я тут чисто случайно на Раневскую наткнулась ,забыли уже ,что такая прекрасная актриса была
Вот даю посмотреть ...
Не судите строго ,но нравится на мне

хорошая была актриса, люблю фильмы с ее участием смотреть

а фраза "не нервируй меня муся..."

кому на тебе нравится?

еще раз попонятнее плиззз

На ком ?

кажется там было "Муля! Не нервируй меня!", впрочем, что бы ни сказала эта талантливейшая актриса, все становится крылатой фразой

Спасибо за тему! Здесь не судить, а только восхищаться..
Коллеги, или Творческая коммуналка (из жизни величайшей Фаины Раневской)
"Мне попадаются не лица, а личное оскорбление!"
Раневская
Раневская жила в большой коммуналке -- в мире искусства --
так, как лишь и можно там выжить: ворча, огрызаясь, руками
и ногами вцепившись в дверь собственной
комнатушки.
"Для меня всегда было загадкой -- как великие актеры могли играть с
артистами, от которых нечем заразиться, даже насморком. Как бы растолковать
бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего
взять. Понятна моя мысль неглубокая?"
(Раневская, из зап. книжки)
Раневская говорила:
-- Птицы ругаются, как актрисы из-за ролей. Я видела как воробушек явно
говорил колкости другому, крохотному и немощному, и в результате ткнул его
клювом в голову. Все, как у людей.
-- Я не признаю слова "играть". Играть можно в карты, на скачках, в
шашки. На сцене жить нужно.
-- Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в
молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы
Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю
по-новому.
О новой актрисе, принятой в театр "Моссовета":
-- И что только ни делает с человеком природа!
-- У нее не лицо, а копыто, -- говорила об одной актрисе Раневская.
-- Смесь степного колокольчика с гремучей змеей, -- говорила она о
другой.
Главный художник "Моссовета" Александр Васильев характеризовался
Раневской так: "Человек с уксусным голосом".
О коллегах-артистах:
-- У этой актрисы жопа висит и болтается, как сумка у гусара.
-- У него голос -- будто в цинковое ведро ссыт.
Об одном режиссере:
-- Он умрет от расширения фантазии.
-- Пипи в трамвае -- все, что он сделал в искусстве.
Раневская о проходящей даме: "Такая задница называется "жопа-игрунья".
А о другой: "С такой жопой надо сидеть дома!"
Обсуждая только что умершую подругу-актрису: -- Хотелось бы мне иметь
ее ноги -- у нее были прелестные ноги! Жалко -- теперь пропадут...
Однажды Раневская участвовала в заседании приземной комиссии в
театральном институте.
Час, два, три...
Последней абитуриентке, в качестве дополнительного вопроса, достается
задание:
-- Девушка, изобразите нам что-нибудь очень эротическое, с крутым
обломом в конце...
Через секунду приемная комиссия слышит нежный стон:
-- А... аа... ааа... Аа-а-а-пчхи!!!
Раневская и Марецкая идут по Тверской. Раневская говорит:
-- Тот слепой, которому ты подала монетку, не притвора, он
действительно не видит.
-- Почему ты так решила?
-- Он же сказал тебе: "Спасибо, красотка!"
Встречаются Раневская и Марлен Дитрих.
-- Скажите, -- спрашивает Раневская, -- вот почему вы все такие
худенькие да стройненькие, а мы -- большие и толстые?
-- Просто диета у нас особенная: утром -- кекс, вечером -- секс.
-- Ну, а если не помогает?
-- Тогда мучное исключить.
-- Критикессы -- амазонки в климаксе.
-- Когда нужно пойти на собрание труппы, такое чувство, что сейчас
предстоит дегустация меда с касторкой.
-- Деляги, авантюристы и всякие мелкие жулики пера! Торгуют душой, как
пуговицами.
Режиссера Варпаховского предупреждали: будьте бдительны. Будьте
настороже. Раневская скажет вам, что родилась в недрах МХАТа.
-- Очень хорошо, я и сам так считаю.
-- Да, но после этого добавит, что вас бы не взяли во МХАТ даже
гардеробщиком.
-- С какой стати?
-- Этого не знает никто. Она все может сказать.
-- Я тоже кое-что могу.
-- Не делайте ей замечаний.
-- Как, вообще?!
-- Говорите, что мечтаете о точном психологическом рисунке.
-- И все?
-- Все. Впрочем, этого тоже не говорите.
-- Но так же нельзя работать!
-- Будьте бдительны.
Варпаховский начал издалека. Причем в буквальном смысле: на некотором
расстоянии от театра. Репещии происходили наедине с Раневской, на одной из
скамеек Сретенского бульвара. Ей это показалось забавным: заодно и воздухом
можно дышать.
-- Фаина Георгиевна, произносите текст таким образом, чтобы на вас не
оборачивались.
-- Это ваше режиссерское кредо?
-- Да, пока оно таково.
-- Не изменяйте ему как можно дольше. Очень мило с вашей стороны иметь
такое приятное кредо. Сегодня дивная погода. Весной у меня обычно болит
жопа, ой, простите, я хотела сказать спинной хрэбэт, но теперь я чувствую
себя как институтка после экзамена... Посмотрите, собака! Псина моя бедная!
Ее, наверно, бросили! Иди ко мне, иди... погладьте ее немедленно. Иначе я не
смогу репетировать. Это мое актерское кредо. Пусть она думает, что ее любят.
Знаете, почему у меня не сложилась личная жизнь и карьера? Потому что меня
никто не любил. Если тебя не любят, нельзя ни репетировать, ни жить.
Погладьте еще, пожалуйста...
Когда перебрались в театр и отвлекаться стало не на что, Раневская
взяла свое. Она репетировала только с теми актерами, с которыми хотела. Ее
собирался бить один из артистов, которому она сделала грубое замечание
насчет несвоевременного выхода, -- реплику Раневская действительно подала
очень тихо.
-- А вы говорите громче, тогда я услышу, -- сказал бедняга, и без того
уязвленный эпизодической ролью санитара, которую вынужден был исполнять.
-- Что?! Кто это?! Я впервые вижу вас в театре. Это рабочий сцены? Я не
работаю с любителями! Скажите, чтобы меня немедленно заменили.
Ее, конечно, никто не собирался менять.
Это она отменяла мизансцены, переставляла отдельные фразы, куски текста
и даже мебель на сцене и за кулисами. Внезапно ее раздражил огромный диван,
на котором в перерыве отдыхали актеры, и она приказала его уничтожить.
Узнавший об этом Михаил Погоржельский пришел в ярость и выговорил Раневской
многое из того, что думал по этому и другим поводам. Обескураженная открытым
и справедливым напором, Раневская промолчала и через несколько минут
перестала вдруг слышать реплики, подаваемые Погоржельским по ходу репетиции.
Постоянными придирками она довела до слез Ию Саввину. Потом звонила с
извинениями, которые потрясали величественной откровенностью: "Я так
одинока, все друзья мои умерли, вся моя жизнь -- работа... Я вдруг
позавидовала вам. Позавидовала той легкости, с какой вы работаете, и на
мгновение возненавидела вас. А я работаю трудно, меня преследует страх перед
сценой, будущей публикой, даже перед партнерами. Я не капризничаю, девочка,
я боюсь. Это не от гордыни. Не провала, не неуспеха я боюсь, а -- к вам
объяснить? -- это ведь моя жизнь, и как страшно неправильно распорядиться
ею".
Терпели все. Терпели все. Потому что видели, что могло получиться из
этого хаоса, сора, скандала и склок.
Как и ожидалось, то и дело возникала мхатовская тематика.
-- Вы очень торопитесь, -- говорила она Варпаховскому, -- у вас,
наверно, много работы на стороне, как теперь принято выражаться. Вы
халтурщик, а я мхатовка, могу репетировать с утра до ночи. Я вас
возненавижу, бедный!
С ужасом ждали появления декораций. И не напрасно.
-- Где первый ряд?
-- Вот он, Фаина Георгиевна.
-- Этого не будет!
-- Но почему?
-- Я убегу, я боюсь публики. Я вам аплодирую, но я не буду играть. Если
бы у меня было лицо, как у Тарасовой... У меня ужасный нос... Макет
великолепный, фантазия богатая, рояль надо купить коричневый... -- говоря
это, Фаина Георгиевна отодвигала стулья метра на два в глубину сцены.
-- Скажите Фаине Георгиевне, -- обращался Вapпаховский к помощнику
режиссера Нелли Молчадской, -- скажите ей, пусть выходит вот так, как есть,
с зачесанными волосами, с хвостом. Он все еще имел наивность думать, что
кто-то способен влиять на Раневскую.

Памятуя советы осторожных, он тщательно подбирал слова после прогона:
-- Все, что вы делаете, изумительно, Фаина Георгиевна. Буквально одно
замечание. Во втором акте есть место, -- я попросил бы, если вы, разумеется,
согласитесь...
Следовала нижайшая просьба.
Вечером звонок Раневской:
-- Нелочка, дайте мне слово, что будете говорить со мной искренне.
-- Даю слово, Фаина Георгиевна.
-- Скажите мне, я не самая паршивая актриса?
-- Господи, Фаина Георгиевна, о чем вы говорите! Вы удивительная! Вы
прекрасно репетируете.
-- Да? Тогда ответьте мне: как я могу работать с режиссером, который
сказал, что я говно?!
Кино -- заведение босяцкое.
О своих работах в кино: "Деньги съедены, а позор остался".
-- Сняться в плохом фильме -- все равно что плюнуть в вечность.
-- Получаю письма: "Помогите стать актером". Отвечаю: "Бог поможет!"
-- Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили
руки.

ну вот мы тут Муся ,Муся ,а оказвается крылатых выражений було вон сколько ,блин хоть бы одно запомнить

Такое про многих можно сказать.
Любить бы вас я был-бы рад
Двадцать киллограмм назад