Айседора Дункан начинала утро так: на роскошном диване пила кофе из красивой чашечки и читала газеты.

В газете было написано, как восхитительно она танцевала на сцене! Она сложена как богиня! Ее гениальный танец приводит публику в экстаз. Улыбка ещё цвела на лице Айседоры, когда она брала следующую газету и читала. Там было написано, что танцовщица дурно сложена, страшна как ведьма, танцевать не умеет, дрянь такая, а тоже вот - лезет на сцену…

Через несколько лет Айседора Дункан начинала утро так: сливала остатки вина из бутылок, которые стояли в биде. Разбавляла опивки одеколоном для крепости и выпивала. А уж потом читала газеты.

А потом сама мудро написала в своей «Автобиографии»: чужое мнение о нас совершенно с нами не связано. Мы и сами иногда не знаем, кто мы и какие мы. Только время и жизнь расставят все на свои места, вот и все.

Только неудачники строят жизнь, исходя из мнения других людей. Обычно - тоже неудачников. Неудачники потому и склонны постоянно высказывать своё мнение об успешных людях - им кажется, что успешный человек в точности как они устроен. И боится плохого мнения о себе. Это для него страшный удар будет!

Но это не так. Рано или поздно успешный человек понимает, что чужое мнение - это неважно. Важен талант и неустанная работа. И вера в свою звезду. «Танцуй, Изадора!», - так кричал Есенин. И был совершенно прав.

Как жаль, что великая танцовщица поздно поняла: не стоит по утрам читать газеты. Или гадости в сети. Да вообще ничего о себе читать и слушать особо не надо. Выпей быстренько кофе - и принимайся за работу. Танцуй, Изадора!

А жизнь все расставит на места.

Анна Кирьянова

"НЕ БУДЬ ОДЕССЫ, ЕЁ БЫ ПРИДУМАЛИ ОДЕССИТЫ"

ПАМЯТИ АРКАДИЯ КРЕЙМЕРА

Из последнего интервью Аркадия Креймера газете "Одесская жизнь":

"- Аркадий Евсеевич, и все-таки, что это такое – настоящий «одессит»?

- Одессит – это состояние души, близкое к генетическому принципу и благоприятствующее развитию творческого начала, благодаря чему на земном шаре (по официальной американской статистике) одесситы составляют около четырех процентов из числа всех общепризнанных знаменитостей XX века...

- Итак, исходя из Вашей официальной биографии, около десяти лет тому назад Вы удостоились счастья приблизиться к вершине культурного айсберга, именуемого Всемирным клубом одесситов. Для чего он создан и чем живет уже почти 23 года?

- Один из уважаемых членов Клуба называет его «всемерным». И это-таки – да, потому что об этом говорят 14 заграничных филиалов Клуба. Наши полномочные представители в дальнем и ближнем зарубежье помогают уроженцам родного города не терять с ним связи, сохранять добрые традиции и, в конце концов, ощутить себя хоть на какое-то время в атмосфере любимой Одессы. И Клуб упорно продолжает работать в этом направлении в других уголках земного шара, откликаясь на просьбы проживающих там одесситов. Чтоб вы знали: бывших одесситов не бывает! Это, кстати, один из наших лозунгов.

Лично я не представляю себя без аромата цветущих акаций, шума прибоя на Ланжероне, несравнимого ни с чем одесского языка и терпкого запаха морских водорослей.

А начиналось все с того, что во время многочисленных зарубежных концертов Михаила Михайловича Жванецкого к нему много раз обращались с просьбами о создании единого центра, координирующего деятельность зарубежных объединений одесситов. И вот, с 7 на 8 ноября 1990-го года в условиях, приближенных к революционной ситуации, на сцену Одесского театра оперетты на белой лошади гнедого цвета выехал Михал Михалыч и объявил о создании Всемирного клуба одесситов..."

(Источник: odessa1.com)

______________________________________________________

“Он всем улыбался и ему все улыбались в ответ. И душе его было хорошо и комфортно. Душе, но, как выяснилось, не сердцу.

И эта его самоотверженность, эти сверхнагрузки, которые он на себя взваливал, не были показными, демонстративными. Он по-настоящему был уверен, что ему все под силу, а нитроглицерин – это так, врачи перестраховываются.

Он был здоров духовно, как всякий гармоничный человек, сделавший помощь другим главным делом своей жизни…И как люди это чувствовали, как выделяли его из других, как тянулись к нему!

Я видел, как мгновенно с ним подружились и прониклись доверием Александра Ильинична Ильф и Реваз Леванович Габриадзе – люди тончайшей душевной организации. И как он их любил, как опекал, как заботился.

А как он любил Всемирный клуб одесситов! Клуб был его вторым домом… И он все делал, чтобы там стало, наконец, по-настоящему уютно. И ушел как раз тогда, когда там был закончен ремонт”.

Валерий Хаит, Вице-президент ВКО

_______________________________________________________

“Добрые слова о нём приходилось слышать от самых разных людей – и одесситов, и гостей города. Его доброжелательность, пунктуальность и абсолютную надёжность – качества, не столь уж типичные для современных руководителей учреждений различного ранга – смогли оценить, пообщавшись с ним, многие славные люди, полный перечень которых занял бы слишком много места”.

Марк Соколянский, профессор, Германия

_______________________________________________________

“Невидимые крылья за плечами – эмблема почты небесной. И видимая мягкая улыбка, немного ироническая, умиротворяющая очередного абонента. Так налаживалась связь с историческими персоналиями, потомками стародавних одесситов, одушевленным пространством старых домов, дворов и подворотен, территорией детства, любимым старичьем, эмигрантами и инопланетянами. То была порученная ему миссия соборности.

Аркаши больше нет в поле зренья. Я остался без связи в суровом ожесточившемся городке, затравленном, поникшем, обветшавшем, затерявшемся во вселенском безвременье. Я жду своего связника. И он непременно явится с прежним паролем. Потому что жива «Акаша Хроника», потому что мы одной крови, потому что мы едины, все, живые и мертвые. Потому что мы целостная картина мира, какие-то недостающие пазлы. Пусть будет Хроника Акаша”.

Олег Губарь, краевед

_________________________________________________________

“Когда я приходил в клуб, чтобы поговорить с ним, к столу, за которым он сидел, нужно было выстоять очередь. Возле него всегда сидело несколько человек. Это были или художники, которым он устраивал в клубе выставки, или писатели, дарившие ему свои книги, или журналисты, которых он снабжал информацией о культурной жизни Одессы.

Его телефон звонил беспрерывно. И я поражался тому, как, разговаривая с очередным посетителем, он успевал ответить кому-то по телефону, в то же время печатая что-то на компьютере”.

Аркадий Хасин, моряк, писатель, Германия

_________________________________________________________

Никогда не ходивший на футбол Аркадий вдруг стал ходить на все матчи, стал, как бы, спортивным обозревателем на сайте Клуба. Тогда же в Клуб стали захаживать спортсмены. Одним из первых, кого Аркадий увидел в Клубе, был Яков Железняк, учитель Аркадия по стрельбе, когда тот еще учился в школе. За Железняком потянулись и другие спортсмены: Славик Лещук, Коля Авилов, Люба Рудовская… И все они приходили “в гости” к Аркадию, став его друзьями.

Все-таки, была в нем не до конца реализованная тяга к детям (из него получился бы прекрасный педиатр), он был любимым и уважаемым учителем в школе, но этого ему было мало. Он решил проводить уроки для школьников, изучающих курс “Одесса – мой город родной!”, т.к. в программе курса один урок был посвящен Всемирному клубу одесситов. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И вот на протяжении 2013-2014 учебного года было проведено более 80 уроков для одесских восьмиклассников. Иногда получалось давать по два урока в день, если по каким-то причинам класс не мог приехать по графику. Тяжело было, но было моральное удовлетворение – ну хоть какое-то зернышко любви к родному городу было посеяно. Работа продолжилась и в 2014-2015 уч.г., но преждевременный уход прервал этот процесс.

Он всем рассказывал и показывал материалы диска “Они оставили след в истории Одессы”, куда вошло более 1000 персоналий, и многие биографии написаны им самим. А уж о своем детище “Путеводителе для зевак и не только…” мог говорить часами.

“Знаете, что я заметил: в местах «обитания» Аркадия становилось уютно и тепло. Многие помнят его дом, где всем были рады, где всегда царило дружелюбие и покой. Так же точно было в клубе…

Вскоре после знакомства с Аркадием, я сделал для себя один важный вывод. Какой? Начну издалека. У нашей семьи были добрые друзья – художники театра Ивницкие. Так вот, Михаила Борисовича Ивницкого все дружно – и в театре, и друзья, и знакомые! – называли – ребе. За доброту, за опыт, знания, умение вовремя дать совет…

Так вот, скажу я вам: Аркадий тоже был ребе!

Его советы были добры, тактичны и совсем не пусты. Все проверено на себе, взвешено, внятно, подробно.

Знаете, каждого человека можно, если задуматься, характеризовать одним словом. Для Аркаши это слово – приветливость!

Он всем пришедшим, казалось, был рад. Он улыбался людям. Многие признаются, что им не хватает Аркашиной улыбки. Мне тоже…

А еще он придумал лекции о любви. Да-да, о любви к родному городу! Эти лекции он читал школьникам. Чтоб знали, понимали, где живут, в каком потрясающем городе родились.

А еще Аркаша делал для всех наших застолий форшмак. Лучшим в мире называл я этот форшмак. И никто не возражал.

Последнее, что Аркаша успел, – ремонт в клубе. Как он им гордился!

- Смотри какие стены! – показывал он. – Смотри, какой свет!

Но с каждым днем все очевидней, что светом был именно Аркаша!”

Александр Бирштейн, краевед, писатель

_________________________________________________________

С его легкой руки разрастался диск “Они оставили след в истории Одессы”: люди несли и несли материалы об одесситах, известных и не очень.

Никогда не могла подумать, что к тем (более тысячи) персоналиям, которые написал для диска Аркадий, добавится моя – о НЕМ…

“В последние годы жизни им овладела непреодолимая, забирающая много времени и сил страсть – он возмечтал научить школьников не только любить, но и понимать Одессу – ее историю, традиции, ее знаменитых сыновей и дочерей. Я видел, как дети из разных районов города гуськом, во главе с учителями, проходили через клуб – на урок по предмету «Одесса-мой город родной», который вел Аркадий Евсеевич Креймер…”

Феликс Кохрихт, журналист

___________________________________________________________

“Только он мог дипломатически и тактично развести противоборствующие стороны во время жестких дебатов, касающихся то ли сбора средств на памятник Бабелю, то ли обсуждений визита в Одессу легендарного Аркадия Львова, то ли вокруг очередного неуклюжего решения Горисполкома.

А сколько сил потрачено на различные ремонты и реконструкции помещений Клуба, организации выставки одесских изданий, участию в «Зеленой волне»?!

Человек с душой ребенка. Человек, рожденный в Одессе и для Одессы. Человек, как никто другой прочно стоящий на этой земле – но не приземленный, не пресмыкающийся, не затерявшийся в нашей суетливой действительности.

Банальное, но «незаменимых нет» в данном случае не проходит. Никто не заменит его как мужа, как отца, как деда. Никто не заменит его как нашего друга – последовательного, искреннего и светлого”.

Михаил Пойзнер, профессор, краевед, писатель

__________________________________________________________

“Талант дружбы. В наши годы новые отношения завязываются на уровне приятельских. Но Аркадий так располагал к себе, так был надежен, что почти сразу поднимал отношения до высокого уровня – дружбы.

С какими разными – по судьбам, по характерам людьми дружил Аркаша Креймер! С Женей Новицким – археологом, писателем, племянником Ильи Шенкера. С Аркадием Львовым – сегодня старейшиной одесских литераторов. С Александрой Ильиничной Ильф, Сашенькой, «дочерью Ильфа и Петрова», как она стала себя называть, устав от многочисленных дурацких вопросов: «Вы действительно дочь Ильфа и Петрова?!»… С Марком Соколянским, профессором, литературоведом. C мудрым Резо Габриадзе.

Какие прогулки по городу он совершал с Резо Габриадзе… С каким энтузиазмом показывал репринтные книги, подготовленные его другом Сашей Бирштейном.

Как помогал в выборе жилья на несколько дней в Одессе, увидеть Одессу и Нине Аловерт (Нина, узнав о смерти Аркаши, написала, что он – одно из самых солнечных воспоминаний об Одессе), и Марку Серману, Раде Аллой, автору путеводителя по Парижу для зевак…

Кстати, все его дружественные связи были вложены в работу Клуба. Дружба с Аркадием Хасиным – презентация книг Хасина в Клубе, дружба с художником Сергеем Крыловским – это выставки Крыловского в Одессе и Москве, это забота о нем, когда Сергея оперировали…

Две ключевые фразы. Ушедший следом за Аркадием, Гарик Голубенко написал: «Одесса – это улыбка Бога».

Елена Павлова сказала: «Аркадий – это улыбка Клуба».

Как теперь не хватает этой светлой улыбки…”

Евгений Голубовский, Вице-президент ВКО, журналист

Цель мужчины в отношениях — давать своей женщине все, что ей нужно, даже не спрашивая ее. Это своего рода внимание к ее чувствам и дающее ей знать, что она важна. Такие вещи, как преданность, любовь, уважение, привязанность и качественное внимание, являются основополагающими для счастливых и здоровых отношений.

Это означает быть верным и быть рядом с ней, несмотря ни на что. Внимание просто показывает ей, что она важна для вас, слушая, когда она говорит, или замечая мелочи, которые она делает. Любовь и привязанность означают, что она чувствует себя любимой с помощью приятных слов, объятий и значимых действий. Уважение — это отношение к ней как к важному человеку, забота о ней и понимание того, кто она есть. Проведение времени с ней в качественном моменте укрепляет связь, которую вы разделяете.

Хороший мужчина дает все это свободно, потому что он любит и дорожит своей партнершей. Но отношения — это улица с двусторонним движением. Хороший мужчина также заслуживает того же. Ему нужны преданность, любовь, уважение и внимание. И когда оба партнера дают и получают в равной степени, это создает прочную связь.

Любовь расцветает, если партнеры заботятся о том, чтобы удовлетворять потребности друг друга с любовью и нежностью. Это основа действительно прекрасных отношений.

«Только одной женщине». История любви Александра Ширвиндта и Натальи Белоусовой

Жизнь больше любви, все это знают. Почти никогда не бывает так, чтобы двое встретились в самом начале и остались вместе до конца. Чтобы в первой серии он провожал ее из школы, а ближе к финалу они вместе радовались общим правнукам. И чтобы всю жизнь вместе, в горе и в радости, в бедности и богатстве. Но у Александра Ширвиндта и его жены было именно так.

На пионерском расстоянии

Итак, они были школьниками. На дворе лето, и какое — 1951 год, страна постепенно оправляется после Великой Отечественной, а здесь, в дачном поселке НИЛ (наука, искусство, литература) никаких бед и лишений будто и не было. И плохой погоды, кажется, не бывает — солнце, песок, волейбольный мяч перелетает через сетку, одуряющее пахнут пионы... Родители Ширвиндта приехали в НИЛ в гости. Они, впрочем, сами могли быть полноправными владельцами дачи в этом поселке, папа Ширвиндта — скрипач оркестра МХАТа, мама – редактор Московской филармонии.

Шуре только-только исполнилось 17 лет. Он во все глаза смотрел на девчонок, и не мог не заметить Наталью, Тату. Ее все замечали, и вокруг нее всегда крутились мальчишки. Она была красивая, веселая, добрая, и она была внучкой главного архитектора Москвы, который основал этот дачный поселок. У Таты и Шуры начался школьный роман. Сначала все думали, что до конца лета, но когда ребята вернулись в Москву, они не расстались. С каждым днем их дружба крепла, и красивое, почти детское чувство становилось все сильнее.

О чём я мечтаю

В 1953 году Тата участвовала в проекте журнала «Огонек». Его придумала писательница Маргарита Алигер. Она попросила учениц выпускного класса московской школы написать сочинение «О чем я мечтаю». «Огонек» опубликовал портрет Таты и пару строк о ее работе: «героини сочинения Наташи Белоусовой, две школьницы, гуляющие по Москве на заре после выпускного вечера, ведут между собой жаркий спор о том, какая профессия лучше: педагога или архитектора». Этого хватило, чтобы со всех концов СССР Тате пошли письма от парней. Писали всем участницам проекта, кроме одной девушки.

Тата переживала за подругу и попросила Ширвиндта ей написать. Он написал от имени студента пединститута, придумал себе имя, фамилию и «горячо откликнулся на решение девушки стать учительницей». На письма своих поклонников Тата не отвечала, но один парень, Славик из Ростова-на-Дону прислал очень хорошее письмо: смешное, умное, какое-то очень трогательное. Такое письмо без ответа оставлять было нельзя, но и отвечать Славку Тата не могла — роман с Шурой Ширвиндтом был в разгаре. Она попросила ответить бабушку.

Бабушка, может, и отказалась бы от этой аферы, будь Славик из другого города, но Ростов-на-Дону!

Этот город ее муж, дедушка Таты, восстанавливал из послевоенных руин. Бабушка немного поколебалась и написала Славику от имени Таты. Славик ответил. Бабушка тоже. Такая переписка была обычным делом для тех лет — интернета не было в помине, и молодые люди заводили себе «друзей по переписке», с которыми никогда не встречались в реальности, обсуждали учебу, фильмы, книги...

Никто не ожидал, что Славик влюбится и внезапно напишет: «Приезжаю, встречай». Тата была в ужасе, она понимала, что Славик сразу раскроет обман. Говорила бабушке: «Встречайся с ним сама!» Но все-таки пришлось идти на эту встречу. Тата взяла с собой Ширвиндта, втроем весь день гуляли по Москве. «Славик, пиши» — кричал Ширвиндт на прощание и трагически махал вслед поезду. Конечно, Славик больше не писал.

Пошли в ЗАГС!

Тата и Шурик встречались шесть лет. Потом Ширвиндт будет рассказывать, что родственники Таты долго поглядывали на него свысока, «но когда я стал немножечко артистом, начал завоевывать позиции в этой семье». На седьмом году романа он пришел и сказал коротко: «Пошли в ЗАГС». Вместо цветов принес какой-то огромный сверток. Тата его развернула, это была большая ветка белой сирени. Как вообще можно было раздобыть ее зимой в Москве 1957 года? Можно, если ты невероятно обаятельный артист Ширвиндт: тогда ты очаруешь всех сотрудниц Ботанического сада. Тата взяла полотенце и ночную сорочку и пошла к мужу.

Ширвиндты жили в огромной коммунальной квартире, и Шура гордо показал полотенце и сорочкой соседям на кухне: «Взял жену с приданым».

Так началась их семейная жизнь. Александр много раз радовался, что его жена занимается архитектурой, а не его актерским ремеслом. Через год после свадьбы родился сын Миша. Прошло еще несколько лет — переехали в высотку на Котельнической набережной. Жизнь была удивительно счастливой. Но, конечно, то и дело появлялись разговоры про романы Ширвиндта. Чтобы у такого импозантного красавца и ничего ни с кем не было? Да кто в это поверит?

Главный ловелас

В нашумевшей книге Татьяны Егоровой «Андрей Миронов и я» Ширвиндт – главный антигерой и главный ловелас. Если верить ее мемуарам, в него был влюблен весь женский состав Театра Сатиры, и даже жена главного режиссера, благодаря которой он и получал свои роли. «Егорова — женщина талантливая, но больная», — прокомментировал Ширвиндт эту историю. И на любые вопросы журналистов в своих романах только смеялся: «Я испортил жизнь только одной женщине».

«Не думаю, что вся эта беготня по женщинам приводит к чему-нибудь хорошему. Нет, бывает, конечно, что люди методом проб и ошибок находят друг друга, и на них обрушивается счастье. Но такие случаи можно пересчитать по пальцам».

Они были вместе почти 70 лет. Друзья говорят: весь фокус в том, что им удалось избежать слияния, не стать «половинками». Наталья гордилась Ширвиндтом, прекрасным артистом, он гордился женой, замечательной архитекторкой. Каждый из них состоялся в профессии, каждый все время рос как личность. Они всю жизнь бесконечно дорожили друг другом. У них большая семья, сын, внуки, правнучки. Такая история. Такая любовь.

Лариса Хомайко.

Люди похожи на снежинок: одни пролетают не касаясь, другие доверчиво падают на открытую ладонь и становятся частью тебя. И ты никогда не поймёшь, почему так происходит. Почему одни - мимо, а другие - в самую душу. Ветер просто продолжит дуть, а снег - идти. И судьба будет писать послания птичьей вязью на белом фоне.

А потом всё закончится, и придётся дожидаться следующего снегопада.

Что-то нежное и невесомое как крыло ангела постучится в твои окна, будто говоря: «Я здесь, выходи и лови!». И оживут приметы, и события сплетутся в кружева, и всё будет правильно, и невидимая пружина выпрямится в сердце.

Самая трудная и самая обыденная в жизни задача - это найти из миллиардов одну единственную снежинку, ту, без которой не случилось бы сказки. Ту, которая станет твоим новогодним чудом.

Алеся Синеглазая