успел прошептать Али на ухо, какой он великий и как поменял ему всю жизнь. Сандро так это сказал, что великий боксёр аж прослезился и сжал его в своих исполинских объятиях. В подтверждении этой встречи есть и фото Али с закрытыми глазами. Лицо слепца, перед самым главным боем жизни — с болезнью Паркинсона, который он в конце концов, увы, проиграет.

Сандро на самом деле не слишком жалует победителей. И совсем не любит, когда ему улыбаются всеми зубами по американской привычке. Он любит людей с надломом, с тайной, иссечённых морщинами и ледяными бурями прожитой жизни. Один из его лучших проектов о тех, кому за 90 «I’m 90 now». Возраст всегда проявляет характер и отсекает все лишнее. Он специально поедет на Кубу в поиске старых людей, на себе испытавших все радости построения социализма. При Фиделе Кастро до глубокой старости дано было дожить только избранным счастливцам. Хотя по ним этого не скажешь. Сморщенные, обугленные картофелины, вместо лиц, когда даже уже не старость, а одна только дряхлость смотрит своими несчастными глазами в объектив.

Впрочем и в благословенной Америке тоже попадаются типажи. Например фотограф Барбара Крейн, с которой Сандро сделал целую серию портретов после мастэктомии. Эти ее фото с отрезанной грудью напомнили мне хроникальные кадры жертв Освенцима или Дахау. Плоть, ставшая духом. И только нежная улыбка освещает своим таинственным светом измученное и некогда прекрасное лицо.

Сандро волнуют эти метаморфозы, переходы, смены обличий и возрастов, игра в чужие маски и имиджи. Выставка, которая послезавтра открывается в Latvijas Nacionālais mākslas muzejs Латвийском национальном художественном музее при поддержке Посольства США и филантропа Dmitry Krupnikov Дмитрия Крупникова как раз об этом.

А в качестве ее главного героя выступает любимый актёр Сандро и его давний друг Джон Малкович. Актёр-хамелеон, многоликий Протей, прирожденный комедиант из вымирающей породы свящённых чудовищ, Малкович может играть всех и за всех. И женщин, и мужчин, и исторических персонажей, и вымышленных героев. В проектах Сандро он нашёл себя, попеременно меняя маски Мэрилин Монро и Адольфа Гитлера, Пабло Пикассо и Сальвадора Дали, Трумана Капоте и Альбера Эйнштейна… Не выставка, а какая-то сплошная ЖЗЛ. Сам Джон Малкович - гений фотографический преображений. Проект Сандро дал ему шанс прожить все эти великие жизни. При этом не надо зубрить текст, подчиняться режиссерским указаниям. Он просто надевает парик, приклеивает усы или нацепляет накладные ресницы. Лицо как холст. Рисуй что хочешь! Не может не умилять и та увлечённость, с которой Джон и Сандро копируют классические образцы. Перед нами не только исторические персонажи, но и их классические имиджи. Вся антология мирового фотопортрета - тут и любимый фотограф Сандро Ирвинг Пенн, и великий Ричард Аведон, и гламурный летописец 60-х Дэвид Бейли, и эпатажные Пьер и Жиль… По сути Сандро попытается впихнуть в один проект «Малкович, Малкович, Малкович» всех мэтров мировой фотографии ХХ века.

Хочу понять, а где же он сам? Зачем ему титаны былых времён? Где он подлинный? Может быть, когда снимал своё первое портфолио, которое назвал «Blue musicians». Музыканты, играющие блюз. Все старые, все черные. Словно присыпанные антрацитовой пылью. Или когда делал свою знаменитую серию американских байкеров, ставшую абсолютной сенсацией, - черно-белый проект, навеянный воспоминаниями о знаменитом фильме «Беспечный ездок». Или его «Боксёры», где нет выдающихся атлетов или видных силачей. Одни худенькие мальчики в трусах до колен, выглядывающие из-за своих шлемов так грустно и жалобно, будто их сейчас повезут на убой.

Вообще Сандро очень чувствительный фотограф. Видно, что его легко разжалобить. Что он умеет сочувствовать чужому горю, но при этом никогда не забывает выставлять правильный свет. Это же какие надо иметь нервы, чтобы отснять портреты 25 женщин, только что потерявших своих сыновей! Большинство этих ребят убили в случайных перестрелках, их пытали в полицейских участках, скосили шальной пулей только потому, что у них был чёрный цвет кожи… Остались матери. Они плачут, клянут судьбу, призывают своего чёрного Бога покарать белых убийц. Сам того не подозревая, Сандро предскажет «Black lives matter». Фотограф-провидец, фотограф-визионер, фотограф- шаман, умеющий так заглянуть вам в глаза и выбрать такую интонацию, что отказать ему невозможно. Это ведь тоже особый дар - располагать к себе, незаметно подчинять и добиваться невозможного.

Он сам признаётся, что ему легче и вольготнее работать там, где боль и страдания. Он все про это знает. И не боится смотреть несчастьям в глазам. Почему-то вчера вспомнил, как осенью 1964 года они вместе с мамой ждали отца. А он все не шел и не шел… Поздно вечером к ним в дверь постучали двое мужчин в одинаковых плащах и шляпах. Они пришли с горьким известием: папа погиб в автомобильной катастрофе. «С этого момента моя жизнь уже не была прежней», - признается Сандро. На самом деле эти две тени из его прошлого никуда не делись. Они остаются незримо присутствовать за кадром. Но без них не было бы сегодня фотографа Сандро Миллера.

На фото: Джон Малкович и Сандро Миллер.

Храм Минакши. Индия.

Основан в 12 веке. Архитектурная особенность древнего памятника, расположившегося на площади в шесть гектаров, заключается в том, что башни, на которых нет пустого места, покрыты разноцветными скульптурными изображениями. Они все высечены из гранита, и ни одно из них .а их более 33 тысяч. не повторяется.

Александр Галич

«Слушая Баха»

Ростроповичу М.

На стене прозвенела гитара,

Зацвели на обоях цветы.

Одиночество Божьего дара -

Как прекрасно

И горестно ты!

Есть ли в мире волшебней

Чем это

(Всей докуке земной вопреки) -

Одиночество звука и цвета,

И паденья последней строки?

Отправляется небыль

в дорогу

И становится былью потом.

Кто же смеет указывать Богу

И заведовать Божьим путем?!

Но к словам, ограненным строкою,

Но к холсту, превращенному в дым, -

Так легко прикоснуться рукою,

И соблазн этот так нестерпим!

И не знают вельможные каты,

Что не всякая близость близка,

И что в храм ре-минорной токкаты

Недействительны их пропуска!

***

Зинаида Миркина

* * *

И было полное бессилье,

Как будто жизни — ни следа.

А сосны … сосны уводили,

О, Боже праведный, куда?

Меж веток таял свет жемчужный,

Касаясь сердца моего...

И было То, что было нужно,

Когда не нужно ничего.

Да, было что-то, что дороже,

Чем жизнь, сводимая к нулю.

Прости меня, великий Боже,

Я затихаю. Я люблю...