К тому времени, когда солдаты были готовы отправиться с Иисусом на Голгофу, их начала поражать его необыкновенная выдержка и исключительное достоинство, его терпение и молчание.

То, что солдаты не сразу повели Иисуса на распятие, во многом объясняется принятым их командиром в последнюю минуту решением забрать также двух осужденных на смерть воров.

Поскольку Иисуса должны были казнить в то утро, римский командир решил, что эти двое также могут умереть вместе с ним, не дожидаясь окончания празднования Пасхи.

Как только воры были подготовлены к казни, их ввели во двор, где они уставились на Иисуса. Один из них видел его в первый раз, однако второй часто слушал его выступления – как в храме, так и в лагере у Пеллы за много месяцев до этого дня.

Было около девяти часов утра, когда солдаты вышли из претория и повели Иисуса на Голгофу. Многие из тех, кто следовал за ними, втайне сочувствовали Иисусу. Однако эта толпа, которая насчитывала более двухсот человек, состояла в основном из его врагов и зевак, желавших всего лишь пощекотать себе нервы зрелищем распятия. Лишь несколько иудейских вождей пришли

посмотреть, как умирает на кресте Иисус. Зная, что Пилат передал его римским солдатам и что он осужден на смерть, они собрались в храме и стали обсуждать, что делать с его сторонниками.

Апостол Иоанн, вместе с Марией, матерью Иисуса, Руфью и Иудой, прибыл на место казни сразу после того как Иисус был поднят на крест, в тот момент, когда командир прибивал дощечку над головой Учителя. Иоанн был единственным из одиннадцати апостолов, ставшим свидетелем распятия, но даже он не присутствовал здесь всё время, ибо вскоре после того как он

привел сюда мать Иисуса, он поспешил в Иерусалим за своей матерью и ее друзьями.

Когда Иисус увидел свою мать вместе с Иоанном, братом и сестрой, он улыбнулся, но ничего не сказал. Тем временем четверо солдат, которым было поручено распять Учителя, следуя обычаю, поделили его одежду: один взял сандалии, другой – тюрбан, третий – кушак, а четвертый – хитон. Оставалось разрезать на четыре части цельнокроеную тунику, одежду, доходившую почти до колен. Но когда солдаты увидели, сколь необычной была эта одежда, они решили кинуть жребий.

Иисус смотрел на них, пока они делили его одежду, а бездумная толпа глумилась над ним.

В ту пятницу, около половины десятого утра, Иисус был распят на кресте. К

одиннадцати часам более тысячи человек собралось здесь, чтобы увидеть это зрелище – распятие Сына Человеческого. В течение всего этого ужасного времени незримые воинства вселенной молчаливо взирали на это необычайное явление – Создателя, умирающего смертью создания, причем самой позорной смертью осужденного преступника.

В то или иное время у креста стояли Мария, Руфь, Иуда, Иоанн, Саломия (мать Иоанна) и несколько искренне верующих женщин, среди них Мария – жена Клеопа и сестра матери Иисуса, Мария Магдалина, а также Ревекка, ранее жившая в Сепфорисе. Эти и другие друзья Иисуса молчали, видя его великое спокойствие и стойкость и наблюдая его жестокие мучения.

Целью Иисуса было жить, не прибегая к своим сверхъестественным способностям; таким же образом он решил умереть, как умирает на кресте обычный смертный. Он жил как человек, и он хотел умереть как человек – исполняя волю Отца.

Один из разбойников бранил Иисуса, говоря: «Если ты Сын Божий, то почему не

спасешь себя и нас?» Но когда он упрекнул Иисуса, другой, много раз слышавший выступления Учителя, сказал: «Побойся Бога! Разве ты не видишь, что мы заслужили страдания за свои дела, а этот человек страдает незаслуженно? Попросим лучше прощения за свои грехи и спасения для

наших душ». Услышав эти слова вора, Иисус повернул к нему голову и одобряюще улыбнулся. Когда преступник увидел обращенное к нему лицо Иисуса, пламя его веры вспыхнуло с новой силой и, собравшись с мужеством, он сказал: «Помяни меня, Господи, когда придешь в царство твое». И тогда

Иисус ответил: «Истинно, истинно говорю тебе сегодня, что однажды будешь вместе со мной в Раю».

Когда Иисус разговаривал с вором, принимая его в царство, апостол Иоанн

отсутствовал, отправившись в город за своей матерью и ее друзьями. Впоследствии Лука услышал этот рассказ от обращенного командира римской стражи.

Апостол Иоанн рассказал о распятии, каким он помнил его две трети века спустя.

Остальные повествования основывались на рассказе римского центуриона, который, благодаря увиденному и услышанному, впоследствии уверовал в Иисуса и стал полноправным членом небесного царства на земле.

Как только раскаявшийся вор услышал обещание Учителя, что когда-нибудь они

встретятся в Раю, Иоанн вернулся из города вместе со своей матерью и группой примерно из десяти

верующих женщин. Иоанн стоял рядом с Марией, матерью Иисуса, поддерживая ее. Ее сын Иуда

стоял по другую руку. В полдень Иисус взглянул на них и сказал своей матери: «Женщина, вот сын

твой!» И, обращаясь к Иоанну, он произнес: «Сын мой, вот мать твоя!» После этого он обратился к

ним обоим: «Я желаю, чтобы вы ушли отсюда». Поэтому Иоанн и Иуда увели Марию с Голгофы.

Иоанн отвел мать Иисуса туда, где он остановился в Иерусалиме, и поспешил назад, на место

распятия. После распятия Мария вернулась в Вифсаиду, где жила в доме Иоанна до конца своей

жизни на земле. После смерти Иисуса Мария не прожила и года.

Когда Мария покинула Голгофу, остальные женщины отошли на некоторое расстояние

и находились там до тех пор, пока Иисус не скончался на кресте; и они всё еще были рядом, когда

тело Учителя было снято для погребения.

Последние часы на кресте

Вскоре после двенадцати небо померкло из-за наполнившего воздух мелкого песка,

хотя обычно сезон таких явлений наступал позже. Жители Иерусалима знали, что это говорит о

приближении одной из тех суховейных песчаных бурь, которые приходят из Аравийской пустыни. К

часу небо потемнело настолько, что солнце скрылось во мгле, и остатки зевак поспешили в город.

Когда спустя некоторое время Учитель испустил дух, здесь оставалось менее тридцати человек –

тринадцать римлян и группа примерно из пятнадцати верующих. Все эти верующие были

женщинами, за исключением двоих: Иуды, брата Иисуса, и Иоанна Зеведеева, который вернулся

сюда перед самой кончиной Учителя.

В начале второго часа, в сгущавшейся мгле, вызванной сильной песчаной бурей,

человеческое сознание Иисуса начало угасать. Уже прозвучали последние слова милосердия,

прощения и наставления. Уже была выражена последняя воля – позаботиться о матери. В этот час

приближающейся смерти в человеческом разуме Иисуса всплывали многие отрывки из религиозных

книг иудеев, в первую очередь из Псалтыря. Последняя осознанная мысль Иисуса-человека была

связана с повторением некоторых мест из Псалтыря, ныне известных как девятнадцатый, двадцатый

и двадцать первый псалмы. Хотя его губы часто шевелились, он был слишком слаб, чтобы

произносить слова, когда эти отрывки, которые он так хорошо знал наизусть, всплывали в его

сознании. Лишь несколько раз стоявшие рядом уловили отдельные фразы, такие как «Знаю я, что

Господь спасет помазанника своего», «Рука твоя найдет всех врагов моих» и «Боже мой! Боже мой!

Почему ты оставил меня?» Ни на мгновение, ни в малейшей степени Иисус не усомнился в том, что

он прожил жизнь согласно воле Отца; и он всегда был уверен, что слагает свою жизнь во плоти по

воле Отца. Он не чувствовал, что Отец оставил его; он всего лишь повторял в своем угасающем

сознании многие отрывки, среди которых был и двадцать первый псалом, начинающийся словами:

«Боже мой! Боже мой! Почему ты оставил меня?» И случилось так, что это была одна из трех фраз,

произнесенных достаточно ясно, чтобы стоявшие рядом могли услышать их.

В последний раз Иисус-человек обратился к своим собратьям около половины второго,

когда он вторично произнес «пить», и тот же начальник стражи вновь увлажнил его губы той же

губкой, смоченной в кислом вине, которое в те дни обычно называли уксусом.

Песчаная буря усиливалась; мгла сгущалась. Однако солдаты и небольшая группа

верующих не уходили. Солдаты присели вокруг креста, прижимаясь друг к другу, чтобы укрыться от

колющего песка. Мать Иоанна и другие отошли поодаль и смотрели оттуда на происходящее,

частично укрывшись под нависающей скалой. Когда Учитель испустил дух, у основания его креста

стояли Иоанн Зеведеев, брат Иисуса Иуда, его сестра Руфь, Мария Магдалина и Ревекка, ранее

жившая в Сепфорисе.

Было около трех часов дня, когда Иисус громко воскликнул: «Свершилось! Отец, в твои

руки передаю дух мой». И сказав это, он склонил голову и испустил дух. Когда римский центурион

увидел, как умер Иисус, он ударил себя в грудь и сказал: «Этот человек действительно был

праведник; воистину он был Сын Божий». И с той минуты он уверовал в Иисуса.__

Ввиду того, что этот день был днем приготовления к Пасхе и субботе, иудеи не хотели,

чтобы три этих тела оставались висеть на Голгофе. Поэтому они отправились к Пилату, прося

перебить казненным ноги и прикончить их, с тем чтобы до захода солнца их можно было снять с

крестов и бросить в погребальные ямы для преступников. Услышав их просьбу, Пилат сразу же

послал трех солдат, которые должны были перебить ноги и прикончить Иисуса и двух разбойников.

Когда солдаты прибыли на Голгофу, они так и поступили с двумя ворами. Однако к

своему огромному удивлению, они обнаружили, что Иисус уже мертв. Тем не менее, чтобы

удостовериться в его смерти, один из солдат проткнул его левый бок копьем. Хотя нередко случалось

так, что жертвы распятия не умирали на кресте по два-три дня, сильнейшие душевные переживания

и тяжкие духовные муки оборвали смертную жизнь Иисуса во плоти чуть менее чем через пять с

половиной часов.

Около половины четвертого, во мгле песчаной бури, Давид Зеведеев в последний раз

отправил гонцов с известием о смерти Учителя. Последний из них был направлен в дом Марфы и

Марии в Вифанию, где, как он полагал, мать Иисуса остановилась вместе с остальными членами

своей семьи.

Так завершился день трагедии и скорби для огромной вселенной, в которой мириады

разумных существ, ошеломленные демонстрацией бессердечия и порочности смертных, с

содроганием смотрели на отвратительное зрелище распятия человеческого воплощения их

возлюбленного Властелина.