Боль.
не понимаю женщин,которые хотят чтобы их мужчины при родах присутствовали...
Почему? Считаете, что душевная боль мужчины при виде физических страданий жены нанесет ему непоправимый вред?
Это не так страшно как кажется. Не всегда даже нашатырь требуется. Мои дети присутствовали при родах всех своих детей - и ничего, ни один из них не пострадал, даже не норовил увильнуть при последующих родах своих жен. Это не настоящая душевная боль. Своего мужа я, правда, не представляю в такой ситуации, но только потому, что он был воспитан в иное время и в иных традициях.
Но есть вещи страшнее смерти - тяжелая инвалидность медленно ведущая к смерти.Вот это ад, особенно когда кругом здоровые люди, а ты или близкий человек нет.
Ну и темки у вас, девушки.. Не соглашусь с цитатой. Нет ничего ужаснее, когда на фоне полного благополучия ВДРУГ случается страшное, смерть близкого. Наверное, я бы сошла с ума, на неподготовленные слабые нервы и мозги...не уверена, что я бы вынесла.
Когда на фоне полнейшего благополучия (ребёнок здоров внешне физически, делает большие успехи в учёбе и спорте, и даже начинает работать...) вдруг получаешь известие о диагнозе, это тоже страшно. Но надежда всегда жива, и позже смиряешься (!!), и просто делаешь жизнь близкого как можно лучше.
И даже зная в этом случае, что смерть с этим диагнозом может придти в любую минуту, ты УЖЕ ПРЕДУПРЕЖДЁН !!!!!
Ты уже мысленно тысячу раз прокрутил в голове этот страшный момент. И поэтому научился благодарить Бога, Вселенский Разум, чёрта лысого, кого угодно, за этот конкретный, п р о ж и т ы й вместе с близким день.-
Предложи мне сейчас на выбор - пройти снова эти годы борьбы с болезнью или внезапную смерть на фоне обыденности, я выберу первое. Мне сын сказал, когда он уже плохо мог говорить, мама, это время с тобой было таким счастливым. Потому что мы оба знали, к чему идёт, но мы жили на полную катушку, мы потратились в пух и прах, и под конец сделали этот рывок в Германию, хотя и не было в этом смысла, казалось бы. Но смысл всегда есть, во всех наших с вами действиях. Живём дальше.
Люди разные.
Смерть пережить легче , чем медленное угасание, для меня по-крайней мере. Хотя человек привыкает ко всему.
У моего мужа дочь заболела хондросаркомой.
Врачи давали год.
Мы пока ее лечили, сами все чуть не умерли...
Это был ад.
Нам повезло, жива, здорова, двое детей.
Это редчайший случай выздоровления с таким диагнозом.
После этого я всегда готова к смерти, к любому ее виду, но только не к тяжелой инвалидности. Мне это не по силам.
Ну и темки у вас, девушки.. Не соглашусь с цитатой....
Я вами восхищаюсь.. правда, это слово не совсем уместно и не точно.. Не знаю, от чего страдал ваш сын, но я видела больных рассеянным склерозом. Это Ад. Многолетний. Поэтапный. С иллюзиями улучшений в виде ремиссий. С полным сохранением сознания и интеллекта. Это хуже рака. Потому что надежды на излечение на данный момент нет никакой. И умереть не дают. И вылечить не могут.
Да бросьте, я ж не Маресьев..)
И да, наш нейрохирург мне сразу сказал, ещё в 2004 году, мол, умрёте через полгода, и это лучше, чем то, что ожидает.
Нифига...после первой же операции я поняла, что хочу видеть глаза моего сына, слышать его дыхание как можно дольше и была готова всё выдержать, лишь бы это длилось. И да, были счастливые ремиссии, и снова трепанации, и снова учиться ходить, говорить, и даже работать. Буквально до последних пары лет мой сын принимал заказы на ҡомпьютерную графику, хотя здоровье уходило из него медленно, но верно.
И даже ҡогда он оҡончательно слёг, не было ничего лучше, чем просто сидеть с ним и разговаривать, с живым.
Спокойной ночи всем )
А знаете, когда в 15 м году я здесь рассказала про сына, мне в личку пришло семь (!!) писем от женщин с почти таҡой же историей. Сотни людей читают Тусовку, но никогда не пишут. К сожалению, подобных маресьевых не счесть числа, и на Германии ру тоже.
Одна женщина написала, что никому не рассказывает, потому что начинают ругать, и писать, мол, «да я бы умерла ! сошла с ума ! А ты имеешь наглость жить»
Мне пиисят, я уже смирилась с тем, что мои ноги нельзя уже закинуть на те плечи, которые мне бы хотелось... поэтому я легко смирюсь с их потерей, тем более, что мне все равно грозит cмена тазобедренного сустава... значит по-любому часть ноги будет не моя...
Я часто слышу от людей здоровых и благополучных всяких теорий на счёт того как они поступили, если бы с ними произошло то, или другое. И видел что происходит с людьми, когда теория, вдруг меняется на реальность. Весь гонор слетает как шелуха... и они вдруг становятся жалкими, слабыми и никчёмными. И ради того чтоб вернуть прошлое готовы и предать, и убить родных детей.
Человек, которого коснулась беда, который прошёл через горе, обычно очень осторожен в своих оценках, когда беда касается других. Подобные вещи невозможно измерить словами или вывести формулы. Всякая беда - это беда, горе.. которое не имеет меры. Но те кто это не испытал, те кто любит теоретизировать, могут больно ранить... своей глупостью, не способностью понять и почувствовать всю глубину и пропасть, в которой человек может находится.
Сытый голодного не поймёт... Не поймёт, до тех пор, пока сам не похоронит своих детей, умерших от голода.
В школе, помню, читали рассказ... Тургенева, "Щи". Я, помню, как после прочтения не понял смысл этого рассказа... размышлял. И мне понадобилось много лет и пройти самому через многое, пока я нашёл ответ и смысл написанного.
Но почему то уверен что большинство из тех кто пишет тут, рассказ этот не поймут и сегодня, находясь в почтенном возрасте.
ЩИ
У бабы-вдовы умер ее единственный двадцатилетний сын, первый на селе работник.
Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в самый день похорон.
Она застала ее дома.
Стоя посреди избы, перед столом, она, не спеша, ровным движеньем правой руки (левая висела плетью) черпала пустые щи со дна закоптелого горшка и глотала ложку за ложкой.
Лицо бабы осунулось и потемнело; глаза покраснели и опухли... но она держалась истово и прямо, как в церкви.
«Господи! — подумала барыня, — Она может есть в такую минуту... Какие, однако, у них у всех грубые чувства!»
И вспомнила тут барыня, как, потеряв несколько лет тому назад девятимесячную дочь, она с горя отказалась нанять прекрасную дачу под Петербургом и прожила целое лето в городе!
А баба продолжала хлебать щи.
Барыня не вытерпела наконец.
— Татьяна! — промолвила она. — Помилуй! Я удивляюсь! Неужели ты своего сына не любила? Как у тебя не пропал аппетит? Как можешь ты есть эти щи!
— Вася мой помер, — тихо проговорила баба, и наболевшие слезы снова побежали по ее впалым щекам. — Значит, и мой пришел конец: с живой с меня сняли голову. А щам не пропадать же: ведь они посолённые.
Барыня только плечами пожала — и пошла вон. Ей-то соль доставалась дешево.