Сидор Демьянович Куколкин
Сидор Демьянович Куколкин — выдающийся мыслитель ХХ века, основоположник вермиколизма в искусстве.
Сидор Демьянович Куколкин родился при невыясненных обстоятельствах в селе Сонные Клуши. Мать Сидора Демьяновича Виолетта Патрикеевна Зашибец утверждала, что зачатие произошло воздушно-капельным путём, когда местный тунеядец Демьян Куколкин чихнул на улице в её сторону. Сидор рос смышлённым ребёнком, с детских лет увлекался гельминтологией и верховой ездой на свинье, коллекционировал шишки. По признанию самого Сидора Демьяновича, свои обширные познания в самых разных областях он приобрёл, внимательно читая в туалете всегда имевшиеся там обрывки газет. Рано взялся за перо. Вот его юношеские произведения, неоднократно публиковавшиеся в журналах "Вопросы муховодства" и "Очерки сравнительной гинекологии":
"Размышления о пустопорожней природе психоэквилибристики. "
"Введение в теорию зычных звуков".
"Воспитание хорошего вкуса в сфере запахов".
"Комплекс упражнений для развития силы мизинцев".
"Гадание на семечках".
Его перу принадлежит поистине бессмертный труд "Роль чеснока в формировании экзистенциально гомогенных сообществ", ставший настольной книгой многих учёных, артистов, политиков, бизнесменов, спортсменов и работников сферы обслуживания.
В 15 лет увлёкся рисованием, но единственным, что у него относительно неплохо получалось, оказались изображения дождевых червей. Позднее, занявшись лепкой, столкнулся с тем же феноменом — его ладони скатывали пластилин в небольшие "колбаски", поразительно напоминавшие всё тех же дождевых червей. Не желая противиться своей природе, Сидор Куколкин стал основоположником нового направления в изобразительном искусстве — вермиколизма (от латинского слова "vermes", что означает "червь").
(Окончание следует)
(Окончание)
К двадцати годам Куколкин стал всё глубже размышлять над вопросом несовершенства бытия. Он осознавал необходимость перемен, но путь к Истине ещё не открылся ему. Он писал:
Зябко и муторно в ветхой халупе канючить,
К небу суровому тщетно мольбы обращая,
Маяться вшами, чесаться, питаться бодягой,
Пить бормотуху при сумрачном свете лучины.
Выйду-ка я на дорогу, вздохну облегчённо,
Топну ногою да гаркну гортанно и зычно.
Птицы трусливо взовьются с насиженных веток.
Хрен с ними, с птицами. Чую: грядут перемены.
Духовные поиски привели Куколкина в город Великопыжинск. Окунувшись в бешеный ритм большого города, Сидор Демьянович окончательно разочаровался в обыденности мелкотравчатого человеческого существования и впал в ступор. Перед впадением в ступор он успел написать следующие строки:
Бегают, жрут, суетятся, кого-то рожают,
Где-то работают, книжки со скуки мусолят,
Строят дома, покупают какие-то вещи,
Лечатся, моются, гадят... А в чём смысл жизни?
Из ступора Сидора Демьяновича вывел случайно прогуливавшийся поблизости Сысой Ущербный (в миру Бенедикт Лукич Лопуховников) — основатель секты "Сияние Пустоты", склонявший своих последователей к рабскому труду по сбору особых, якобы целебных желудей, на которые впоследствии он скупал движимое и недвижимое имущество всё тех же своих последователей. Надо сказать, что Сысой Ущербный принципиально отказывался прикасаться к наличным деньгам, считая их сатанинской выдумкой и рассадником всяких инфекций. Очарованные харизмой своего лидера члены секты были не в состоянии заметить явно мошеннический характер всей этой схемы, но Сидор Демьянович сумел быстро разоблачить прохвоста. Вот что он писал по этому поводу:
Впился, клещу уподобившись, в уши мои говорун суесловный.
Нудно гундосил о бренности всех дорогих ништяков и изделий.
Долго сулил мне отраду, покой и блаженство за боль и лишенья.
Звал за собою в причудливый мир заклинаний, энергий и духов.
Но распознал я его плутовскую натуру и стало мне ясно,
Что этот хмырь пожирает впустую моё драгоценное время,
Переполняя мой ум всяким вздором и бреднями сивой кобылы.
Сильно разгневался я и воскликнул: "Прочь с глаз моих, гнусный обсосок!"
После описанного эпизода Сидор Демьянович разуверился в человечестве, впал в отчаяние и даже решил стать маньяком. Но у него ничего не получалось, так как, будучи человеком воспитанным, он стеснялся приставать к прохожим и вообще не знал, что конкретно следует делать. Однажды, в очередной раз прячась с камнем за пазухой в кустах близлежащего парка, Сидор
Демьянович споткнулся о какой-то невзрачного вида ящик. Находка оказалась судьбоносной. Внутри ящика лежали свитки с текстом "Ызьбёп Ущой" — центральным произведением древнемохрянского эпоса, считавшимся утерянным. От радости Сидор Демьянович, даже не зная нотной грамоты и не имея музыкального слуха, за один день сочинил Концерт для свистка с оркестром. А потом были пять лет кропотливой работы. День за днём Сидор Демьянович расшифровывал древнемохрянский текст, опрокидывающий все существовавшие доселе представления как об истории человечества, так и о самом смысле бытия. Итогом работы явилось лаконичное стихотворение "Э!", в котором Куколкин выразил квинтэссенцию открывшегося ему Знания:
Э! — вот источник, повод и причина.
Э! — вот путь, смысл, закон и результат.
Э! — вот самой природы сердцевина.
Э! — вот и жизнь, и смерть, и рай, и ад.
После этого Сидор Демьянович удалился от дел, выкрасил бороду в небесно-голубой цвет и до последнего дня предавался простым и доступным радостям жизни. Два раза в день, после пробуждения и перед отходом ко сну Сидор Демьянович оглашал окрестности истошным воплем: "Э!"
Трагически погиб, будучи застигнут своей супругой в обществе Музы Варфоломеевны Тётькиной (в обществе Музы Тётькиной находился сам покойный, а не его супруга). Похоронен на Козлокобельском кладбище города Великопыжинска.
Именем С. Д. Куколкина названы наркологический диспансер и центральный секс-шоп г. Великопыжинска, а также Средняя специальная школа № 238 с углублённым изучением гельминтологии. В селе Сонные Клуши установлен памятник, изображающий С. Д. Куколкина верхом на свинье, топчущей поганки. Свинья символизирует жизнеутверждающее учение Куколкина, а поганки — препятствия, сомнения и пустые хлопоты.
Прочитала по диагонали, спасибо .
Всё, чаёк попила, можно и передачку посмотреть, всем советую !! В открытом доступе есть две первых серии.
"Цайльтаг. Айн кофер фоллер шонсен" ! ))
Семье на Харц4 дают чумадан денег, и они должны своё дело замутить)) очень весело.
А в чём смысл жизни?
и до последнего дня предавался простым и доступным радостям жизни.
Понял, значит.
Мне понравилась новый для меня автор Наринэ Абгарян с её "С неба упали три яблока".
Пишет казалось бы о простых вещах, но так проникновенно.. И трагично и смешно.
Отрывок:
Сентябрь
Первой пациенткой, которой папа сделал вставную челюсть, была девяностолетняя подруга его прабабушки Шаракан.
– Зачем идти к другим специалистам, когда наш Юрик – врач? – выдвинула непотопляемый аргумент Шаракан и привела свою подругу к правнуку, который буквально на той неделе приступил к работе в поликлинике.
Папа ужасно разволновался. Еще бы, первая в жизни вставная челюсть, практически боевое крещение. Кое-как взяв себя в руки, он смешал гипс и нечаянно забил им горло пациентки. Испугавшись, что та задохнется, кинулся рьяно его выковыривать. Шаракан смекнула, что правнук напортачил, оттеснила его плечом и лучезарно улыбнулась подруге.
– Все в порядке, Вардануш, все хорошо.
Вардануш скорбно замычала в ответ.
– Юрик-джан, – обратилась с укором к правнуку Шаракан. – Из цемента, который ты потратил на нее, можно было двухэтажный дом построить. С пристройкой для скота. Как можно быть таким расточительным?
– Немного промахнулся в расчетах, – виновато пробурчал папа.
Шаракан сжалилась над ним.
– Ничего, все у тебя получится. Ты, главное, экономить научись.
И, встав на цыпочки, погладила его по плечу.
Настал день примерки. Старушки пришли в поликлинику нарядные, в светленьких косынках и шелковых фартуках. Прабабушка усадила подругу в кресло, встала рядом и кивнула правнуку – начинай.
Папа велел Вардануш открыть рот, надел ей протезы и похолодел – зубы получились раза в три больше человеческих. Вардануш смотрелась в них как клыкастая акула империализма со страницы сатирического журнала «Крокодил».
– Закрой рот, – велела ей прабабушка.
Вардануш беспомощно клацнула зубами. О том, чтобы закрыть рот, не могло быть и речи. Губы пациентки едва прикрывали края искусственных десен.
– Вардануш-джан, великолепные зубы, просто великолепные! – зазвенела колокольчиком Шаракан и отошла от кресла на такое расстояние, чтобы подруга ее не видела.
– Юрик, ты зачем ей ослиные зубы сделал? – оглушительным шепотом спросила она.
Вардануш всхлипнула.
– Ничего не ослиные, – оскорбился папа.
– Конечно, не ослиные, осел бы от голода подох, будь у него такие зубы. Ими даже жевать невозможно!
Вардануш слезла с кресла, сковырнула пальцем протезы, поставила их на стол и прошамкала:
– Сынок, когда маленько подкоротишь, зови. А я пока домой пошла.
И направилась к выходу. Прабабушка со вздохом последовала за подругой. На пороге обернулась:
– Юрик-джан, ты, главное, экономить научись. Вот смотри: если распилить эти зубы вдоль пополам, получится два нормальных протеза. Ты распили, один отдадим ей, а второй я буду носить. Не выбрасывать же.
И ушла.
Папа потом, конечно же, сделал нормальную вставную челюсть. Но, пока он бился над ней, Вардануш носила ту, клыкастую. Только рот платком на манер карабахских женщин повязывала. Чтоб народ не пугать и горло по вечерней сентябрьской прохладе не застудить.
